Страница 13 из 65
Аниматрон Найдазаара выгнул рот в подобии улыбки.
— Славные времена.
— Я не желаю иметь с тобой никакого дела. Доставь меня к Векту, и наша сделка будет окончена.
— Сделка? То есть ты предлагаешь бартер, обмен товарами или услугами? — Манекен протянул руку, словно приглашая Джайн Зар станцевать. Золотая пыль поблескивала на его черных пальцах. — Ты жаждешь увидеться с Вектом. Что можешь предложить за пролет через Темный город?
Он дернул рукой, напоминая о своем предложении. Неохотно Буря Тишины шагнула навстречу архонту и возложила свою руку на его ладонь. Манекен оказался ледяным на ощупь — пустой оболочкой, лишенной всякого духовного тепла. Он вздрогнул от удовольствия и развернулся, почтительно держа ее руку, как на балу. Джайн Зар легко шла рядом с ним, даже несмотря на то, что эльдар неуклюже шагал меж груд своих сокровищ.
— Мое общество, — ответила она, прежде чем они добрались до центра зала. — Если ты доставишь меня до дворца Асдрубаэля Векта, я буду рядом с тобой на протяжении всего путешествия.
Найдазаар остановился и повернулся к ней, а затем подступил так близко, что они чуть не соприкоснулись грудью. Джайн Зар не осознавала, насколько хрупким и тощим был манекен, хотя выглядел он так, словно она могла сломать его одним ударом свободной руки.
— Мне кажется или ты можешь предложить мне нечто большее? — Другая рука существа воспарила, будто пытаясь дотянуться до ее щеки, а затем замерла.
— Ты неправильно понимаешь природу лорда-феникса, — промолвила Буря Тишины. — Даже если бы я и возжелала подобного, ничего бы не вышло.
— А я и не про грубое плотское взаимодействие. — Казалось, Найдазаар искренно оскорбился таким предположением. — Я говорил о чем-то более духовном. В моей власти дать нам связаться друг с другом за гранью физического. Наши души могут пересечься такими способами, которые ты не можешь и вообразить.
Он положил свою руку на литую маску ее шлема, проводя пальцами по острым скулам и гладя кричащую гримасу психозвукового излучателя.
— Позволь мне отведать дух, что покоится внутри этого костюма. Позволь мне насладиться эпохой кровопролития и историей. Позволь мне ощутить и увидеть то, что чувствуют и видят бессмертные.
Одна только мысль об этом была отвратительна Джайн Зар, но она удержалась от дальнейших пререканий. Бессмысленно было отчуждаться от Найдазаара, и она находилась не в том положении, чтобы диктовать правила и отвергать его «гостеприимство». Она отпрянула от его руки, все еще держа другую, и продолжила идти к тронам.
— Как это произойдет?
— Один из твоих духовных камней… — Найдазаар указал на многочисленные хранилища душ, усеивающие ее доспех, вместилища тех, кто умер ради поддержания жизни лорда-феникса. — Я воспользуюсь одним из них как проводником. Должен признать, я за всю жизнь и подумать не мог, что когда-то применю эту технику к одному из азуриев. Мой опыт ограничен тщательным исследованием разума наших смертных сородичей из искусственных миров, когда я вытягивал их ужас для подпитки и увеселения. Очень бодряще познавать их одновременно как в качестве напитка, так и с позиции вкусителя.
Вновь Буря Тишина подавила отвращение, когда представила психическое вторжение, которое предлагал манекен. А если она откажет, установит ли Найдазаар такую связь более жесткими методами?
Они достигли тронов. Серебряные провода, свисавшие с голов других манекенов, дрогнули и ожили, поднимаясь при приближении своего хозяина. Он отпустил руку Джайн Зар и поместил кабели на свою ладонь, вопрошающе взглянув драгоценными камнями на лорда-феникса.
— Начнем, Буря Тишины?
Джайн Зар кивнула, вытащила красный духовный камень из брони и протянула его Найдазаару. Благоговейно вздохнув, архонт взял его и на несколько мгновений прижал к своей чахлой груди с дрожащими от исступленного восторга глазами. Затем он положил три серебряных провода на овальный камень. Они заскользили по его поверхности, исследуя ее подобно рыскающим пальцам. Джайн Зар ахнула, когда почувствовала их коварное прикосновение к своему разуму.
Она не теряла самообладания, пытаясь противиться вторжению и заранее зная, что это только ухудшит контакт. Лорд-феникс решила направлять лозы, тянущиеся к ее воспоминаниям, и увести их подальше от самых потайных уголков своего разума. Ползающие по ее душе лучи серебряного света постоянно распадались на части, сканируя каждую ее частичку.
Их присутствие пробудило в Буре Тишины давно дремлющие воспоминания, отчего в ее сознании начали вспыхивать картины сражений и смерти. Джайн Зар вновь пережила убийство орков под парой кроваво-красных лун. Она перепрыгивала по ветвям длиной с парусное судно в тропических лесах Наммеайнмареша, отгоняя круутов-наемников, которых послали разграбить планету экзодитов. Кристаллические стены залов в разрушенном сердце искусственного мира Небрейт отражали рев гончих плоти и крик Баньши. В каждом видении Клинок Разрушения представал размытой полосой серебряной погибели, а Бесшумная Смерть — быстро несущейся дугой черного пламени.
Глубже и тщательнее нити копались в голове лорда-феникса, рыская в каждом уголке. Водоворот воспоминаний приобрел неясные очертания, и теперь одно кровопролитное зрелище перетекало в другое все быстрее и быстрее.
Она ощутила голод Найдазаара, поглощающего каждый украденный момент ее жизни, смакующего резню и уже когда-то испытанную кровожадность спустившейся с привязи Дочери Кхаина.
И хотя Джайн Зар претерпевала вторжение в свой разум, она почувствовала, как остальные манекены встали и начали обходить троны и окружать ее с распростертыми руками. Они собирались вытянуть из лорда-феникса все то, что от нее осталось. Найдазаар никогда бы не наелся досыта, пока не выжрал каждый клочок ее души.
Он хотел ее предать.
Именно этого она и боялась, однако мимолетный контакт с разумом архонта разоблачил его намерения. Она узрела в мерцающих кристаллических глазах хищническую жажду существа, которого она пригласила в свои мысли.
Смертный мог бы и запаниковать, но Бурю Тишины уже множество раз атаковали психические и демонические силы, поэтому она не собиралась отдавать себя на растерзание вероломному вору. Джайн Зар не противостояла ему открыто, хотя и знала, что при желании могла бы дать отпор рыщущим по сознанию щупальцам. Но тогда лорд-феникс бы вновь оказалась в патовой ситуации, которая возникла еще до контакта, — она желала увидеться с Вектом, но не могла до него добраться.
Однако тут и таилась возможность. Жадность Найдазаара и непреодолимое желание завладеть лордом-фениксом сделали его уязвимым. Пока она развлекала его наиболее впечатляющими сценами бессмысленной резни, которые только могла вспомнить, Джайн Зар следовала по цепким лозам прямиком к их корням, разжигая в себе любопытство на пути к мыслям Найдазаара.
И тут они встретились, и в момент контакта на нее накатила обратная волна картин из прошлого архонта — омерзительных сцен осквернения, пыток и казней. Она проталкивалась через потоки украденных мук, пожранного ужаса и жажды горестей к более старым воспоминаниям Найдазаара.
Лорд-феникс нашла то, что искала, в заточении под слоями боли и перенаправленной ярости.
Испытав вспышку триумфа, Джайн Зар распечатала хранилища воспоминаний архонта и погрузила его сознание в худшие кошмары его детства.
Она ощутила нарастающий внутренний вопль манекена, когда его заставили столкнуться с унижениями и телесными пытками, через которые он прошел, будучи вещью в руках различных хозяев. Даже он, потомок великого кабала, рожденный в одной из знатнейших семей Темного города, был лишь игрушкой в руках более именитых эльдаров.
Внутри архонта росла ненависть — детские обиды и ярость выплывали наружу вновь и вновь, подогреваемые разорением, которое он чинил в попытке залить смертями свои прошлые страдания.
И в центре всего этого таилась ошеломляющая правда эльдарского существования — нависающее над всеми, вечно бдящее и вездесущее око Той-что-жаждет. Неважно, сколько существ оказалось зарезано в его честь и как много ужаса и печали он выхлебал, почивая на лаврах высасывающего души Великого Врага, — архонт никогда не сможет избежать судьбы, уготованной ему с рождения. Абсолютное божественное проклятие ожидало его душу, если он откажется от своих практик и сойдет с намеченного пути, ибо Та-что-жаждет получит свое и опустошит его тело, оставив лишь иссохший каркас. Найдазаар мог спрятаться во множестве тел, возвести невообразимое число преград из страданий и смертей, однако его рок следовал за ним по пятам.