Буря

Киарана это разозлило. Может у них и сделка, а не роман, но это не значит, что она будет показывать ему свой строптивый характер, пока он пыжится ради… …спасения ее же задницы?

— Я заеду в семь, — повторил он, пристально глядя на нее.

— Но меня здесь не будет.

— Тебя постоянно заносит, — он резко встал. — Надеюсь, до семи вечера что-то изменится, — Киаран направился к двери.

— Семнадцать сантиметров, — громко и четко произнесла Аудроне.

— Что? — Киаран нахмурился и обернулся.

— Окружность моего правого запястья, — пояснила она. — Ты же за браслетами верности собрался ехать?

— А я так хотел сделать тебе сюрприз! — Киаран едва сдержался, чтобы не показать ей нецензурный жест.

— Белый трикламин со змеей, обвивающей запястье в погоне за своим хвостом. У змеи зеленые глаза из альна и блестящая золотистая кожа.

Естественно, дешево он не отделается! Белый трикламин стоил до хрена! Камни из альна — как два раза «до хрена». И золотое напыление на трикламине, на который вообще очень трудно что-то напылить — как три раза «до хрена»! Киаран, конечно, не беден, но такие траты на свадебный браслет для невестушки явно станут ему поперек кармана. Тем более, что браслет этот после свадьбы она снимет и спрячет в шкатулку, чтобы больше не видеть.

— Я хотел бы сам выбрать для тебя браслет, — Киаран улыбнулся, как ему казалась, достаточно сдержанно.

— Его ты и выберешь, — она опять пожала плечами, изображая безразличие.

— Посмотрим, — Киаран ударил ладонью по датчику и покинул зал.

Увольнительная только начинается, а Аудроне его уже довела. Послать бы ее к Сахиде, да поехать в ближайший приличный бордель, чтобы потрахаться в свое удовольствие с какой-нибудь пышногрудой блондинкой. Пышногрудой и пышнозадой. И чтобы талия узкой была. И глаза зеленые. Киаран громко выругался, и отправился в каюту.

Вильям терпеть не мог космические станции, особенно те, где не было имитаций смены дня и ночи. На «Ониксе» всегда царила тьма, и летающие фонари редко «заглядывали» в переулки. Пока основное движение транспорта концентрировалось в воздухе, на поверхности станции кипела пешеходная жизнь. Размещение здесь одного из самых крупных торговых космических портов привлекало на «Оникс» разношерстную рублику. Военные и гражданские смешивались в толпу, которая пила, кутила, обменивалась запрещенными препаратами и совершала многомиллионные сделки в самых злачных местах.

Служба на этой станции приравнивалась к наказанию за провинность. На нее никогда не нападала Армия Освобождения (наверное, потому, что космический порт принимал грузы и от подставных перевозчиков, которые на самом деле работали на эфонцев). Проблем хватало именно среди тех, кто прибывал на эту станцию, чтобы в одном из злачных мест совершить официально запрещенные сделки между сторонами Альянса и Армии Освобождения. Здесь же обитали и «ловцы смерти». Тому, кто больше заплатит, они доставляли грузы и оборудование под заказ. И продавали награбленное. Этих тоже никто не трогал, потому что часто они выполняли заказы от самого Альянса. Все об этом знали, но никто и пальцем не шевелил, чтобы все это прекратить.

Вильям активировал программу вызова такси, прекрасно зная, что, если кто-то здесь предложит подвезти тебя на своем транспорте, до пункта прибытия ты не доедешь. В лучшем случае тебя ограбят и выкинут где-нибудь на поверхности, а в худшем — ограбят и сбросят прямо с высоты. «Летающий мусор» — так называли тех, кто периодически оказывался размазанным по шершавому асверсовому покрытию на искусственной поверхности станции. Иногда тела падали прямо на толпу людей, и тогда жертв становилось больше.

Вильям посмотрел наверх. В черном «небе» по воздушным магистралям проносились огни машин. Там же парила и реклама многочисленных борделей и клубов для развлечений на любой вкус. Вроде бы на голову Вильяму никто не падал. До прибытия такси оставалось минута. Вильям осмотрелся и заметил в темном переулке двоих. Какой-то военный в комбинезоне гладил по голове проститутку в прозрачном светящемся наряде, пока та радовала его минетом. В таких полупрозрачных нарядах работали «выездные» девочки и мальчики. За маленькую сумму они радовали оралом в переулке. За чуть большую — позволяли поиметь себя, где угодно. По мере роста расценок повышался и спектр предлагаемых услуг. Но эти «работники» стоили гораздо дешевле приличных шлюх из борделей. Тех хотя бы на инфекции периодически проверяли и лечили. А эти трудились сами по себе, и часто влипали в неприятности. Их тела находили в переулках и упаковывали в черный полиэтилен. А их вакантные места тут же занимали новые жертвы, рискующие своей жизнью ради того, чтобы заработать.

Откуда Вильям столько знал об «Ониксе»? Его бывший жених возил его сюда однажды. У него было какое-то задание, а Вильям на это время заработал увольнительную. В одном из баров бывший признался, что часто летал на «Оникс» только ради того, чтобы весело провести время. Тогда же он и рассказал ему об устройстве этой паршивой «базы отдыха». Когда бывший попросил Вильяма уединиться с ним прямо в кабинке туалета, Вилли его послал. Они в очередной раз поругались, и Вильям отправился спать на корабль. Где в это время был его бывший, он не знал. Больше на «Оникс» они вместе не летали. Никогда.

Машина такси плавно приземлилась на площадке, отгороженной слабым электрическим полем, защищающим от случайных прохожих. Красные огни на столбиках вокруг нее погасли, сменившись синими. Дверь такси отъехала в сторону, и Вильям сел внутрь. Назвал системе управления адрес, и брезгливо осмотрел три свободных кресла из мягкого пластика. В этих автономных машинах, подключенных к единой системе общественного транспорта «Оникса» тоже могло происходить все, что угодно. И часто пассажирам было наплевать даже на то, что их снимает камера. «Машина для секса, насилия и убийств» — такой бы слоган написал Вильям на ее корпусе, а после трех точек добавил: «Мы заботимся о вашем комфорте!».

Спустя тридцать минут деньги за перевозку были списаны с его личного счета, и в сообщении, которое высветилось перед глазами Вильяма, транспортная компания поблагодарила его за выбор их услуг.

Здание командного военного центра на «Ониксе» не впечатляло своим размахом. Всего три этажа в высоту, оно было облицовано типичным дешевым серым пластиком, который с годами кое-где потемнел. Вильям прошел на проходную и прижал ладонь к сканеру. Система автоматически проверила его личность и удостоверение в сети, после чего дежурный попросил Вильяма подождать в холле.

Ждать пришлось стоя, потому что в холле не было ни кресел, ни стульев. Пустой пятачок пространства выражал отношение Альянса к тем, кого просили немного побыть здесь. Вы — ничто и для Альянса, и для «Оникса».

Вильям прождал около часа, спокойно прохаживаясь от одной стены к другой и недобрым взглядом поглядывая на дежурного и проходящих внутрь посетителей. Когда его терпение уже практически лопнуло, и он был готов попросить доложить о своем визите повторно, дежурный сам обернулся к нему и подозвал к себе.

— Извините, сегодня вас не смогут принять. Визит перенесен на завтра. Всего доброго.

«Вот сука», — подумал про себя Вильям и, кивнув, пошел к выходу. На улице он снова вызвал такси и стал ждать. Его приближение он будто почувствовал кожей.

— Привет, Вильям, — произнес Ренард, остановившись рядом с ним. — Подбрось меня, пожалуйста. Здесь недалеко.

— Отказаться нельзя? — решил уточнить Вильям.

— Нет, — отрезал Ренард.

Машина прибыла, и Ренард назвал адрес. Престижный райончик с дорогими борделями.

— Решил развлечься, не отрываясь от службы? — подколол его Вильям.

Ренард на это ничего не ответил и отвернулся к окну. В молчании добрались до точки.

— Пойдем, — позвал Ренард, и Вильям был вынужден следовать за ним.

Они вошли в один из борделей, и Ренард, кивнув разодетому в блестящий полупрозрачный наряд «ресепшионисту», повел Вильяма куда-то вглубь здания. По пути им встречались мальчики, девочки и те, кто называли себя «средним» полом. Они сдержанно улыбались и кивали Ренарду, не как потенциальному клиенту, а скорее, как начальнику, от которого зависела их судьба.