Буря

— Кай Тим, — ответила Аудроне.

Тартас повернулся к ней, кривя красивое лицо с побледневшими татуировками.

— Кай? Личная шавка Первого Советника Императора?

— Видел бы ты, как он себя вел. Так и хотелось ему врезать, — она пригладила ткань комбинезона на бедрах, — но я сдержалась. Зато мы с Киараном теперь официально повязаны. Это хорошая новость. По крайней мере для меня.

— Ты камеры отключила? — поздно опомнился Тартас.

— Обижаешь, — Аудроне игриво толкнула его локтем в бок. — Киаран на меня надавил. Пришлось ему многое рассказать.

— Конкретизируй, пожалуйста, — Тартас спрятал амортир под подушку и лег на кровать, пристроив ноги за спину сидящей Аудроне.

— Кай передал накопитель, я говорила тебе. В общем, я не сдержалась и попросила Жасмин его взломать. А там были записи моего допроса после эксперимента.

— Замечательно, — пробурчал Тартас.

— Лично я их не видела. Но Киаран и Жасмин видели. И я не знаю, что именно им показали.

— Пытливый ум и любопытство снова сыграли с тобой злую шутку! Тебя спровоцировали и получили закономерный результат.

— Я сказала Киарану, что он Десница, — пробурчала Аудроне.

— Н-да… — Тартас прижал ладонь ко лбу. — Что еще ты ему сказала?

— Что я Шуйца.

— А значение этих терминов он понимает? — вздохнул Тартас.

— Про Шуйцу я промолчала.

— Зря, — Тартас повернулся на бок и уставился в стену. — Может, стал бы тебя больше ценить?

— Тартас, есть еще кое-что, о чем ты должен знать.

— Выкладывай, — устало ответил друг.

— Киаран — модельер реальности.

Тартас закрыл глаза и уткнулся носом в подушку.

— Замечательно, — тихо произнес он в провонявшую приторным кондиционером наволочку. — Мало того, что он — сынок Орландо Уолша, так еще и модельер, как его папаша.

— Ты его недооцениваешь, — обидчиво возразила Аудроне.

— Ты меня, конечно же, успокоила! Но давай я напомню тебе, что стоит на кону!

— Все будет хорошо, — неуверенно произнесла Аудроне и уставилась на свои руки, сцепленные в замок на коленях.

— Не могла в другого мужика влюбиться? — Тартас повернул голову к Аудроне.

— Это от меня не зависит, ты же знаешь.

— У каждого из нас есть выбор!

— Но и в нем мы ограничены, — напомнила она. — Мы с Киараном на одной вибрационной волне, как ты любишь выражаться. Этим и определяется моя слабость к его очарованию.

— Очарованию? — повторил Тартас. — То есть, не смотря на его заносчивое, предвзятое и неуважительное отношение к твоей персоне, ты все же считаешь его очаровательным?

— Это ты видишь только то, что происходит сейчас, — Аудроне со снисхождением взглянула на Тартаса. — А я наблюдаю за ним уже давно.

— Ну и что? — Тартас взбил подушку. — Я порно тоже иногда смотрю, но в актеров не влюбляюсь.

Аудроне хлопнула Тартаса по заду.

— Ой! — он даже поморщился, изображая, что ему больно.

— Я думала, что это одно и тоже: смотреть на него со стороны в других реальностях, и находиться рядом здесь.

— Теперь убедилась, что разница есть. Поздравляю. Тащи в постель своего капитана и не ной мне больше о своем вынужденном одиночестве и гормональном дисбалансе, — Тартас расслабился и уставился в потолок. — С третьим кандидатом тебе точно должно повезти.

— Мамуля не допустит, — Аудроне хмыкнула.

— Во-первых, вероятность того, что он залезет на твою мать, крайне низкая. Ты сама об этом неоднократно твердила. А во-вторых… — Тартас задумался, — он модельер. Его так просто не обманешь.

— Мама умеет обманывать.

— Странно, что ты ее приемная дочь, а не родная, — вставил Тартас, за что заработал шлепок по бедру. — Эй, больно же!

— Извини, — Аудроне тут же погладила его ногу. — Я мамуле рассказала, что Кай нас навестил и дал мне задание. Ну, еще я немного нагрубила, но это в моем стиле. Не могу сдержаться, когда пишу ей сообщения.

— Не оправдывайся. Она сука, и мы с тобой об этом знаем.

— Будь осторожен. Вильяма вызывает на беседу его бывший. Думаю, речь пойдет обо мне. Но и ты в опасности. Эта гнида мстительная, хоть и трусливая.

— Я его не боюсь. У меня ведь есть ты, — Тартас рассмеялся.

— Береги Вильяма, — произнесла Аудроне.

— Это ты сейчас к чему сказала? — не понял Тартас.

— Вы же с ним на одной вибрационной волне, — она толкнула его бедром, чтобы он подвинулся, и прилегла рядом. — Такие совпадения редки. И их нужно беречь.

— Такие совпадения вовсе не гарантируют счастливого финала, дорогая. Ты уже два раза, как должна об этом знать.

— Умеешь ты воодушевить, — Аудроне снова толкнула его бедром.

— Слушай, койка и без того узкая! — пожаловался Тартас. — Давай ты к своему капитану на кровать свалишь и прекратишь донимать меня задушевными разговорами!

— Киаран не заинтересован во мне, как в женщине.

— О, мой Бог! — взмолился Тартас. — Ты себе-то веришь? Мы, мужики, знаешь ли, более простые создания, чем вы, женщины. Тебе только нужно смелости немного больше проявить и зажать его в темном уголочке!

— Пробовала. Он не «зажимается», — рассмеялась Аудроне.

— Плохо старалась, значит. Спорим, если ты придешь к нему и разденешься, он не устоит!

— Было уже. Он устоял.

Тартас обернулся к Аудроне и поморщился, выражая всю степень недоверия ее словам.

— Точнее, он сбежал из моей каюты, когда я разделась.

— А, ну сбежал — это не значит «устоял», — Тартас отвернулся. — А чего струхнул?

— Не может перед камерой расслабиться.

— Бывает, — буркнул Тартас. — Но и ты не плошай. Отключи камеры и действуй!

— Не хочу я так. Как будто милостыню на паперти прошу. Я не нищенка, Тартас. И не тряпка. Я хочу, чтобы хоть раз в жизни кто-то добивался меня и моего расположения, а не я гналась за реальностью, пытаясь оправдать собственные прогнозы.

— По-моему, ты опять запуталась.

— С трансгрессирами такое случается, — оправдывалась Аудроне.

— Ты накопитель будешь Джефу передавать? — уточнил Тартас на всякий случай.

— Да.

— Ну так и используй его, чтобы номер три приревновал. Этот трюк безотказно работает.

— По себе судишь? — хмыкнула Аудроне.

— Ой, лучше помочи, — Тартас вытянул одеяло из-под себя и Аудроне и укрылся с головой.

— А вдруг у Вильяма с его бывшим секс будет? — прошептала Аудроне. — Хочешь, я прогноз сделаю?

— Вали с моей койки к себе! — громко ответил Тартас.

— Не будет, — заговорщицки прошептала Аудроне. — Уже подглядела.

— Процент вероятности? — на всякий случай спросил Тартас.

— Бесконечно стремится к сотне, — с гордостью заявила Аудроне. — Радуйся. У меня таких достоверных прогнозов в личной жизни никогда не было.

— Да не переживай ты так за меня. О себе лучше позаботься.

— Просто ты единственный близкий для меня человек, который остался в этом мире. И я желаю тебе счастья, — ее голос дрогнул.

Тартас откинул с головы одеяло, повернулся и обнял Аудроне.

— Поплачь. Горе само собой не проходит. Ему нужно дать выход.

— Это ты мне говоришь? — сдавленно ответила она.

— Да. Перестань быть сильной, милая. Побудь просто Аудроне, которой сейчас очень грустно.

— Не хочу, — она резко отстранилась и встала. — Я не просто Аудроне. Я та, кто я есть.

— Ты прежде всего человек, дорогая, — Тартас смотрел на нее. — А мы, люди, не можем быть сильными постоянно.

— Я иногда думаю, Тартас, о том, зачем все это делаю? Не проще было бы…

— Проще, — он кивнул. — Для тебя бесспорно проще! Но ты же не ищешь легких путей, не так ли?

— А если я…

— Не смей думать о смерти, — резко ответил Тартас и схватил ее за запястье.

— Я завралась, — в ее голосе было столько сожаления, что Тартас всерьез стал беспокоиться о том, что Аудроне медленно опускает руки. — Я настолько завралась, что иногда сама начинаю верить в то, что говорю.

— Детка, — он потряс ее за запястье, — на кону миллиарды жизней. Это достаточная ставка для того, чтобы ты поверила в себя и свои силы?