Красный блокчейн

Над головой ожила металлическая женщина и бесстрастно произнесла: «Выгодно и вам, и нам».

Хунбиш отклонился вправо. Изображение дрогнуло, сместилось, но Владимир продолжил сидеть в том же ракурсе относительно Хунбиша, в котором и был. Хунбиш ради эксперимента подвигался в разные стороны. Каждый раз картинка подстраивалась под его местоположение. Надо думать, и другие участники сеанса смотрели на происходящее с той же самой точки зрения. Одинаковой. Отойти дальше, чем на шаг, не выходило: в ушах возникал очень неприятный писк, и он нарастал по мере отхода с первоначального места до совершенно невыносимых частот.

Хунбиш видел беззвучный разговор Владимира. Тот с каменным лицом подался чуть вперёд. Это было очень страшно. Сила, мощь исходили от его фигуры. Судя по мимике, говорил он негромко, но очень внушительно. Кисть втянулась в туман. У Хунбиша пробежали мурашки по загривку, когда он представил себя на месте собеседника.

Потом Владимир выпрямился. Он слушал. Откинулся назад. Неслышно захохотал. Ударил ладонью по столу. Но глаза его были очень серьёзны. Никакого веселья. Смех – только на лице. На личине.

Прошло минут двадцать – двадцать пять. Наконец, Владимир встал. Опёрся руками на стол. Кивнул. Повернулся к Хунбишу. Отвернул что-то пальцами. Наверное, звук.

– Гудэ, – сказал Владимир, и после этого стал говорить что-то совершенно непонятное.

Он всё ещё рассказывал, а металлическая женщина уже принялась за перевод. Владимир снова присел и стал пристально глядеть в глаза Хунбиша, отчего тот чувствовал себя не в своей тарелке. Неуютно. Как перед всеми классами на школьной линейке. Что Владимир говорит ему? Может, он ждёт какой-то ответ от него на этот свой рассказ?

– Добрый день. Давайте начнём. У нас забрал время посланник от Императора Василия Второго. Уже третья встреча за два дня. Просят опять помочь с Болгарией. Вот же хуцпа. Там у них сложная ситуация. На волоске висят. Поэтому посланник и не уезжает. Уже за обеденным столом его принимаю. Это византийца. Которые без церемоний на горшок не ходят. Ну, что поделать. Если прижмёт – то можно принципы и отодвинуть.

Пауза.

– Да. Они ведь раньше платили болгарским ханам подать. И двадцать лет назад приходили к моему отцу. Просили помочь с этой проблемой. Очень просили. Ну а как не помочь? Византийцы – люди культурные. Тогда у них ещё правил Никифор. Из силовиков. Никифор Второй. Он вместе с нами выбил арабов с Крита. А потом основал Лавру на Афоне и отдал трофеи туда. Приличный вроде человек. Отец, конечно, ему помог. Но Болгарию решил оставить себе. Хорошая страна. Плодородная. Место выгодное. Но это же византийцы.

Пауза.

– Своего Никифора они убили. Его же племянник. Потом племянничек напал на Болгарию. Вынес наших поселенцев. А потом и его самого отравили. Всё, как они там у себя в Византии любят. И вот теперь у них Василий. Тоже второй, кстати. Все у них там почему-то вторые. С другой стороны, преемственность. Традиция. Цепочка истории.

Пауза.

– И вот опять они с этой Болгарией. Идея фикс какая-то. Василий прямо-таки зациклился на Болгарии. Мы их избавили от необходимости платить дань – нет бы порадоваться, сказать спасибо, и успокоиться. Но нет. Сначала рвут договор. Нападают на наши поселения. Теряют страну. А теперь хотят роллы разлепить, начинку вернуть обратно. И не просто вернуть. А хотят вообще всю Болгарию прибрать к рукам. Как там у вас пишут? Не хочу быть столбовою дворянкой. А хочу быть владычицей морской. Так, кажется?

Пауза.

– Предлагают деньги. Василий в придачу свою сестру Анну отдаёт. Вот думаю. Согласиться или нет. С одной стороны, императорская кровь. Прямое наследие Второго Рима. С другой, не очень-то надёжные партнёры. Опять они там отравят тех, кто подписывал договор, и начудят что-нибудь. Что скажете?

Длинная пауза. Владимир прислушивался к переводу и, наверное, ответным репликам. Потом снова начал говорить. Вскоре голос железной женщины наложился поверх его слов.

– Да, я знаю, кто он такой. Знаю. Докладывали. Он долго будет с Болгарией возиться. Но дожмёт. У него прямо пунктик на этом. Пригласил бы медика, что ли. Ну или напился. Я не знаю. В общем, заберёт он Болгарию себе. Не скоро, но заберёт. А всех болгар ослепит. Все пятнадцать тысяч, которые будут в плену. Оставит нескольким по одному глазу, чтобы хотя бы домой смогли отвести остальных. Видимо, вот так ему нужно будет пар выпустить. Но это их проблемы. Пусть сами с этим возятся. А нам сейчас нужно принять решение. Давать ли Василию наших воинов. Принимать ли от него сестру. А к сестре ведь прилагается предложение принять христианство. А раз это Византия – то православие. Это сложный выбор. Вот о чём сейчас наши размышления.

Пауза. Владимир заговорил.

– Да, – догнала его вскоре женщина. – Конечно. У нас были их миссионеры с презентациями. Не на пустом месте решения принимаем. Есть сводная аналитика. Я беседовал с каждым представителем. А потом даже отправил своих людей. Чтобы они могли ознакомиться с верой на месте. К иудеям только никого не посылал. Нет у них своих земель. Некуда отправлять. Могу коротко рассказать. У нас ещё сколько? Минут двадцать пять, наверное?

Пауза.

– От нас ушло три экспедиции. В Ахен к католикам. В Хиву к мусульманам. И в Стамбул. Там – православные. Ахен тут ближе всего, поэтому они быстро вернулись. Посмотрели на католиков. Поприсутствовали на службе. Что сказать. Сам по себе храм – впечатляет. Высокий. Просторный. Вызывает уважение. Они там всех императоров коронуют. Начиная с Карла Великого. И своих, немецких. И французов. А вот сама Германия – дыра дырой. Медвежий угол. Хотя даже не в этом дело. Главные вопросы – к религии. Всё у них оказалось слишком прагматично. Посланцы говорят, что как в лавке у них. Не вера, а торговля. Мелкая розница. Нет, говорят, в этой вере красоты.

Пауза.

– Через месяц примерно приехали из Хивы. У вас это где-то между Узбекистаном и Туркменистаном. Ну, здесь уже на уровне архитектуры началось. Были они в мечети Джума. Ну и что? Крыша – плоская. Не выше соседних зданий. Ни порталов. Ни куполов. Материал – всё тот же песчаник, которым и обычные дома выстроены. Разве так можно? И украшений тоже никаких нет. Ни одного рисунка. Ни одной иконы. Да вообще хоть чего-то. Печально это. Грустно. Служба тоже не показалась вдохновляющей. В общем, нет здесь веселья, как мне сказали.

Пауза.

– Почти одновременно с ними вернулась экспедиция из Стамбула. От православных. Вот здесь уже, надо сказать, совпадений больше. С нашей душой. Император их лично пригласил на литургию. В Святую Софию. Были там, наверное? Видели? Вам с телепортацией теперь это быстро. Удобно. Всё намного проще.

Пауза.

– Точно. Летайте самолётами. Самолёты – тоже неплохо. В общем, сам храм – огромный. В небо. Купол. Фрески. Мозаики. Иконы. Красота! Придворный церемониал. Служба торжественная. Мне знаете, как посланники передали? Говорят, не знали вообще, на небе они находятся или на земле. Потому что на земле не может быть такой красоты. Говорят, Бог там пребывает. Прямо на службе. Среди людей.

Пауза.

– Так что все отчёты и рекомендации у меня на руках. Есть явный фаворит. Но решение – это сложная вещь. Тем более такое. Это ведь не подсчёт плюсов и минусов. Выбираем-то на века. Что лучше всего ляжет на нашу почву? Что выразит нашу душу? Вот. Надо это решение вытащить изнутри. И сопоставить с внешними данными.

Пауза.

– Понимаю, – продолжила переводить женщина сверху. – У меня такое же мнение. Ещё подумаем. Но уже надо решать. Так. Давайте теперь к нашим делам. Сначала финансисты.

И услышав это, возжелал сердцем, возгорелся духом, чтобы быть ему христианином, а земле его также быть христианской, что и произошло по изволению Божию. Потому что совлёкся наш князь, и с ризами ветхого человека сложил тленное, отряхнул прах неверия и вошёл в святую купель, и возродился от Духа и воды, во Христа крестившись, во Христа облёкшись.