Красный блокчейн

Хунбиш на всякий случай кивнул. Ему удалось сделать это одними только глазами.

– Жорж, – обратилась она к человеку в кресле. – Отведи его, пожалуйста, к себе, пусть помоется, и выдай там что-нибудь такое. Оки?

Жорж молча встал с кресла и через мгновение был уже около дивана. Поднялся он настолько легко, что казалось, кто-то сверху дёрнул за ниточки. Хунбиш понял, что его ждут, и стал подниматься.

– Где мой рюкзак? – спросил он.

– Так, – богиня вертела в руках что-то белое. Это оказалась, как сейчас увидел Хунбиш, небольшая фигурка из гипса. Чья-то голова. – На цыпочках. Ясно? Иди на цыпочках. А лучше – левитируй. Если ты, бомжатина, замараешь мне ковры, будешь сам драить всю квартиру. Лично. Всё, пошёл.

Квартира Жоржа располагалась этажом ниже. В ванной комнате у него было аскетично – один брусок мыла, один шампунь, одна опасная бритва, один одеколон. Жорж молча выдал ему полотенце, мусорный мешок, и закрыл дверь. Хунбиш снял одежду, поколебался, а потом сунул её в мешок. Залез под душ. Отмок. Помылся. Вытерся и обмотал бёдра полотенцем. Зеркало в ванне запотело, и он в одно движение нарисовал пальцем круг с остриём вверху – устремлённый к небу лотос.

– Простите, это вы ударили меня по голове? – спросил он у Жоржа, который протягивал ему аккуратно сложенную одежду.

– Да, – сказал Жорж с совершенно обыденной интонацией – с такой, с которой, например, соглашаются с предложением налить чай.

– Зачем? – спросил Хунбиш.

– Одевайтесь, – сказал Жорж. – Нас ждут.

В квартире богини Хунбиш сразу увидел свой рюкзак: тот лежал на куске упаковочной плёнки рядом с диваном. Он присел, чтобы проверить его, но Жорж покачал головой и указал на диван. Поколебавшись, Хунбиш сел. На диване плёнки уже не было.

– Ну вот совсем другое дело, – сказала богиня. – Вот теперь тебя хвалю я. Наконец-то ты, китаец, мне любимой угодил. Нормально выглядишь. На шестёрочку, плюс-минус.

Она подошла к окну, чуть сдвинула тюль и стала смотреть на улицу.

– Где мой телефон? – спросил Хунбиш. – И паспорт?

– А, паспорт, – не оборачиваясь, легкомысленно ответила богиня. – Паспорт – вещь нужная. Полезная. Как получишь паспорт, берегись его. Побудет пока у меня твой паспорт, ладно? И телефон тоже.

– Нет, не ладно, – ответил Хунбиш, и богиня выразительно на него посмотрела.

– Как твоя голова? – спросила она. – Всё в порядке? Таблетку не надо?

– Нет, – ответил Хунбиш. – Когда вернёте?

– Ну я ведь уже тебе всё подробно растолковала, пухлощёкий ты мой, – ласково сказала богиня, садясь в кресло. – Когда-манда. Придёт срок, всё получишь. Ты вот лучше веди себя хорошо. Сам же вот говоришь: здоровье – это единственное, что у нас есть. А иначе мамочке придётся сделать тебе бо-бо. Компренде?

Хунбиш отвернулся.

– Ну-ну, вот не нужно, – с ласковым упрёком продолжила богиня. – Вот я уже вижу, да. Губки затряслись, глазки на мокром месте. Ну что ж такое. Не плачь. Куплю я тебе калач. Сказала скоро – ну так значит скоро. Итак, – она опять взяла деловой тон. – Остров Мечты. Остров Мечты… Но вот что-то я на самом деле уже не уверена. Зацепка с этим островом совсем хлипкая. Я тут в интернетах поискала – нет у них ничего диснеевского. И Тома с Джерри нет. И никакой уверенности что ты, китайчик мой, тоже как-то в задании участвуешь. Или не участвуешь. Так что вот не знаю прямо.

– Что за задание? – спросил Хунбиш. – Что вы ищете?

– Вот смотри, – с готовностью ответила ему богиня. – Вот у нас есть тут такая штука. Судя по всему, это ключ к первому слову. Не-не-не, давай-ка свои шаловливые ручки подальше. Из моих рук смотри.

Она продемонстрировала ему блокнот из сумки. Никакой это был не блокнот. А был это кусок бумаги под стеклом в рамке.

– Это береста, – сказала богиня. – Знаешь, что такое береста, китаец?

Хунбиш осторожно помотал головой.

– Береста – это такая штука… Древняя. Ей сколько? Лет тысячу, наверное? Неважно. Так вот, главное. Видишь, что на ней написано? Нет? А написано на ней всего одно слово. Велик. Вот смотри.

Она протянула бересту ближе, и Хунбиш разглядел едва видимые царапины, складывающиеся в буквы: ВЬЛИКЪ.

– Вот, – сказала богиня. – На древнерусском это «большой» или «великий». И отсылает это нас к чему-то большому. Или великому. Не знаю. Это если переводить на современный русский. А не куда ещё. Поэтому…

– Большой театр? – сказал Хунбиш. Он вспомнил рассказы мамы.

– Поэтому, – продолжила богиня, – мы будем думать в направлении… Как ты сказал?

– Большой театр, – неуверенно повторил Хунбиш.

Богиня замерла. Поглядела на Хунбиша. В первый раз заинтересованно. Потом молча взяла телефон со столика. Встала и направилась в другую комнату. «Слушай, Ирусик, а на сегодня…» – Смог услышать Хунбиш. Потом дверь защёлкнулась.

Вернулась она минут через пять. Всё это время Хунбиш молча сидел на диване и думал о том, что можно было бы неожиданно ударить Жоржа вот этой вот вазой, схватить рюкзак, и выскочить из квартиры. Он чувствовал, что первый этап плана недостаточно проработан, поэтому к активным действиям пока не приступал.

– Что ж, мой лимонный китайчонок, давай проверим твою версию, – сказала богиня. – Едем сегодня в Большой. Был там?

Хунбиш сделал плечами.

– Ну, где ж тебе, – с мягким укором сказала богиня. – Большой, друг мой – это тебе не малый. Как раз сегодня в Большом Травиата, и у нас два билета. Жорж, довези нас, пожалуйста. И подождёшь там, хорошо? Посиди в ЦУМе где-нибудь. Ну или там на месте сообразишь. Едем через полтора часа. А пока, – она повернулась к Хунбишу, – сиди тут и медитируй. Мне нужно собраться. Вот тебе пульт от телевизора.

Виндкальд сказал: «Фьёльсвинн, ответь, я слышал ты знаешь, и хочу я узнать: вернётся ли тот, кто ищет это оружие, и обладать им желает?» Фьёльсвинн сказал: «Тот, кто меч этот ищет и обладать им желает, назад возвратится, если вручит редкий подарок богине Аургласир».

Речи Свипдага II

И всё-таки, при входе в зал Хунбиш не смог не замереть. Он просто остановился, и всё внутри него остановилось, а люди так и продолжили обтекать его с двух сторон. Величие и роскошь – вот что обрушилось на него. И придавило. Расплющило. Затылок снова начал раскалываться.

Глазу не за что было зацепиться, он просто проскальзывал по золоту и красному бархату. Не было ни одной выделяющейся детали. Применительно к Большому это означало что-то обычное, из привычных человеческих интерьеров. Какой-нибудь кусок стены, выкрашенной как в подъезде. Да хотя бы шкафчик из дешёвого пластика. Ну ладно, шкафчик. Понятно, что прошу слишком многого. Хотя бы одиноко качающуюся над входом лампочку. Просто лампочку, и всё.

Хунбиш попал внутрь огромного пузыря другой реальности.

Впереди был золотой занавес с росписью над ним – конечно, золотом. Высоко вверх карабкались балконы. Сколько рядов? Четыре? Он задрал голову и насчитал шесть золотых полос, опоясывающих зал. Люстра! На потолке – хрустальная люстра размером с автобус. Роскошь одновременно подавляла и вызывала восторг.

– За мной, – дёрнула его богиня. Она была одета в струящееся вечернее платье. «Да, выделяться нам не нужно, но это же Большой, что поделать». Хунбиш тоже переоделся. Теперь он был в белой футболке и джинсовом комбинезоне, поверх которого был наброшен клубный пиджак.

– Большой театр, – инструктировала его по дороге богиня, – стоит в центре Москвы. Да он и есть центр, если вместе с Кремлём. Его поставили двести пятьдесят лет назад. Ну, то есть где-то там ещё бегали голожопые аборигены и снимали друг другу скальпы, а тут уже стояла эта махина. И на сцене уже танцевали великие танцоры. Зайдёшь – не надо пялиться по сторонам, веди себя прилично. Дождёмся антракта, и будем действовать.