Глазами пришельца

— Если моё место займёт, то и без меня будет в нашем буфете отовариваться. И тушёнкой, и сгущёнкой, — Родион посмотрел девушке в глаза. — А если скажет, что влюбился в тебя с первого взгляда? Жить без тебя не может? Ведь ты, возможно, первая девушка, которую он встретил в этом мире.

— Уверен, что первая?

— А вдруг?

— Было бы здорово, — вздохнула Люба. — Представляешь, как бы мне повезло! Такой же, как ты, но без постоянных сюрпризов, нервных стрессов. Не жизнь, а сказка!

— Вот значит как?! Вот благодарность за мои чувства! За мою пламенную любовь!.. А о каких нервных стрессах ты говоришь?

— О постоянных, — Люба не дала поцеловать себя в губы. — Думаешь, не видела, как ты вчера кинулся подталкивать девушку в автобус?

— Это же чисто по-человечески! — несколько смутился Родион. — Такая давка. Если бы не помог, она бы загорала на остановке до следующего автобуса.

— А так она до середины автобуса протиснулась, подальше от твоих наглых рук! — сурово блеснула глазами Люба.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь, — Родион вновь потянулся к губам девушки.

— И ничего не преувеличиваю! — Люба вырвалась из объятий. — Я как раз из магазина выходила. Видела, как ты счастливо улыбался вслед автобусу. И мимо прошёл, даже не заметил.

— Что же не окликнула?

— Не хотела прерывать твои пагубные мысли.

— И вовсе не пагубные. Я человеку помог!

— А как ты её толкал? Что, у неё других частей тела нет, чтобы помочь?

— Рука случайно соскользнула.

— Таких случайностей в твоей жизни сколько угодно!

— Слушай, не будь такой вредной! — вспылил Родион. — Сама позвала погулять и концерты закатываешь.

— Я позвала?! — возмутилась Люба. — А кто сказал, что есть страшная новость?

— Разве не страшная?

— Да нисколько!

— Значит, тебе моя жизнь по фигу?

— Да ты ещё и не жил по-путнему!

— Ну, всё! Пропадать, так с музыкой! — Родион легко подхватил девушку на руки и понёс к стонущим кустам скверика.

— Ты что делаешь? — Люба судорожно обхватила парня за шею.

— Не знаю, будет ли у меня завтра. Так зачем упускать сладостные мгновения сегодня? Не хочу, чтобы твоя невинность досталась другому!

— Какой идиотизм! — рассердилась было Люба и вдруг безудержно засмеялась. — Отпусти! Тоже мне насильник выискался! Кто же в такую холодину на улице любовью занимается?

— Мы будем первыми! — Родион остановился, но продолжал держать девушку на руках.

— Отпусти, — Люба нежно провела рукой по волосам. Они стояли, лаская друг друга губами. Ночь напрасно всё сильнее сжимала свои объятия, бессильная что-либо сделать с электрическими огнями, которые, словно раны на теле могучего зверя, светились тусклыми звёздочками в уличных фонарях и в окнах бесконечных пятиэтажек. Да изредка свет от фар проходящего автобуса освещал влюблённую парочку.

— Пойдём-ка домой! А то замёрзнем окончательно, — предложила Люба.

— Тебя даже моя любовь не греет? — разыграл обиженного Родион.

— А тебя она греет?

— Конечно, я весь горю!

— Вот то-то и оно. Отсасываешь, как пылесос мою энергию. Вампир энергетический! Когда любишь, чувства исходят из человека, а не всасываются внутрь.

— Ты не права, — Родион обнял девушку за плечи и повёл в сторону родной девятиэтажки. — Я словно вулкан извергаю чувства на тебя.

— Что-то я твоего водопада не ощущаю. Скоро вся посинею.

Они вошли в тёмный подъезд. Тут уж Родион дал волю своим чувствам. Люба чуть не задохнулась от долгого поцелуя.

— Разве так целуются?! — выдохнула возмущённо. — Ты же мне все губы растянешь!

— А как ещё целуются? — удивился Родион. — Именно от таких поцелуев в кино в обморок и падают.

— Падают от нежности, от замирания сердца, когда голова начинает кружиться! — не согласилась Люба. — А ты целуешься жестко.

— Всегда так целую, — Родион прижал девушку к груди. — Что-то раньше не обижалась.

— Нет, сегодня ты поцеловал по-особенному! — возразила Люба. — Как-то ненасытно. Как голодный зверь! Не как любимую девушку!

— Покажи, как надо.

— Хитрый какой, — Люба нежно коснулась губ любимого.

— Так только в детском садике целуются, — прокомментировал поцелуй Родион.

— Мне с тобой трудно спорить, — Люба возмущённо отодвинулась. — У тебя же такой богатый опыт!

— Это не опыт. Это тренировки, чтобы с тобой всё было по высшему разряду. Вы — женщины — не любите, когда мужчина неопытный в этих делах, — авторитетно заявил Родион.

— Вон мы как заговорили, — протянула Люба голосом, не предвещающим ничего хорошего. — Ты меня уже к женщинам причисляешь?

— Не придирайся к словам, — Родион попробовал исчерпать назревающий конфликт новым поцелуем, но натолкнулся на решительное сопротивление.

— Полный идиотизм! Тоже мне опытный нашёлся! Интересно, как далеко заходят твои тренировки? И с кем ты тренируешься?! — Люба окончательно освободилась от рук парня и стала подниматься по лестнице.

— Между прочим, ты ещё не жена, чтобы претензии предъявлять! — с досадой выкрикнул Родион. — И вообще, почему все наши свидания заканчиваются таким образом?

— А кто в этом виноват? — бросила через плечо Люба, продолжая подъём.

— Да уж не я! — Родион плёлся сзади, не делая попыток догнать девушку. — Веду себя естественно, не скрывая своих чувств. Тебя люблю, хочу обнимать, целовать, что и делаю. Ты же каждый раз придираешься к моим словам! Что будет, когда поженимся?

— А когда мы поженимся? — пренебрежительно спросила Люба.

— С таким отношением — никогда! — отрезал Родион.

— Знаешь, Рудик, наверное, мой папа прав, мы не созданы друг для друга, — Люба неожиданно всхлипнула. — Нам не надо встречаться. У нас с тобой не любовь, а сплошная трагикомедия.

— Любаша! — Родион, ожидавший яростных нападок, оказался обезоруженным слезами девушки. — Ты сама виновата: придаёшь словам много значения. А надо говорить сердцем. Вот прижмись ко мне и закрой глаза. Я поведу тебя в страну сказочных ощущений.

— И заведёшь куда-нибудь, Сусанин, — Люба послушно прижалась к груди любимого.

— А хочешь, на руках подниму на восьмой этаж?

— Хочу.

— Как-нибудь в другой раз. Когда светлее будет. А то ещё, чего доброго, покалечимся. Столько мусора в подъезде!

— Вот всё и испортил! — упрекнула Люба. — Нет у твоих чувств крыльев. И не надо меня провожать, а то на обратном пути споткнёшься, упадёшь! Темно ведь.

— Я и не собирался, — Родион остановился у своих дверей. — Там тебя папа дожидается.

— Где? — Люба понизила голос.

— На лестничной площадке, — Родион поцеловал девушку на прощанье.

Люба стала быстро подниматься по ступенькам. Наверху, опершись о перила, в самом деле, дожидался отец — Матвей Романович.

— Почему не спишь, папа?

— Да вот вышел покурить. Да заодно и послушать, о чём нынче молодёжь разговаривает, — Матвей Романович, поглаживая свою рано полысевшую голову, зашёл в квартиру вслед за дочерью.

— Мама! Да что же это такое! — всплеснула руками Люба, когда в зале из-за стола навстречу поднялась Людмила Ивановна в домашнем халатике. — Вы меня до пенсии караулить будете?

— Да мы просто с папой сидим, разговариваем, не спится что-то, — виновато ответила мама.

— Тебя ждём! — прямо заявил Матвей Романович. — Полночь уже, а дочка всё шуры-муры.

— Да я же не с кем-нибудь, а с Рудиком!

— Вот именно! — отец скинул рубашку, оставшись в трико и майке. — Ему уже жениться пора. А тебе ещё учиться надо. И так отличилась…

— Перестань, Матюша, — мягко осадила мужа Людмила Ивановна. — В этом году не поступила, на следующий год обязательно поступит. Подготовится как следует и поступит.

— А почему не поступила? — загремел голос Матвея Романовича. — Не из-за этого ли Рудика!

— Папа, перестань! — дочка нахмурила брови.

— Ты на меня не зыркай! — завёлся отец. — Это у парней всё предельно просто. А вам жизнь скомкать — раз плюнуть! Сколько таких, как ты, после школы в институт не поступило и сразу замуж повыскакивало?