Глазами пришельца

— Володя тебя проводит, — Савелий похлопал Артёма по плечу.

— Пошли…

Уже засыпая на жёстком, не первой свежести матрасе, Артём подумал, что если память не вернётся, то придётся ко многому привыкать заново. В том числе и к своей внешности.

***

Утро заползло в этот райский уголок клочьями тумана, который, цепляясь за кусты и деревья, наполнил воздух обильной сыростью. Бригада, нанятая для строительства загородного коттеджа, досматривала последние сны, и лишь Наталья, чертыхаясь в полумраке маленькой комнатушки, отведённой под кухню, гремела посудой и терпеливо ждала, когда Володя, отчаянно зевая, запустит дизель, чтобы оживить электрическую плиту и нарушить первозданную тишину шумом и светом цивилизации.

Артём выскользнул из душного домика, сделал несколько упражнений, чтобы разогреть покрывшуюся пупырышками кожу, и медленно пошёл по узкой тропинке, которая привела к небольшому ручью, неторопливо убегающему в сторону моря. На пригорке темнели стены строящегося коттеджа, за ним, чуть вдалеке, неясными контурами расплывались горы, покрытые хвойными деревьями, пики которых тянулись вверх из сгустившегося у земли тумана. Белая пелена почему-то вызывала неприятные ощущения.

— Вот и помощник! — сзади подошла Наталья с двумя пустыми вёдрами. — Это вода родниковая. Чистая, как слеза. Помоги набрать, — и внимательно посмотрев на новенького, принявшегося наполнять вёдра, спросила: — А ты откуда взялся?

— Оттуда, — неопределённо махнул рукой в сторону моря Артём.

— Понятно, — сорокалетняя вдовушка, которую уговорили сезон поработать поварихой на стройке, поправила платок на голове.

От её слегка расположенной к полноте фигуры веяло домашним уютом и деревенской теплотой.

— Помоги вёдра на кухню отнести.

Артём молча пошёл за поварихой, осторожно ступая по обильно смоченной росой тропинке.

— Ну вот, спасибо. Теперь дорогу знаешь, принеси ещё водички, — попросила Наталья, протягивая освободившиеся вёдра.

На кухню вошёл Игнат, сорокадвухлетний мужчина, крепкого телосложения, главный на стройке, решающий все возникающие вопросы, а также осуществляющий вместе с Савелием и Володей охрану объекта.

— Что на завтрак? — поинтересовался, проведя рукой по спине поварихи.

— Ночи мало? — недовольно отстранилась Наталья.

— Уж и дотронуться нельзя? — примиряюще поднял руки вверх Игнат. — Что есть будем?

— Что приготовлю, то и будете! — огрызнулась Наталья.

— Что готовим? — заглянул на огонёк Савелий.

— Ещё один контролёр! — усмехнулась повариха.

— Да просто так спросил. Мне без разницы. Я — всеядный!

Савелий посторонился, пропуская Артёма. Тот поставил вёдра туда, куда указала Наталья, и молча вышел из кухни.

— Видел, какого орла привезли? — похвастался Савелий. — Бомж стопроцентный. У костра ночевал, документов никаких. Дармовая рабочая сила.

— Что-то на бомжа не очень-то похож, — высказал сомнение Игнат. — Лицо не обветренное, да и вид ухоженный. Мятый разве что.

— На дурачка он похож, — вновь усмехнулась Наталья.

— Это точно, — улыбнулся Савелий. — На Иванушку-дурачка из сказки.

— Не из сказки, а из жизни, — Наталья, ожидая, когда закипит вода в большой кастрюле, присела на табурет. — Узнала я его. Впрочем, кто его не знает. Это Тёма из Таловки. Когда маленький был — ударился головой. С тех пор слабоумием страдает.

— И зачем ты его привёз? — иронически спросил Игнат.

— Так я же не знал! — начал оправдываться Савелий. — По виду вроде нормальный… То-то показалось, как-то странно разговаривает! То не знаю, то не помню! А оно вот в чём дело!

— Его искать будут. Дурачок на деревне — личность заметная, — резонно заметил Игнат.

— Так что же, его обратно везти? — расстроился Савелий.

— Ладно, посмотрим. Пусть пока поработает, — принял решение Игнат. — В случае чего скажем, что он сам нас нашёл, попросился на работу. Ты, Савелий, присматривай за ним. Дураки — народ непредсказуемый. Натворит делов. Взятки с него гладки.

— Да безобидный он, — махнула рукой Наталья. — Только к бабам пристаёт. Слышала, в последнее время с какой-то вдовушкой живёт.

— Смотри, как бы он тебя не возжелал, — усмехнулся Игнат.

— А что, парень видный, — шутливо ответила Наталья.

— Кастрировать таких надо, чтобы народ не смущали, — потянулся Савелий.

— Вот ты этим и займёшься, — строго сказал Игнат.

— Чем займусь? — замер Савелий.

— Кастрацией! — отвернулся Игнат, чтобы скрыть улыбку.

— Да ты что, Игнат! — побледнел Савелий. — Я не смогу!

— А что делать? — сокрушённо вздохнул Игнат. — Вдруг ему Натальи мало покажется? Примется за мужиков. Только гомиков нам тут и не хватало.

— Пошли вон! — рассердилась Наталья. — Сами дураки хорошие!

И выставила мужчин за дверь.

***

Солнце и к обеду не смогло высушить землю. Его лучи искрились в капельках росы, играли в прозрачной воде родника, отражались от голых потных спин строителей. Духота от испарений лениво отступала под порывами ветра с моря, чтобы тут же снова окружить горстку людей, возводящих не то дачу, не то дворец в этом живописном уголке природы!

Артём работал с напарником, невысокого роста мужчиной неопределённого возраста, с лицом, покрасневшим от долгого пребывания на воздухе. Подносили кирпич, раствор, доски. После обеда Игнат разрешил всем отдохнуть с часок. Дурманящий запах от земли и растений, клонил в сон со страшной силой. Бригада строителей дружно захрапела, укрывшись от палящего солнца в тени деревьев.

— Хорошо здесь комаров нет, — расположился на молодой травке напарник Артёма — Тарас. — Но скоро, наверное, будут. Тогда уже так не поспишь. Ты как сюда попал?

— Решил денег немного заработать, — Артём сидел по-турецки, поджав под себя ноги.

— Решение хорошее, — хмыкнул Тарас. — Только здесь деньги получают одни строители.

— А мы?

— Работаем за кормёжку.

— Почему?

— Потому что судьба у нас такая, — вздохнул Тарас. — Можно сказать, непутёвая.

— Какая судьба?

— Да ты не переживай, — Тарас лёг на спину, заложив руки за голову. — Конечно, не повезло тебе в детстве.

— А ты откуда знаешь? — встрепенулся Артём.

— Наталья сказала, — Тарас закрыл водянистые глаза. Чёрная седина с проседью блестела от пота.

— А ещё что-нибудь говорила? — спросил Артём, пододвигаясь к новому товарищу.

— Что ты из Таловки, — зевнул Тарас. — Деревня убогая такая по ту сторону Енисея на реке Талой. В тайге стоит. Сейчас туда ни проехать, ни пройти. Да и летом только на вездеходе добраться можно. И по реке. Но там порог. Опасно. А ты пешком до районного центра ходишь. Придёшь и к бабам пристаёшь.

— Как пристаю? — Артёму вдруг стало жарко.

— Словами, — успокоил Тарас. — Если бы руки в ход пускал, думаю, тебя бы давно в психушку упрятали или на уколы посадили. А так ты безобидный.

— Да, с головой у меня не всё в порядке, — согласился Артём. — Ничего не помню.

— Это плохо, — сказал Тарас, но, немного подумав, рассудил: — Или хорошо? Вот говорят: не помнящий родства. Вроде осуждают. А я всё помню. И память эта тяжёлым камнем на душе лежит. Зачем мне такое родство?

— Что-нибудь трагическое? — поинтересовался Артём.

— Катастрофическое, — Тарас сел и сгорбился. — Жизнь моя прекрасно начиналась. Потом в тупик зашла. Вернее, сам её завёл. Женился случайно. От этого всё и пошло. Сын мой — суровый парень. Твёрдо на ногах стоит. Когда я с женой развёлся, переживал очень. Только мне ведь некуда податься было. Жил в одной квартире со своей бывшей. Оккупировал кладовочку. В один прекрасный момент сын невесту привёл. Приятная девушка. Я радовался: красивые дети, красивые внуки будут. Но в один прекрасный день эти дети посоветовали мне жилплощадь освободить. Оскорблённый, я гордо покинул квартиру. И оказался на улице со своей гордостью наедине. Куда идти? Помыкался по подвалам. Савелия встретил. Он мне горы золотые наобещал. Привёз сюда. Ещё по зимнику, когда стройматериалы завозили. А Игнат быстро мой пыл охладил. Сделал из меня раба. Кормить, говорит, буду, а на деньги не рассчитывай.