Глазами пришельца

— У неё же Роман есть, — засмеялся такому сватовству Рад.

— Это ещё проверить надо! Как знать, может и нет никого!

— Ну, если нет, то я согласен, — улыбнулся Рад.

— Замётано.

— А ты, Тимофеич, почему не женишься?

— Придумал тоже! — фыркнул дед Андрей и с сожалением пояснил. — Куда мне! Я своё уже отженил. Молодые за меня не пойдут, а старые — на фига нужны? Вот разбогатею, тогда может кто-нибудь из молодух и обратит на меня внимание.

Закончив ужин, они переместились в небольшой зал на старенький диван. Дед Андрей начал делиться своими планами.

— Так вот, значит, решил я открыть на селе кооператив. Первый, между прочим! Под кодовым названием «Катанки». По производству войлочной продукции. Проще говоря, валенки буду катать.

— Да их же в магазине хватает, — удивился Рад.

— В магазине валенки не валенки. Те, да не те. Растут очень быстро.

— Что делают?

— Растаптываются. Через месяц заместо лыж надевать можно. А в моих валенках любая модница форсануть сможет. Я же, можно сказать, последний специалист по самодельному производству валенок. И с носочком, и с каблучком могу. Каждый год отбоя нет от заказчиков. А силы уже не те. Зрение и вовсе подводит. И дыхалка. Производство вредное. Помощник нужен помоложе. Так что, поступай ко мне в компаньоны, Родион. Не прогадаешь. Обещаю, мы озолотимся.

— Что же ты раньше не наладил серийное производство? — с иронией спросил Рад.

— Пробовал, — сокрушённо вздохнул Тимофеич. — Но заказчики несознательные! Водкой расплачивались. Чуть алкоголиком не стал. Теперь другое дело. Прейскурант повесим. Всё в духе времени. Майор Федин по блату документы поможет оформить. Ты будешь катать, я — продавать.

— Сможешь в продавцы-то? — скрывая улыбку, спросил Рад.

— А чего не смочь? Ты бы на юге посмотрел. Все торгуют! И чем попало. Что в руки попадает, тем и торгуют!

— Где же мы столько шерсти наберём? — уже серьёзно спросил Рад.

— На всех не наберёмся. Будем делать валенки из материала заказчика.

— А у заказчика, откуда шерсть?

— Вот тут нам магазинные валенки и пригодятся! — торжественно посмотрел на гостя дед. — Там на прилавках наше вторсырьё и лежит. Из государственных валенок будем делать частную продукцию. И государству выгодно и нам.

— Неплохая идея, — наконец, согласился Рад.

— Значит, ты со мной в доле? — обрадовался Тимофеич.

— А если не смогу освоить новую профессию?

— Это я беру на себя.

— Ну, тогда по рукам, — загорелся идеей деда Рад. А почему бы и не попробовать? Всё равно будущее очень неопределённо. Да и время есть, пока в отпуске. Если не пойдёт дело, всегда можно будет дать задний ход.

— Тогда давай поговорим о финансовой стороне, — довольно потёр ладони старик. — Ты будешь главной производительной силой, я — директором. Буду вести переговоры с заказчиками, принимать сырьё, выдавать готовую продукцию. В общем, процентов двадцать от дохода мне хватит. Остальное тебе.

— Где это видано, чтобы директор получал меньше рабочего? — усмехнулся Рад.

— Так перестройка же! Жизнь переворачивается. Мы первые ласточки. У нас всё будет по-новому. В том числе и перераспределение расходов. Как знать, может лет через десять, директора и будут получать меньше рабочего?

— Сомневаюсь, — Рад зевнул. — Не лечь ли нам спать, Тимофеич?

Но даже в постели, дед Андрей продолжал развивать свои идеи.

— Нам, главное, сельчан встряхнуть, — громко говорил он на кухне, чтобы Рад, спящий в зале, слышал его. — Пробудить у них общественную активность. Глядишь, кто дублёнки начнёт шить, кто за меховые рукавицы возьмётся. Умельцев на селе хватает. А там совместными усилиями лавку в городе откроем.

— Кто же землю пахать будет? — поинтересовался Рад. — Только самые несознательные, — горько пошутил дед Андрей. — Земля — она ведь государственная. Вот если бы её в собственность отдали…

Вызов времени

Проснулся Рад поздно, когда лучи солнца уже, заглянув в окно, пробежали по стенам и покинули тихий дом. Тимофеича не было. Оделся, выглянул во двор. Но и там не обнаружил хозяина. Стайки молчаливо окружали возделанный огород. Живность дед не держал. Наверное, пошёл прогуляться, навестить дочку, сделал вывод Рад. Это означало, что уже к вечеру весь посёлок будет знать о его приезде. Если уже не знает. Ведь видели и вчера. Посмотрел на пасмурный горизонт. Кажется, надвигается дождь, а возможно, гроза. Не зная, что делать, потоптался на крыльце, затем вернулся в дом. Разогрел на плитке вчерашнюю картошку. Позавтракал. Тимофеич не появлялся. Издалека докатились первые раскаты грома. Вновь вышел во двор. Далёкие горы потонули в свинцовых тучах, медленно подбирающихся к стоящей особняком горе Озёрной, вершина которой, отрезанная от солнечного света, потемнела и приобрела расплывчатые очертания. Молнии плели над ней своеобразный венок, постоянно меняя узор. Вот энергия для запорных устройств ловушки времени! Как бы кто-нибудь случайно не проник внутрь.

— Пора сделать это не случайно.

От неожиданности Рад вздрогнул и быстро обернулся. За спиной стоял Солт. Чёрная рубашка была аккуратно заправлена в чёрные брюки. На туфлях желтели следы сырой глины.

— Какой сюрприз! — вместо приветствия сказал Рад. — И чем обязаны?

— А ты думаешь, что оказался здесь по своей воле? — усмехнулся Солт и, бросив взгляд в сторону улицы, озабоченно сказал: — Придётся нам уйти по-английски. Поговорим в другом месте…

Когда во двор вошли Тимофеич с Галиной, на крыльце уже никого не было. Не было никого и в доме.

— Где же Родион Родионович? — подступила к отцу Галина.

— Гуляет, наверное, — предположил Тимофеич. — Решил посетить знакомые места. И правильно делает. Вот ему ещё забота на твои вопросы отвечать! Какая ты, Галочка, настырная становишься на старости лет.

— Уж про старость помолчал бы, папа.

— Лучше бы вообще помолчал, — сокрушённо вздохнул Тимофеич. — Понимаешь, в какое положение меня ставишь? Я ему наказал об этом никому не говорить, а сам тебе проболтался.

— Да что так расстраиваешься? — улыбнулась Галина. — Я же только про Романа спрошу и всё. Это же Оленьки касается. Одна она у меня, ягодка, осталась.

— А я? — обиделся дед Андрей.

— И ты, папочка, — Галина обняла старика.

***

Всё вокруг потемнело, будто кто-то завязал глаза чёрной, непроницаемой для света повязкой.

— Переместились, — раздался из пространства голос Солта, и тут же мрак окрасился в лунный цвет. — Этого света достаточно?

— Вполне, — Рад огляделся. Полукруглый тоннель, прорубленный в скале, убегал за поворот. В некоторых местах со стен сочилась вода, которая тут же поглощалась песочно-глиняным полом.

— Когда-то это был, по всей видимости, главный вход в ловушку, — Солт сделал несколько шагов вглубь пещеры и остановился. — И располагался он над поверхностью земли. Но за долгие годы гора вросла в землю, и тоннель навсегда скрылся от людей. Пошли.

Сразу за поворотом тоннель перегородила гладкая чёрная стена.

— А вот и дверь, если её можно так назвать, — Солт повернулся к Раду. — Сейчас мы её откроем. За ней находится галерея замурованных в прозрачные колонны обитателей других планет. Своеобразный музей животного мира, собранный на просторах многих галактик. Или правильнее будет сказать, зоопарк, потому что все эти твари живые. Замороженные во времени. Своеобразный анабиоз. Я думаю, что этот зал специально расположили около входа, чтобы местные жители могли приходить сюда как на экскурсию. Этот же зал соединён со всеми помещениями системой простейших лифтов. С какой бы стороны чужак не проник в ловушку, рано или поздно он оказывается в этой галерее. Потом либо выходит наружу, либо становится экспонатом музея. Я несколько раз бывал здесь. Любопытство мне дорого стоило. Но потери энергии оправдались. Удалось обнаружить устройство, которое на время изменяет бег времени. По крайней мере, в этой галерее. Видимо, сделанное специально, чтобы посетители музея не исчезали надолго из своего мира. Обнаружив так называемый рубильник, я предположил, что никакого живого организма внутри ловушки нет. Там работает, если так можно его назвать, мощнейший генератор. Его просто забыли выключить. Или не успели. Сейчас радиус действия его ограничивается этой горой. Но если сердце генератора взорвётся, то на кусочки разлетится вся планета.