Страница 4 из 76
Официант возвращается с очередной порцией для нас, и Слоан заказывает порцию гуакамоле с чипсами. Как только официант оказывается вне пределов слышимости, она вздыхает.
— О нет. А вот и Диана Майерс.
Диана – городская сплетница. У неё, наверное, мировой рекорд по многоговорению.
Разговор с ней подобен пытке водой: он продолжается и продолжается, как если бы вода продолжала капать и капать, пока, в конце концов, вы не сломаетесь и не потеряете рассудок.
Не потрудившись поздороваться, Диана отодвигает пустой стул от стола позади нас, садится рядом со мной и наклоняется, окутывая меня ароматом лаванды и нафталина.
Приглушённым голосом она говорит:
— Его зовут Кейдж. Разве это не странно? Как собачья клетка(англ. cage значит «клетка». Имя главного героя пишется как Kage), но первая буква «К». Не знаю, я просто думаю, что это очень странное имя. Если, конечно, ты не участник какой-то музыкальной группы. Или не участвуешь в подпольных боях на деньги. Как бы то ни было, в моё время у человека было респектабельное имя, например, Роберт, Уильям, Юджин или что-то в этом роде…
— О ком мы говорим? — перебивает Слоан.
Пытаясь выглядеть беззаботной, Диана несколько раз дёргает головой в направлении, где сидит незнакомец. Её шелковистые пепельные кудри при этом дрожат.
— Аквамен, — произносит она театральным шёпотом.
— Кто?
— Человек у окна, похожий на актёра из фильма «Аквамен». Как… его… там. Брутальный парень, который женат на девушке, которая вела «Шоу Косби».
— Ты говоришь о Джейсоне Момоа?
— Вот именно, — говорит Диана, кивая. — Об этом самоанце.
Слоан закатывает глаза.
— Он гаваец.
Диана выглядит озадаченной.
— Разве это не одно и то же?
Благодарная тому, что мой бокал вина полон, я делаю большой глоток.
— Неважно, — говорит Диана. — Я хочу сказать, что все они большие загорелые люди. Довольно красивые по туземным меркам. Конечно, вы не можете доверять этим островным типам. Они привыкли жить свободно, как цыгане, бродить в своих потрёпанных фургонах и никогда не носить обувь. Мне просто так жаль детей, которых растят как диких зверей. Представьте себе!
Интересно, что бы Диана сделала, если бы я вылила свой бокал вина на её отвратительную завивку? Наверное, завизжит, как испуганный шпиц.
Представлять это странно приятно.
Тем временем она всё ещё продолжает говорить.
— ...очень, очень странно, что он заплатил наличными. Только люди, которые держат такое количество наличности под рукой, ничего хорошего не замышляют. Не хотят, чтобы правительство знало об их местонахождении, что-то в этом роде. Как они это называют? Жить вне системы? Да, есть такое выражение. Всё время в бегах, живя вне системы, прячась на виду, в любом случае, нам придётся внимательно следить за этим человеком, Кейджем. Следить очень пристально, имейте в виду, тем более что он живёт по соседству с тобой, дорогая Натали. Убедись, что все двери закрыты, а жалюзи опущены. Никогда нельзя быть слишком предусмотрительной.
Я выпрямляюсь на стуле.
— Подожди, что? Живёт по соседству?
Диана смотрит на меня, как на дурёху.
— Ты что, не слушала? Он купил дом рядом с твоим.
— Я не знала, что этот дом выставлен на продажу.
— Он и не был выставлен. По словам Салливанов, этот человек, Кейдж, недавно просто постучал в их дверь и сделал им предложение, от которого они не могли отказаться. С портфелем, набитым деньгами, не меньше.
Я перевожу взгляд на Слоан в удивлении.
— Кто платит за дом наличными? — кудахчет Диана. — Понимаете? Всё это чрезвычайно странно.
— Когда они съехали? Я даже не знала, что они съезжали!
Диана поджимает губы, глядя на меня.
— Не пойми меня неправильно, дорогуша, но ты действительно живёшь в каком-то пузыре. Конечно, нельзя винить тебя за то, что ты не в своей тарелке, учитывая, через что тебе пришлось пройти.
Жалость. Нет ничего хуже.
Я сердито смотрю на Диану, но прежде чем я успеваю хлопнуть в ответ умным замечанием о том, что собираюсь проделать с её уродливой завивкой, Слоан прерывает:
— Значит, горячий богатый незнакомец будет жить по соседству. Счастливая ты сучка.
Диана цокнула:
— О нет, я бы не сказала, что ей повезло. Я бы вообще так не сказала! Вы не можете отрицать, что он похож на преступника, и если есть кто-то, кто хорошо разбирается в людях, то это, конечно же, я. Я уверена, вы согласитесь со мной. Вы, конечно, помните, что это я…
— Прошу прощения, дамы.
Официант прерывает Диану, благослови его господь. Он ставит миску с гуакамоле на стол, ставит рядом корзинку с чипсами тортилья и улыбается:
— Вы сегодня будете только выпивку и закуски, или хотите, чтобы я принёс вам меню блюд на сегодняшний ужин?
— Предпочитаю испить свой ужин до дна, спасибо.
Слоан бросает на меня кислый взгляд, а затем говорит официанту:
— Нам нужно меню, пожалуйста.
Я добавляю:
— И ещё по одному кругу.
— Конечно. Сейчас вернусь.
Как только он уходит, Диана снова встаёт, нетерпеливо поворачиваясь ко мне.
— Хочешь, я позвоню шефу полиции, чтобы он распорядился и патрульная машина приехала ночью, чтобы проведать тебя? Мне ненавистна мысль о том, что ты совсем одна и уязвима в этом доме. Такая трагедия, что с тобой всё это приключилось, бедняжка.
Диана похлопывает меня по руке.
Я хочу ударить её в горло.
— А теперь, когда этот неприятный криминальный элемент поселился по соседству, о тебе действительно стоит позаботиться. Это меньшее, что я могу сделать. Твои родители были самыми близкими друзьями до того, как уехали в Аризону, потому что твоему отцу нездоровилось. Высота в нашем маленьком райском уголке может быть трудным испытанием, когда мы становимся старше. Шесть тысяч футов над уровнем моря — это не для слабонервных, и, видит бог, здесь весьма засушливый климат…
— Нет, Диана, я не хочу, чтобы ты звонила в полицию, чтобы они присматривали за мной.
Диана выглядит оскорблённой моим тоном.
— Не нужно обижаться, дорогая, я просто пытаюсь…
— Лезть в мои дела. Знаю. Спасибо, не надо.
Она обращается за поддержкой к Слоан, но не находит её.
— У Нат большая собака и не менее большая пушка. С ней всё будет в порядке.
Шокированная, Диана поворачивается ко мне.
— Ты держишь пистолет в доме? Боже мой, а что, если ты случайно застрелишься?
Глядя на неё, я невозмутимо говорю:
— Мне, должно быть, несказанно повезёт.
Слоан же говорит:
— На самом деле, раз уж ты здесь, Диана, может быть, ты могла бы принять участие в обсуждении, которое мы с Нат вели, когда ты пришла. Мы хотели бы получить независимое мнение по теме обсуждения.
Диана прихорашивается, приглаживая волосы.
— Ну, конечно! Как вы знаете, я обладаю довольно широким спектром знаний по различным вопросам. Спрашивай.
Это должно быть что-то хорошее. Я потягиваю вино, стараясь не улыбаться.
С невозмутимым лицом Слоан говорит:
— Анал. Да или нет?
Повисает ледяная пауза, затем Диана щебечет:
— О, смотрите, это Марджи Хауленд. Я не видела её целую вечность. Мне нужно поздороваться.
Она встаёт и спешит прочь, бросая на ходу «Пока!»
Глядя ей вслед, я сухо говорю:
— Ты же понимаешь, что в течение двадцати четырёх часов весь город будет думать, что мы сидели здесь и обсуждали плюсы и минусы анального секса, верно?
— Никто не слушает эту грубую старую летучую мышь.
— Она лучшая подруга администратора школы.
— Полагаешь, тебя уволят с формулировкой «моральная распущенность»? Ты практически монашка.
— Сильно преувеличиваешь?
— Не-а. За последние пять лет ты встречалась с тремя парнями, ни с одним из которых у тебя не было секса. По крайней мере, если бы ты была монахиней, у тебя был бы секс с Иисусом.
— Я не думаю, что это так работает. Кроме того, у меня много секса. С моей подругой – рукой. И моими друзьями на батарейках. Отношения просто слишком сложная штука.