Страница 282 из 283
Осторожность и порядок.
Да чего уж там — и сам фон Лофен без них едва ли смог бы занять к неполным шестидесяти пяти годам почетное и весьма денежное место штатгальтера — наместника Эльзаса и Лотарингии. Они всякий раз оказывались изрядным подспорьем в любых вопросах и делах. Даже в военных — хоть чиновнику такого ранга и не подобало заниматься ими лично.
Офицеры рвались в бой, желая поскорее раздавить взбунтовавшихся эльзасцев. Искренне верили, что местные болваны разбегутся от одного пушечного залпа — и фон Лофену стоило немалых трудов убедить вояк не спешить. Проявить…
Да, осторожность — конечно же. Отступить с земель, которым в любом случае ничего не угрожало, чтобы укрепить Страсбург. Не только формальную столицу Лотарингии и Эльзаса, но и важнейший для канцлера и всего Рейха город по эту сторону Рейна. Ключ и замок на двери, ведущей в исконные владения короны Священной Римской Империи германской нации.
И пусть бешеные эльзасцы подошли к Страсбургу чуть ли не вплотную. Пусть солдаты в караулах уже чуть ли не целый месяц болтали, что врагов ведет сам Дьявол в человеческом обличии — фон Лофен прекрасно знал, что в сам город этот сброд не сунется. Не хватит ни людей, ни оружия, ни даже колдовской мощи, способной расплавить броню панцера и обратить в пепел крепкие камни. Окраины укрепляли долго — и так, чтобы держать осаду хоть целый год, если потребуется.
Впрочем, фон Лофен изрядно сомневался, что наспех собранная освободительная армия мятежной герцогини де Водемон просуществует так долго. До дождей оставалось меньше месяца, и если местные солдаты встретят их в тепле, то эльзасцам предстояло наступать по размытым дорогам и ночевать чуть ли не поле. Холод, болезни и бесплодные попытки штурма выкосят их ряды не хуже пуль — поэтому фон Лофен рассчитывал на осенние холода даже больше, чем на подкрепление из Штутгарта.
Страсбург был и оставался в надежных руках. Оружия, провианта и патронов хватало еще надолго. Солдаты не нуждались ни в чем, местная полиция исправно несла службу и даже ополченцы понемногу превращались в самое настоящее войско — особенно когда им удвоили жалование. Поэтому фон Лофен — как и всегда — отходил ко сну с чувством выполненного долга.
И был немало удивлен, когда его разбудил дикий грохот и вцепившиеся в плечо липкие холодные пальцы.
— Поднимайтесь! — Над фон Лофеном нависла плечистая фигура полковника Локампа — командира местного гарнизона. — Слышите, герр штатгальтер?.. Поднимайтесь сейчас же!
Знакомое широкое лицо было перепачкано кровью, а форма выглядела так, будто герр полковник только что чудом вырвался из лап медведя. Но куда страшнее оказался взгляд, в котором вместо привычного ледяного истинно-германского спокойствия теперь плескался ужас.
— Что случилось? — Фон Лофен кое-как приподнялся на локтях и нашарил очки на тумбочке у кровати. — Полковник, я не…
— На нас напали! — Локамп развернулся и указал на окно. — Слышите? Русские прорвались в город — и они уже здесь, на острове!
На мгновение фон Лофен подумал, что герр полковник сошел с ума и бредит — но снаружи действительно гремели выстрелы. И не где-то далеко в городе, а явно совсем рядом, на площади перед собором.
Может быть, даже у самых стен дворца.
— Русские?.. — Фон Лофен дрожащими руками напялил очки на нос. — Но откуда?.. Как это вообще возможно?!
— Русские, эльзасцы, французы — черт знает кто! — Локамп снова подскочил и навис над кроватью. — Нет времени на разговоры, герр штатгальтер — нужно бежать, немедленно! Машина уже во дворе.
— Да… Конечно же, конечно. — Фон Лофен откинул одеяло и сбросил на пол босые ноги. — Но, герр полковник, как они смогли пробиться сюда? Мы ведь…
— Помолчите! — Локамп выглянул в окно — и тут же отступил назад. — Мы вывезем вас за реку и потом попробуем пробиться на север города. Думаю, там наши люди еще держатся.
— Думаете? Вы думаете, герр полковник?! — Голос фон Лофена неожиданно для него самого вдруг сорвался на визг. — Какого черта вообще творится?! У нас что, нет связи?!
— Телефоны не работают, а центральная радиостанция вещает в эфир… чертов парижский шансон! Думаю, узел связи и префектура уже захвачены, но взять укрепления на севере они, конечно же не могли… Проклятье, да бросьте вы уже это! — Локамп с яростью вырвал брюки из рук фон Лофена. — На это совершенно нет времени, герр штатгальтер!
За окном что-то тяжело громыхнуло — так, что стены вздрогнули, а стекла в окнах зазвенели, будто собираясь разлететься на осколки. И сразу же этого снова затрещали выстрелы — на этот раз еще ближе.
И фон Лофен тут же согласился, что и ботинки, и даже брюки ему, в сущности, не так уж нужны.
Герр штатгальтер бежал по коридору резиденции в одних подштанниках и ночной рубахе — невиданное зрелище. Впрочем, наблюдать за позором фон Лофена оказалось все равно некому: по пути им с полковником встретились от силы полдюжины человек — перепуганных горничных и какой-то местной прислуги. И все они явно больше заботила собственная участь, чем чьи-то там голые волосатые конечности. Грохот выстрелов доносился уже, казалось, со всех сторон, и происходящее начинало все больше напоминать то ли страшный сон, то ли дурную комедию, в которой фон Лофену почему-то досталась главная роль.
Не зря говорят, что страх придает человеку крылья: герр штатгальтер бежал, шлепая по ковру босыми ногами — так, как никогда не бегал в жизни. По коридору, потом вниз по лестнице до самого первого этажа — и снова по коридору, следуя за мелькавшей впереди широкой спиной в серой форме. А когда герр полковник споткнулся и упал, фон Лофен с неожиданной ловкостью перескочил через растянувшееся на полу тело и помчался дальше.
Выбраться во внутренний двор. Сесть в машину. Поскорее оказаться подальше отсюда… неважно где. Все прочее герра штатгальтера волновало мало.
Первое, что он увидел, выскочив наружу, был панцер. Стальной гигант остановился перед самой лестницей — так, что дуло орудия смотрело фон Лофену прямо в лоб. Его черное око идеально круглой формы притягивало взгляд, манило и расширялось — сначала вдвое, потом втрое, а потом до таких размеров, что в него, казалось, мог провалиться даже дворец, площадь вокруг, собор и весь остров в придачу.
Шум вокруг почти стих: откуда-то издалека еще раздавались редкие выстрелы, но здесь бой, похоже, уже закончился. Внутренний двор резиденции был завален телами солдат, а вооруженные мужчины в гражданском понемногу собирались вокруг панцера. При желании фон Лофен, пожалуй, мог бы сосчитать и тех, и других — но вместо этого почему-то смотрел только на одного.
Рослый парень сидел на покатой броне панцера. Совсем рядом, всего в нескольких шагах — и смотрел не прямо, а куда-то вверх, чуть прищуриваясь — будто желал разглядеть поднимающееся над крышами Страсбурга солнце. Простая одежда, взъерошенные волосы странного серого цвета… просто покрытые пылью, а не поседевшие, как фон Лофену показалось сначала — парню вряд ли было многим больше двадцати лет.
И все же именно он командовал всем этим сбродом, хоть и годился половине из них чуть ли не в сыновья. Фон Лофен не видел ничего похожего на форму или знаки отличия — скорее почувствовал… или знал. Просто знал.
С того самого момента, как полковник Локамп поднял его из постели.
Загадочный командир эльзасцев уже никуда не спешил. Не раздавал приказы, не прятался от пуль — просто сидел и отдыхал, подставляя лицо первым теплым лучам и не обращая внимания даже на самого фон Лофена, который стоял перед ним в одном исподнем. И только когда тот осторожно шагнул назад, к двери — все-таки повернулся.
— Доброго утра, герр штатгальтер. — Парень чуть подался вперед, обнажая в улыбке ровные белые зубы. — Позвольте представиться: я — Александр Горчаков… Впрочем, вам ведь уже приходилось слышать обо мне раньше, не так ли?
Эпилог
— Ваше сиятельство… герр канцлер.
Эрих Теодор фон Каприви не любил, когда его отрывали от работы. Терпеть не мог — особенно когда отвлекаться приходилось из-за какой-нибудь сущей ерунды. Или даже хуже — чтобы сообщить новость, которая для второго… впрочем, теперь уже первого человека в Священной Римской Империи была вовсе не новостью.