Гидра

– Радик?! – вдруг осенило его. От неожиданности тот открыл лицо и искоса посмотрел. Обычно позитивный и весёлый, сейчас он напоминал забитое животное, искажённое лицо которого вызывало только чувство жалости. Неужели этот нечеловеческий вой издавал он? Кто мог приковать его к трубе в подвале и почему никто не спохватился, ведь не могут же сейчас его родители спокойно спать, зная, что его нет дома? Вопросов становилось всё больше. Оба они замерли, уставившись друг на друга, только Денис хотел что-то сказать, как снаружи послышался хруст снега и чьи-то приближающиеся шаги. Потом из окна, через которое он влез в подвал, стал пробиваться луч света. Денис вновь посмотрел на Радика. Тот выглядел ещё более растерянно и испуганно, начал метаться, потом вжался в угол и в упор, посмотрев на него, сказал.

– Малой, закрой дверь и уходи!

– А ты?

– Я сам виноват, я сам виноват, – произносил Радик как заклинание одно и то же, – прячься, малой!

Денис выскочил из комнаты, закрыл дверь на щеколду и, быстро проступая ногой путь перед собой, в кромешной тьме добрался до больших труб отопления, под которыми нащупал картонную коробку, прикрылся ею и затих. Через окно громко спрыгнул кто-то крупный и, тяжело дыша, пошёл в его сторону. Денис почувствовал тепло от трубы и взмок, шаги приближались, а потом вдруг стало тихо. «Это что за чёрт!» – послышался совсем рядом басистый голос. Не удержавшись, парень выглянул из-за коробки. Большой, словно медведь, человек поднимал батарейку, которую Денис не успел найти. Потом здоровяк начал хаотично освещать подвал, крутя из стороны в сторону фонарём. Денис спрятался и зажмурил глаза, как будто это придавало ему ещё большую невидимость. Снова послышались шаги и наконец послышался звук открывающейся двери. Он выглянул и увидел освещённого светом из комнаты отца Радика, дядю Мишу. Тот стоял, пошатываясь, и долго что-то искал по карманам, а потом достал сигарету и закурил.

– Ты понимаешь, почему ты здесь? – спросил он хриплым голосом, язык его заплетался, отчего стало понятно, что он пьян. Радик пробормотал что-то невнятное в ответ.

– Нормально говори, что ты мычишь как корова!

– Потому что я сам виноват, – дрожащим голосом сказал Радик.

– Вот видишь, изоляция идёт тебе на пользу. Ты думаешь мне жалко денег, которые ты постоянно тащишь из наших карманов, или вещей которые ты без устали выносишь из дома? Думаешь, я за это тебя бил? Думаешь, поэтому ты здесь?

– Я виноват, пап, я больше не буду, – оправдывался Родион, как маленький, провинившийся мальчик.

– Что ты заладил, это мы уже проходили, ты уже сто раз обещал, что перестанешь, ты словам своим давно не хозяин. Ты здесь, потому что если я тебя не остановлю, то мне вскоре придётся тебя хоронить. Как ты думаешь, это правильно, когда отец хоронит сына?

– Нет, пап, я виноват, я исправлюсь, обещаю, – Радик всё повторял одно и то же. Даже Денису не верилось в его слова, они были похожи на бред умалишённого человека.

– Ты не исправишься, сынок, я тебя исправлю, – сказал дядя Миша обречённо.

Он бросил сигарету, зашёл в подсобку, и оттуда послышались глухие звуки ударов, тихие крики и постанывания. От волнения у Дениса пересохло в горле, ноги уже затекли, и он подумал, как оттуда выбираться. В это время шум прекратился, дядя Миша вышел из подсобки, закрыл её и, освещая путь, удалился к выходу. Когда он вылез наверх, снова стало темно. Было слышно, как он зашёл в подъезд, громко захлопнув дверь. Денис снова подошёл к подсобке и открыл её. Родион лежал на полу, он начал поджиматься и закрывать голову, когда услышал, как кто-то приближается.

– Радик, это я, Дэн, – он обернулся и посмотрел на него дикими глазами.

– Батя ушёл?

– Да.

– Тебя не видел?

– Думаю, нет.

Радик присел, держась за живот. Губа у него была разбита, он вытер кровь и всхлипнул.

– Как тебе помочь?

– Не, малой, ты не втягивайся, батя узнает, прибьёт и тебя. Иди лучше. – Денис уже собирался было выйти, как Радик окликнул его.

– Хотя стой! Диме скажи, что я тут. Он знает, что делать. Передашь, малой?

– Передам.

Парень быстро вышел из подсобки, потом нашёл всё-таки батарейку и с помощью фонарика отыскал выход из подвала. На снегу ещё были видны крупные следы здоровяка, ведущие к подъезду. Денис подумал, что дядя Миша мог видеть и его следы, но, видимо, не придал этому значения или просто не заметил их, оттого что был пьян. Утром, перед уходом, Денис еле раскачал Диму и рассказал ему о Радике. Тот сказал, что поможет ему, и попросил брата держать рот на замке. В тот воскресный день мать взяла небольшую подработку и попросила сына помочь ей. Весь день они вместе клеили обои в доме неподалёку. Марина, как обычно, жаловалась на нехватку денег, на Диму, который все никак не найдёт работу и своё место в жизни. Денис же думал о музыке и крутил в голове разные мелодии, которые, как ему казалось, если сыграть, могли звучать очень даже недурно. В понедельник, в школе, перед первым уроком, к Денису подбежал Нил и удивлённо начал допрашивать.

– Ты что, вступил в банду Паши? У них есть какое-нибудь посвящение? У вас правда у всех пушки есть? – Денис ничего не мог понять и в недоумении спросил:

– Что за бред? С чего ты взял?

– Ну, слухи ходят, что вы с Пашей Магу отметелили и ещё нескольких торчков из параллели.

– Я Магу только рёбрами в кулак пару раз ударил и всё, – пошутил Денис.

– А говорил, что с забора упал! Я так и знал, что брешешь! – Нил рассмеялся и посмотрел по сторонам: – Так ты в банде?

– Какой ещё банде? Послушай, не верь слухам, от них только неразбериха.

– Ты это девчонкам скажи, которые сейчас мимо прошли. – Денис обернулся и увидел уходящих девчонок из параллельного класса. Одна из них оглянулась и улыбнулась. Он покраснел от смущения. – Раньше они на тебя так не смотрели. Вот никак в голову не возьму, почему им отморозки нравятся, – продолжил Нил.

– Это я вроде как отморозок? – Денису стало смешно, и он улыбнулся.

– Ну да. Паша и его ребята – отморозки, а ты с ними покуриваешь на крыльце и по туалетам метелишь всех подряд, – начал тараторить Нил в шутливой форме.

Они рассмеялись. Нил был очень забавным и безобидным парнем. Пухлый, добродушный и широколицый, он напоминал этакого Винни-Пуха.

– Я всё ещё в банде неудачников, не переживай, – сказал Денис. Нил улыбнулся, понимая, что речь шла о них. Он почувствовал успокоение и даже некую гордость. День пролетел незаметно. Единственное, что стало смущать Дениса, так это излишнее внимание одноклассников, которые вдруг стали навязчиво дружелюбны. Следующая репетиция выпадала как раз на день рождения Андрея, на который он, конечно же, пригласил Дениса. Праздновать его он почему-то решил не дома, а в кафе, которое находилось неподалёку от дома Дениса. Он долго думал, что подарить, ввиду отсутствия денег на приличный презент. Потом вспомнил про Шульца и сообразил, что непременно найдёт у него что-нибудь интересное. Так и вышло. На ту мелочь, что у него была, он набрал горсть медиаторов, которые Шульц сложил в красивую фирменную коробочку. Оставшееся перед встречей время он скоротал, прослушивая с ним сборники новых песен, а потом прямиком направился в кафе, где оказался первым, и ещё минут двадцать сидел перед накрытым столом в ожидании остальных. Чуть позже подошла группа из трёх человек. Давид, Никита и Кирилл – никого из них он не знал. Они поздоровались, сели за стол и стали оживлённо общаться, не замечая Дениса. В кафе звучал шансон, вызывая восторг у немногочисленных посетителей, были заняты всего пару столиков. Последним, с опозданием в полчаса, пришёл сам Андрей. Денис чувствовал себя явно лишним на этом празднике. Андрей и его друзья что-то обсуждали и смеялись, обращая на него внимание, только когда поднимались стаканы после очередного тоста. С каждым выпитым стаканом Денис всё больше уходил в свои мысли. Андрей периодически интересовался, почему он скучает, а потом снова включался в разговор с друзьями. Судя по подаркам и разговорам, все они были, так же как и Андрей, из обеспеченных семей.