Приговорённые к Аду

Далее читать не имело смысла. Нигар знал имя своей матери, чтобы продолжать заблуждаться насчёт собственного происхождения. Их с Беллом мать звали Рианой. Она покинула Рай после того, как закончилось восстание. Теперь Нигар почти не сомневался, что Риана ушла не сама. Её изгнали, но, возможно, она по-прежнему жива…

А отец… У парня защипало в глазах. Он проглотил сухой комок, застрявший в горле.

Значит, отец не погиб… Его изгнали в Ад, приговорив к вечному заточению…

Нет, Нигару не было жаль Люцифера. Он вообще не знал, как ко всему этому относиться. Не знал, что теперь делать, как сказать Белл-Ориэлю, как дальше жить… Наверное, Михаил был прав, скрывая от них истину. Смириться с такой чудовищной правдой было непросто. Она выглядела столь немыслимой, столь ужасающей и разрушающей всё, что до сих пор являлось смыслом их существования…

Возвратив дневник на место, Нигар отрешённо наблюдал, как медленно закрывается потайная ниша. Почти не осознавая, что делает, парень телепортировался в библиотеку Тагаса, даже не убедившись прежде, что она пуста.

К его счастью, в подвале царила тишина, но Нигар не обращал ни на что внимание. Он задумчиво брёл по тёмному лабиринту, потом поднялся по серой лестнице сквозь скрипящие тяжёлые двери, пока не оказался снаружи под мягкими ласковыми лучами заката, окрасившего горизонт в насыщенный малиновый цвет.

Мысли разбегались, пелена из непрошенных слёз застилала глаза. Парень не представлял, куда держит путь, бредя мимо душистых акаций и созвездий из прекрасных цветов, буйно разросшихся вдоль тропинки. В груди что-то щемило, в голове стоял туман. Впервые Нигар сожалел, что не послушался брата и полез в эту чёртову келью. Страшная правда мучила, тяготила, не давала дышать. Она отравляла душу, вываливая её в грязи, в результате замарав, сделав недостойной, запятнанной, ещё более одинокой.

Нигар почувствовал себя монстром, нарушившим своим присутствием безупречную чистоту этого мира. Ему захотелось сжаться в комок, исчезнуть, испариться, обо всём позабыть, стереть из памяти то, что он узнал, вынырнуть из кошмара, очнуться от страшного сна.

Подумав о Белле, юноша всхлипнул от жестокой боли, внезапно пронзившей его сердце. Если Белл-Ориэль узнает правду, он этого не переживёт. Несмотря на то, что старший брат всегда был сильнее и рассудительнее, несмотря на то, что именно он всю жизнь заботился о младшем, вытаскивая того из всяческих передряг, Нигар знал, что Белл в душе слишком ранимый. Он добрый, нежный, наивный и всем сердцем верящий в силу добра. Чистоте его помыслов и разума мог бы позавидовать каждый ангел в Раю, а его чувству справедливости и ответственности удивлялся даже Нигар.

Но теперь… Что станет с Белл-Ориэлем, если сказать ему правду? Если вдруг откроется, почему Архангелы относятся к братьям с таким подозрением и пристрастием? Как признаться, что во всём виноват их отец?

Нигар мученически скривился, понимая, что для Белла это станет концом.

Он не сможет принять себя в качестве сына Люцифера — самого страшного врага всех времён. Он не сможет этого забыть, сделать вид, будто ничего не случилось. Белл сорвётся. Не выстоит, не сможет смириться. Он умрёт от тоски и боли, понимая, что в мире, который он так любит, ему места нет.

Этого нельзя допустить. Белл не должен ничего знать. И он не узнает. Впервые Нигар понял, что теперь настала его очередь защитить брата. Нужно самому принять правду, но спасти от неё Белла. Сейчас важно только это. Белл больше не может оставаться один, да и сам Нигар должен быть осторожен со своими способностями. Михаил считает младшего посредственностью и никчёмным неудачником. Что ж, пусть так и считает, но Белла в обиду Нигар не даст. Если нужно, защитит брата даже ценой собственной жизни…

Приняв подобное решение, юноша упрямо выдохнул, разогнав навалившееся отчаяние, потом решительно зашагал к полигону.

Уже подходя к тренировочным площадкам, где сейчас собрались все ученики Великого Воинства, Нигардиэль увидел, как с другой стороны двое облачённых в военные тоги воина практически под конвоем ведут к полигону Белл-Ориэля. Брат выглядел каким-то бледным, но шёл спокойно, лишь иногда оборачиваясь на девушку, следовавшую за ними немного поодаль.

— Аврора?! — ахнул Нигар, потрясённо замерев, когда узнал в попутчице подругу своего брата. — А она тут как оказалась?!

Первым порывом юноши было броситься к Авроре и обо всём расспросить, но что-то его остановило. Внимательно оглядев площадку, Нигар увидел Михаила и Гавриила, о чём-то тихо переговаривающихся в толпе учеников. Архангелы тоже бросали взгляды на Белла, время от времени кивая на Аврору. При этом выражения их лиц были задумчивыми и какими-то странными, что совсем не понравилось младшему. Оглядевшись ещё, он заметил у края полигона Касиэру, непонятно как оказавшуюся на месте событий; Ориэля, смотревшего на Белла с тревогой; нескольких солдат — так называемых «охотников». Эти не были учениками и, судя по их экипировке, явились сюда не для того, чтобы насладиться зрелищем боёв. Всё это заставило Нигара медленно отступить с тропинки к зарослям кустарника и уже оттуда ещё раз охватить взглядом всю картину. Увиденное ему не понравилось. По всем имевшимся признакам становилось понятно, что на полигоне явно что-то затевается.

Нехорошее предчувствие поднялось из глубины сознания и затопило грудь удушливой волной. Нигар вновь перевёл взгляд на брата и заметил, как тот слегка покачнулся, когда один из сопровождающих, грубо вытолкнул его на своеобразную арену, представляющую из себя круг из утоптанной глины, метров двадцати в диаметре. Больше не сомневаясь, что Великие не изменили свои планы и Беллу грозит опасность, Нигар растворился в воздухе, и, уже невидимым, осторожно приблизился к арене. Он попытался оказаться как можно ближе к Архангелам, чтобы подслушать их разговоры, но этого не удалось. Великие стояли в окружении многочисленных учеников. Нигар опасался, что кто-нибудь из них нечаянно налетит на него в толпе. Пришлось встать немного позади и навострить уши, чтобы разобрать хоть что-нибудь во всеобщем гомоне. Но тут Михаил поднял руку и голоса тут же смолкли.

— Что ж, как я и обещал, сейчас мы продолжим испытывать нашего нового бойца и, надеюсь, нам не придётся в нём разочароваться, — выждав несколько секунд, заговорил Архангел. — Думаю, Белл-Ориэль хорошо отдохнул и восстановил силы, чтобы продолжить тренировки. Утром он показал, насколько его умения превосходят навыки обычных учеников. Потому я взял на себя смелость пригласить сюда доблестных воинов из подразделения «охотников», которые только сегодня вернулись с Земли, где долгое время сражались против настоящего врага, вылавливая и уничтожая Падших, посмевших бросить вызов Создателю… «Охотники» — это элитное подразделение. Если Белл-Ориэль сможет достойно противостоять им, я, не задумываясь, определю его в специальную школу для избранных. Если же окажется, что способности этого юноши далеки от идеала, он отправится в армейскую столовую помогать на кухне. Уверен, там его ловкость пригодится хотя бы для того, чтобы чистить овощи, — Михаил сделал паузу, и все загалдели, предвкушая интересное зрелище и споря о том, какая участь ожидает новичка. Всеобщий гвалт перекрыл голос одного из охотников, решительно шагнувших к Михаилу.

— Это шутка, Великий? — устало и раздражённо спросил тот, кивнув на худенькую фигурку Белла, одиноко стоявшую посреди импровизированной арены. — Ты выдернул нас из боя, чтобы надрать задницу зарвавшемуся юнцу?!

— Не спеши судить товар по обложке, Камияр, — Архангел чуть нахмурился, но остался невозмутимым. — Этот мальчик способен удивить.

— Я не сражаюсь с детьми, Михаил! — рявкнул воин, и его красивое волевое лицо исказилось, сделав заметным глубокий шрам, идущий через весь лоб и заканчивающийся у верхней губы. — Могу отшлёпать его мечом, если это доставит тебе удовольствие, но не рассчитывай, что я всерьёз стану с ним возиться!