Межкультурные коммуникации

— Точно. Вам тоже?

— Я испытываю сниженную потребность во сне по сравнению с землянами.

Он собрал тарелки и отнёс их в утилизатор, убрал обратно в угол стол, и только тогда Аманда заставила себя подняться и побрести в душ. Она не сомневалась, что отключится, едва коснётся головой подушки.

Комментарий к Откровенный диалог, пустыня

Пользуясь случаем, от всей души благодарю тех, кто читает и комментирует эту историю. Ваши эмоции вдохновляют меня не меньше, чем взаимоотношения Сарека и Аманды. Спасибо!

А ещё приглашаю к себе в авторскую группу https://vk.com/avada_36

Подписчиков ждут новости о выходе глав, рассуждения о героях и сюжете, другие мои истории и просто приятное общение о жизни, истории, литературе, кино.

========== Обращение за помощью, друзья ==========

Как же она ошиблась! Почти час она ворочалась в узкой кровати в маленькой спальне, но сон не шёл. Стоило закрыть глаза, как вспыхивали воспоминания о недавних событиях. Снова подступили слёзы, и в темноте и одиночестве сдержать их оказалось невозможно. Они лились ручьями, и Аманда только закусывала подушку, чтобы не слишком сильно шуметь.

Ей было страшно — за всё сразу, скопом. Хотелось включить коммуникатор и позвонить папе. Пусть он далеко, не важно — он бы нашёл, что сказать. Но, конечно, даже если бы коммуникатор работал, она бы этого не сделала. Ни за что она не рассказала бы папе, пока он в глубоком космосе и ничего не может сделать, в какой переплёт угодила.

Почти так же сильно, как папе, хотелось позвонить Розе, увидеть её. Конечно, она не может иметь к этому всему отношение. И поломка коммуникаторов после транспортации — дурацкое совпадение. Роза бы пришла в ужас, потом начала бы ругаться, а потом сообщила бы, что всё это хоть и ужасно, но страшно романтично. О да, Аманда достаточно знала подругу, чтобы угадать её реакцию в точности. Если бы речь шла только о ней самой, об Аманде, она уже звонила бы Розе. Без сомнений. Потому что Роза никогда не предала бы её. Но кто сказал, что её лояльность распространяется на вулканское посольство и уже бывшего его главу?

Аманда надеялась, что, когда слёзы закончатся, усталость возьмёт своё. Но нет. Глаза оставались открытыми, и идея закрыть их пугала. Словно что-то страшное таилось совсем близко.

Она не знала, сколько времени так провела, напрасно заставляя себя уснуть, но в конце концов решила встать. Раз уж сон для «восстановления функциональности» всё равно не идёт — можно выпить кофе и попытаться решить, что делать дальше.

В гостиной стояла полутьма — светились только лампы над кухонным уголком. Аманда замерла на пороге.

Сарек сидел на коленях на полу возле дальней стены, опустив голову и закрыв глаза. Расслабленные руки опускались вдоль тела. Он снял плотное длинное одеяние, оставшись в чёрных штанах и чёрном же подобии туники. Кажется, он не заметил Аманду, и она на мгновение растерялась, что делать. Но, наверное, он не захотел бы, чтобы посторонние видели его в таком уязвимом положении, поэтому она шагнула назад — и громко хлопнула дверью спальни.

Этого оказалось достаточно. Когда она вошла в гостиную снова, Сарек уже был на ногах. Без верхней одежды его силуэт выглядел непривычно, как без панциря, и Аманда отвела взгляд.

— Я не могу уснуть, — сказала она, обращаясь скорее к подлокотнику дивана, нежели к Сареку. — Подумала, раз вы сказали, что не нуждаетесь во сне, мы можем решить, что делать. Только реплицирую себе кофе…

— Нелогично, — ответил Сарек, и Аманда всё же подняла на него взгляд, — ваш организм не функционирует полноценно, по моим предположением, интеллектуальные способности снижены не менее чем на двенадцать целых двадцать пять сотых процента. Вам необходим сон.

Аманда улыбнулась и покачала головой. Интересно, кто-нибудь вообще пытался проверить все эти вулканские проценты и секунды? Что, если это не точные вычисления, а речевой оборот?

— Вы правы, но у меня не выходит уснуть.

— Я не уверен, что понимаю смысл этого выражения.

— Бессонница на почве стресса, это так называется. Хочу спать безумно, но… — пройдя через всю гостиную, она начала искать в репликаторе настройки для кофе.

От этой идеи быстро пришлось отказаться. Кофе выходил сероватого цвета и с мутным налётом на поверхности.

— Поверьте, что угодно будет полезнее, чем созерцание потолка. У меня не удаётся кофе. Будете горячий шоколад?

— Специфическое сочетание кофеина, теобромина, фенилэтиламина и триптофана в шоколаде оказывает на вулканцев слабое токсическое воздействие, приводящее к нарушению координации движений, снижению степени умственного контроля, влияет на тонус кровеносных сосудов и скорость реакции.

Аманда обернулась и уточнила:

— Это отравление или опьянение?

— Используя предложенные вами варианты, второй более подходит, — после непродолжительного молчания ответил Сарек. Он по-прежнему просто стоял посреди комнаты, спрятав руки за спину, словно ни разу и не пошевелился, пока она возилась с репликатором.

— Что ж, — Аманда вздохнула, — добавлю в свою чашку бренди.

Раз уж сон им обоим не светит, а обсуждать дела Сарек не хочет, ссылаясь на снижение интеллектуальных способностей, немного выпить и расслабиться — очень даже логично.

Шоколад получился всего со второй попытки, две чашки. Бренди пришлось заказывать отдельно, и пах он не слишком-то здорово, но алкоголь в нём точно был, и Аманда влила в свою чашку немного.

С горячим шоколадом они расположились по углам дивана. Сарек рассматривал свою чашку с предсказуемо безразличным видом, а Аманда отпила. Оказалось… неплохо. Не так, как у неё дома, но достаточно вкусно, и бренди (или что там вышло) добавлял приятную горчинку.

Прошло несколько минут в молчании, прежде чем Сарек сделал небольшой глоток. Что ж, пусть с запозданием и без особого волнения, но Аманда всё же задумалась о том, в каких именно дозах шоколад оказывает на вулканцев серьёзное воздействие? Условно, как пересчитать плитки шоколада на миллилитры вина? А что творят пьяные вулканцы? Почему-то в голове всплыла чёткая картинка: пьяный научный диспут, логичный, но слишком уж горячий, и сдержать улыбку стало сложно.

— С вулканской точки зрения считывать эмоциональный фон собеседника неэтично, — сказал Сарек. — Однако в обществе людей задача по поддержанию ментального блока становится практически невыполнимой. Ваши эмоции распространяются на дистанцию до пяти целых сорока пяти сотых метра и действуют с высокой интенсивностью.

— Не думаю, что кто-то из нас способен это контролировать. То есть… я могу следить за выражением лица, сдерживать улыбку или слёзы, но чувствовать не перестану. Если что… я не против того, что вы читаете мои эмоции. Или, точнее, я понимаю, что с этим всё равно ничего невозможно сделать, так что — читайте на здоровье.

Она прикрыла глаза, но вскоре открыла их, потому что Сарек молчал. И, как оказалось, пристально смотрел на неё.

— Вы даёте мне разрешение на считывание ваших поверхностных эмоций, Аманда?

— Главное не заглядывайте в мысли.

В конце концов, судя по всем предыдущим замечаниям, он и без того улавливает её эмоции. А так — минус повод для угрызений совести.