Страница 27 из 88
Глава 9
-Привет, папа, — сказала я.
-Привет, Боб.
-Давно тут сидишь?
-Ну, некоторое время.
-Мог бы и позвонить, — но он никогда не звонил. Может, у него просто симки местной не было.
-Мне не трудно и подождать, — сказал он.
Рядом с ним на ступеньках лежал букет, роскошный и, наверное, очень дорогой. Это было непохоже на те подарки, что он обычно мне приносил.
-Раньше ты никогда не дарил мне цветы, — сказала я.
Он смутился.
-Да и в этот раз они не от меня. К тебе тут курьер приходил, я расписался в получении.
-И кем ты представился? — если бы он сказал правду, ему бы все равно никто не поверил. Сейчас он выглядел, максимум, моим старшим братом, да и то с разницей всего лишь в несколько лет.
Время почему-то было над ним не властно.
-Дальним родственником из деревни.
-Зайдешь?
-Конечно.
Он поднялся со ступенек, отряхивая джинсы. Под цветами обнаружилась кожаная папка для бумаг и небольшая коробочка, перевязанная красным бантом.
-Там написано, от кого это? — поинтересовалась я.
-Какой-то К. Браун, — сказал папа. — Знаешь такого?
Черт бы его драл.
-К сожалению, да, — сказала я.
Мы поднялись ко мне. Я зажгла свет, поставила чайник и заглянула в холодильник. Там было пусто.
-Еды нет, — сообщила я.
-Ничего страшного, я не голоден.
Зато я тут вспомнила, что ничего не ела с самого утра, и в животе предательски заурчало.
-Давай закажем пиццу, — предложил он. — Или что-нибудь китайское.
-Нет, лучше пиццу, — сказала я. — Свали это барахло в какой-нибудь угол.
Он сгрузил букет, папку и коробку на подоконник, а сам уселся в кресло, предварительно переложив валявшееся там барахло на диван. Не то, чтобы я была принципиальным противником чистоты и порядка, обычно на уборку у меня просто не оставалось времени. Пока он всем этим занимался, я позвонила в пиццерию на углу и заказала «пепперони» и «четыре сыра». Не лучшая пицца в городе, зато у них самая быстрая доставка.
-Как ты в целом, Боб?
-Нормально, — сказала я. — Как-то так, день за днем. Такие дела.
-Как Джон и Лиззи? Давно была у них последний раз?
-Гостила пару дней этим летом, — сказала я. — У них все нормально. Ждут внуков.
-А ты…
-Похоже, внуки задерживаются, — сказала я. — Мы с Дереком расстались.
-Это такой блондинчик?
-Это такой брюнетик, — сказала я. — Блондинчика звали Пол.
Мы помолчали.
Папа не особо интересовался моей личной жизнью, за что я ему была очень благодарна.
-Как только стемнело, на районе ошивался упырь, — сказал он без всякой связи с предыдущим разговором.
-Уверена, что ко мне это никакого отношения не имеет, — сказала я.
-Тебе виднее.
-Надеюсь, ты ничего с ним не сделал? — вампиры такие же граждане этой страны, как и прочие существа, и пока они не нарушают закон, мне они абсолютно неинтересны.
Но папа вырос в других местах, там, где к кровососущим не принято проявлять особой толерантности.
-Просто спугнул.
-И как ты его спугнул?
-Вот так, — папа скорчил страшную, по его мнению, гримасу. — Бу!
-К нам утром не поступит заявление о неопознанной горстке пепла? — уточнила я.
-Разве что у него случится инфаркт, — сказал папа. — Но это вряд ли. Он был совсем еще молодой.
-Э…
-Для упыря, — уточнил папа. — Сто-сто двадцать лет, на первый взгляд. Я не особо присматривался.
Вообще-то, считается, что в своем внешнем облике вампир застревает в момент обращения, если, конечно, он таким не родился сразу, поэтому определять их реальный возраст на глаз — дело неблагодарное. Но я не сомневалась, что папа знает, о чем говорит.
-Ну и черт с ним, — сказала я.
-Черт с ним, — согласился папа.
Мама на его месте уже бежала бы в церковь за святой водой, развешивала на стенах распятия и закупала чеснок в оптовых количествах. А папа Джон наверняка проверил бы, есть ли у него в наличии серебряные пули.
У меня, кстати, в наличии серебряные пули имелись, но папа Бэзил даже не стал об этом спрашивать. Кто-то может решить, что папа Бэзил — законченный пофигист, но я предпочитаю думать, что он верит в меня и мои способности о себе позаботиться.
***
В тот день, когда он привел меня домой из штата Мэн (обратный путь не занял много времени, мы словно шагнули с одной улицы на другую) заплаканная мама обняла меня, вручила тарелку с сэндвичами, кружку с горячим какао и отправила наверх. Поскольку папа Джон еще не вернулся из своей деловой поездки, мама с дядей Бэзилом заперлись вдвоем в его кабинете и принялись выяснять отношения на повышенных тонах.
Точнее, кричала в основном одна мама, а он тихо оправдывался в ответ. Я попыталась подслушивать, но не слишком удачно, потому что у меня получалось уловить только половину реплик. Кажется, мама утверждала, что это он во всем виноват, а дядя Бэзил говорил, что это не так.
-Это твоя вина! Если бы ты не влез в нашу семью, ничего этого бы не случилось, чертов ты сукин сын!
-Мы этого не знаем, Лиззи.
-Мы знаем! Тебе с самого начала не стоило лезть в ее жизнь! Когда ты ее бросил, это, наверное, было лучшим твоим поступком в жизни, лучшим, что ты мог для нее сделать, так какого черта ты снова тут появился?
-Я же не знал… — тут неразборчиво.
-Ты пытался сделать все правильно, обставить все красиво, и посмотри, чем все закончилось! Я чуть не потеряла мою девочку!
-Нашу девочку.
-Нет! Ты больше не имеешь к ней никакого отношения! Убирайся! Я не хочу больше видеть тебя в своем доме!
-Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, Лиззи…
Я тоже не понимала, в чем его вина. По моему глубокому убеждению, виноват в произошедшем был только Пеннивайз — Клоун из Ада, а папа Бэзил вообще герой и молодец, убил чудовище и спас мне жизнь, а может быть, и не только ее. Ведь Пеннивайз заманил меня в ловушку, Пеннивайз пытался затащить меня под землю и сделать меня частью своей чудовищной канализационной коллекции…
Мне тогда было двенадцать лет, голова разрывалась от противоречивой информации, вдобавок, меня трясло от пережитого, и многого я тогда просто не понимала…
Как бы там ни было, с того дня папа Бэзил стал приезжать к нам в гости гораздо реже, а Дороти, оказавшаяся детским психологом, практикующим в соседнем городке (а своего детского психолога у нас не было), стала в нашем доме чуть ли не завсегдатаем. Родители еще пару недель не выпускали меня из дома, даже на крыльцо или на задний двор, было много разговоров и с мамой, и с Дороти, и с вернувшимся из командировки папой Джоном, а потом жизнь потихоньку начала налаживаться и возвращаться в прежнее русло.
Дети, кстати, пропадать перестали.
А потом, когда все уже, казалось бы, успокоилось, ко мне пришли кошмары.
***