Страница 2 из 12
Ее пурпурные ресницы дрогнули. Или только показалось? Дезмонд поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы она оказалась живой и земной.
Команда посмеялась бы над тем, что ему не хватает блудниц, вечно снующих в портах. К блудницам и танцовщицам с острова Пион Дезмонд давно испытывал отвращение. Зато ему нравились грациозные прибрежные колдуньи. Их еще называли ворожеями, чародейками, заклинательницами волн и волшебницами. Часто они совершали ритуальные танцы на берегу, а их платья растекались по песку морской пеной. Кассандра была из них. В отличие от большинства белокурых морских волшебниц она обладала яркой рыжей шевелюрой и строптивым характером. Один раз она пустила ко дну целый флот. Просто прошептала заклинание, стоя на скалах над волнами, и все корабли начали тонуть посреди спокойного моря. Даже шторм не начался, а от королевских фрегатов, пущенных в погоню за Дезмондом, остались одни щепки. В тот день пираты научились уважать морских колдуний, а Дезмонд успел рассмотреть щупальца кракена, утянувшего корабли ко дну.
– Я помогу тебе заключить контракт с представителями морского царя, – пообещала Кассандра и в тот же вечер о чем-то договорилась с синекожим существом, выползшим из волн. У существа был рог из раковины, который созывал морские войска чудовищ и золотой гребень из шипов на рогатой голове. Кассандра дружила с такими чудищами, а порой торговалась с ними из-за чего-то.
– Моя помощь не бескорыстна, – любила повторять она. – Половину награбленных богатств ты будешь отдавать морскому царю, а десятый процент капитанской доли получу я.
Хорошо быть царем моря! Можно наживаться на всех пиратах подряд. Не отдашь дань царю – твой корабль затонет.
Теперь Дезмонд носил за пазухой светящийся договор, свернутый свитком. Если нарушить или потерять договор, то контракт будет разорван, и корабль попадет в беду.
Отлично, что в договоре не содержалось ни одного пункта, запрещающего пирату похитить морскую царевну. Часть пленниц, захваченных с кораблей, было положено отдавать в дань морю, то есть попросту топить. Но это условие касалось лишь земных девушек. К русалкам оно никакого отношения не имело.
– Ты только моя! – Дезмонд нежно провел пальцем по щеке, унизанной жемчужинками, и поранился. Жемчужинки оказались очень острыми.
Ему тут же вспомнились вынужденные жертвоприношения пленниц. Связанных красавиц кидали с борта в море. Иногда было видно, как их ловят, высунувшиеся из волн, лапы морген. Дезмонд всегда наблюдал за этим равнодушно, но сейчас ему почудилось, что его самого могут принести в жертву морским обитателям.
Перепончатые руки русалки шевельнулись. Это уже не рефлекс! Пурпурные перепонки напоминали кружево, а вот коготки на русалочьих пальцах были острыми, как бритвы. Русалка могла бы ими убить, если б вцепилась кому-то в горло.
Пена пурпурных локонов вокруг русалочьего лица тоже напоминала кружево. Дезмонд и не знал, что русалки бывают так красивы. До сих пор он считал самой красивой девушкой в мире Кассандру. Оказалось, что бывают создания прекрасней. Только они не люди!
Вид спящей русалки напугал команду, а Дезмонд не хотел думать о том, что ему придется с ней расстаться. Он ведь похитил ее для короля Опала, не для себя. А так хочется оставить ее себе!
– Мередиана еще тебе устроит! Пожалеешь, что ее тронул! – какой-то ловкий краб с карбункулом во лбу выполз из волос русалки. Неужели это он сказал? Не может быть! Крабы не умеют говорить по-человечески, а пираты из команды Дезмонда не умеют ворчать, как старики. Так кто же произнес слова?
Дезмонд озирался по сторонам. Существовали легенды, что на некоторых кораблях селятся привидения погибших в море людей и клабаутерманны – древесные духи мачт, которых принесли вместе с бревнами на строительные леса. Дриады, не любившие покидать даже срубленные деревья, оставались жить в поленьях и таким образом тоже становились частью мачты, юта или даже резной фигуры на носу. Может, и у него на корабле нечто такое завелось? До него этот корабль принадлежал другому пирату. Вероятно, тут бродит его призрак.
– И кто такая Мередиана?
– Простите, кто, капитан? – помощник ничего не слышал и удивлялся.
– Мередиана, – тупо повторил Дезмонд. – Никогда не слышал такого имени.
– Я тоже, капитан.
– Может, так зовут супругу морского царя?
– Нет, ее точно зовут Лилофеей, – помощник опасливо глянул на волны. – Только лучше не называть ее имени. Говорят, так можно ее призвать. Если произнесешь ее имя над волнами и капнешь кровью, то она появится прямо в открытом море, подойдет к кораблю, ступая по волнам, и применит магию… только во вред или на благо, неизвестно, поэтому лучше ее не звать.
Страхи помощника были понятны. У всей команды остались раны после недавних битв. Кровь уже могла капнуть в воду, осталось лишь произнести имя Лилофеи. Вместо него Дезмонд прошептал:
– Мередиана…
Пролетавшая над кораблем чайка тут же истошно запищала. По большому парусу расплылось кровавое пятно. Труп чайки с оторванной головой упал на палубу. Кто мог успеть оторвать чайке голову прямо в полете?
– Открой бочонок лучшего рома для команды. Пусть напьются, и курс на Опал, – велел Дезмонд помощнику.
Тот его понял и ухмыльнулся. Лучше напоить команду, чем позволить им чесать языками о проклятии. Многие пираты уже шептались, что сундук с русалкой нужно выкинуть назад в море, иначе быть беде. Как же моряки суеверны!
Сам Дезмонд особо суеверен не был. Он часто видел жутких морген на берегу, раздававших золото простачкам, которые потом становились рабами морского царя. Сам он как-то раз взял несколько монет у морген, и с ним после этого ничего не случилось. А говорили, что его кожа покроется слизью, дышать станет нечем, и некая сила утащит его на дно. За золото морген якобы надо расплачиваться вечным рабством на дне.
Монеты морген лежали у Дезмонда в каюте, как сувенир. Еще одним сувениром с морского дна станет пурпурная русалка. Нужно перенести ее в каюту, чтобы команда на нее не пялилась. У пиратов мрачные взгляды. Только и гляди, из-за русалки начнется бунт.
Плавник русалки грациозно шевельнулся. Неужели она просыпается? Веера пурпурных ресниц чуть-чуть дрожали.
Может быть, это ее зовут Мередианой? Кассандра как-то раз танцевала на берегу и называла нараспев имена всех дочерей морского царя. Дезмонд с трудом мог их все припомнить. Там были Ясмин, Айша, Мирель, Этея, Анемон, Фолетта, Корефея, Мирилла, Серпантина, Амирана, Морелия и Лорелея. А вот имя Мередиана он не слышал.
Небо над кораблем стремительно мрачнело. Видно, скоро разразится буря. Подул штормовой ветер. Из ветра звучали хором голоса:
– Мятежник!
– Похититель!
– Ты злоупотребил доверием морского царя!
– Ты осквернил морские святыни!
– Ты взял на борт неземное существо!
– Пресловутый пират!
– Ты помечен гибелью!
Зловещие слова отдавались в ушах. Дезмонд ожидал, что сейчас начнется буря. Вместо этого на корабль, будто налетела стая пираний. «Триумфатор» качнулся на волнах и сильно накренился, будто в его бок ядро пушки попало. Но ведь никто не палил в него из пушек. Это делать некому! Никаких встречных судов на горизонте не видно, а кажется, что морской бой уже начался.
Команда не успела среагировать. Дезмонд пожалел, что решил их напоить. Такое чувство, что в днище пробоина, и «Триумфатор» идет ко дну. Руль остался без присмотра. В рулевого вцепились щупальца большого осьминога, и начали душить беднягу. Дезмонд метнул саблю и перерубил пару щупалец. Они зашипели и поползли по палубе.
– Пират! – донеслись вдруг голоса из-за борта.
Дезмонд перегнулся через борт и глянул на волны. Там внизу резвились целые стаи русалок. Их голоса напоминали призрачный хор. Скользкие синие и зеленые тела в чешуе не шли ни в какое сравнение с пурпурной русалкой, которую он похитил. Воистину, она царевна морей. Хищные русалки с острыми зубами и ушами, осаждавшие корабль, вызывали уже не восхищение, а отвращение. Лишь у одной из них на голове мерцало что-то вроде фероньерки. Очевидно, среди всех нападавших на корабль русалок она одна отличалась знатным морским происхождением.