Сильнее страха

 Они проникли во двор, и Томиров подвинул забор на прежнее место. Теперь нужно было попасть в дом. Дверь не поддавалась. Слава осторожно постучал, но тишину ничего не нарушило, кроме этого стука.

– Михаил! – позвал он. – Это я, Славик Томиров из Москвы, помнишь?

Вновь тишина. Слава опять тихо постучал. Громко барабанить он не мог из-за опасения, что эти звуки могут услышать безумцы.

Вдруг из-за двери послышался тихий говор:

– Кто это?

– Да говорю же, Томиров, – потерял терпение Слава, – открой дверь.

Послышался щелчок, и створка медленно отворилась. На пороге показался низкорослый мужчина с ружьём в руках. Лицо его было покрыто рыжей щетиной, а волосы всклочены.

– Здорово. Хреново выглядишь, – улыбнулся Слава.

– Да тут не до красоты, – угрюмо ответил хозяин дома и с подозрением посмотрел на Алексея.

– Это Лёша, – представил парня Томиров.

Врач пригляделся к девушке.

– Боже мой! Это же Ника! Заносите её быстрее в дом.

Как только люди вошли в здание, Михаил Ерошин запер дверь, да ещё и придвинул к ней тумбочку.

– Ника в порядке? – с тревогой спросил врач. – Она не того… не это…

– Она не зомбирована, – успокоил его Томиров, – просто очень устала.

Ерошин ещё раз внимательно оглядел всех троих.

– Вижу, что вы в порядке, – сделал он вывод из своих наблюдений, – можете выходить, – обратился он к кому-то, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.

Сверху послышался шорох, а потом на лестнице показалась худая женщина средних лет с тёмными волосами и испуганным взглядом. Это была жена Ерошина Татьяна. Она спустилась к гостям. За ней появились ещё три человека: рыжеволосый юноша, сын Ерошиных, старик и высокий тощий молодой мужчина.

– Это Женя, – представил сына Михаил.

– А я Степаныч, – бойко сообщил живенький старичок с аккуратной седой бородой и протянул руку для приветствия.

– А это Глеб, – указал Ерошин на худого высокого блондина, – мой молодой коллега.

Глеб учтиво поклонился и сказал:

– Если быть точным, я фельдшер. Стажировку проходил у Михаила, только… – он вздохнул, – только лечить теперь некого.

Все молчали, вспомнив своё отчаянное положение.

– И давно вы тут прячетесь? – спросил Слава.

– Пять дней, – ответил Степаныч, поглаживая бороду.

– Ваша деревня была самая стойкая, – недоумевал Томиров, – как же всё случилось?

– Это всё из-за телевизора, – всхлипнула Татьяна Ерошина и посмотрела на мужа.

– Верно, – подтвердил её слова Михаил, – сперва все жители деревни отказывались употреблять «Мозгоголов», но привычка-то смотреть телевизор никуда не делась. А там эта передача «Время истины». Пропаганда проклятая!

– Дальше хуже, – продолжил рассказ фельдшер Глеб, – в районной больнице, где работали многие наши соседи, поставили ультиматум сотрудникам: или вы перед каждой сменой употребляете «Мозгоголов», или вас отстраняют от работы. Кроме того, на стенах в коридорах, в палатах и в ординаторских повесили телевизоры. И откуда только деньги взялись! Из этих-то зомбоящиков лили в уши людям чепуху про новый напиток, про личную ответственность каждого гражданина за повышение общего интеллектуального уровня человечества.

– Жуть… – прошептал Лёша.

– Мы с Глебом предпочли уволиться, – дополнил рассказ фельдшера Михаил, – уж лучше остаться при своих мозгах. Ну а в Москве как обстоят дела?

– В Москве ещё хуже, – сообщил Томиров, – там по улицам бродят миллионы зомбированных, только успевай прятаться.

– Фашисты! – отчаянно воскликнул Женя Ерошин.

– Конечно, фашисты, – согласился с ним отец, – не зря же их международный исследовательский институт назван в честь Гитлера.

– Ну ничего! Мы с ними ещё повоюем, – разозлился Слава, – нужно пробираться к нашим в поселения.

– Мы тебя-то как раз и ждали поэтому, – продолжала всхлипывать Татьяна, – чтобы ты провёл нас туда. Господь над нами смилостивился, поэтому ты здесь.

– Значит, надо собрать провизию, необходимые вещи и прорываться в северные глухие леса, – подытожил Женя.

– Я предлагаю начать наш поход ночью, – сказал Степаныч, – под покровом темноты мы покинем дом, пересечём поле и углубимся в лес, где нас трудно будет выследить.

– Решено! К ночи необходимо всем выспаться, – сказал Михаил, – особенно Нике.

И только с ним все согласились, как Ника вдруг насторожилась. Она лежала на диване у окна, и первая услышала тревожные звуки.

– Тише, – произнесла она приглушённым голосом.

– Что такое? Что? – заволновались остальные.

– Слушайте!

 Люди прислушались… и различили то, что больше всего боялись: с улицы доносилось монотонное бормотание, которое вскоре перешло в слова «Умнее! Успешнее! Счастливее!». Михаил осторожно подошёл к окну.

– Это они, – сообщил врач, – все до единого идут сюда.

Татьяна зарыдала, Ника испуганно уставилась на доктора, Степаныч нецензурно выругался, остальные угрюмо молчали.

– Что делать? – Женя в растерянности смотрел на родителей.

– Быстрее! – крикнул Глеб, выйдя из оцепенения. – Хватаем оружие, одежду и бежим! Иначе мы окажемся в западне!

– Мы уже в западне, –  сказал Слава, поглядев в другое окно, – они окружили дом.

Несколько мгновений никто не говорил ни слова. Женщины в немом отчаянии обняли друг друга, видимо, прощаясь с жизнью. Мужчины напряжённо думали.

– В доме есть телевизор? – вдруг спросил Алексей.

– Есть, – удивлённо ответил доктор, – на втором этаже.

– Плазменный?

– Да, – всё ещё недоумевая произнёс Ерошин, – зачем он тебе?

– Слушайте, у меня есть план, – затараторил Лёша, – вы все сейчас должны быть наготове возле входной двери. Как я заметил, вплотную к дому стоит сарай.

– Верно, – подтвердил Михаил.

– Так вот, – продолжил юноша, – я возьму телевизор, вылезу через окно и попаду на крышу сарая. Там я криками привлеку внимание этих придурков. Покажу им телек, они же повёрнутые на нём. Если сработает, то зомбированные облепят сарай, а вы незаметно выйдете из дома, пересечёте поле и скроетесь в лесу.

– А ты? – с беспокойством спросила Ника.

– Я потяну время, а потом попытаюсь убежать, – как можно увереннее ответил ей Алексей, еле сдерживая дрожь в голосе.

– Рискованно, – заметил Глеб, – но, похоже, это единственный выход. Мы подождём тебя на опушке леса.

Осаждённые услышали, как их преследователи начали ломать забор.

– Быстрее! – скомандовал Ерошин. – Алексей, телевизор наверху! Глеб, держи ружьё! Женя, забери с кухни все ножи! Я прихвачу топор. Времени собраться более обстоятельно у нас нет. Накиньте на себя верхнюю одежду и тихо подойдите к двери.

 Все принялись исполнять эти поручения, Татьяна даже прихватила небольшую аптечку. Алексей ринулся по лестнице на второй этаж. Он быстро нашёл телевизор, стоящий на тумбочке. Оглядев комнату, юноша заметил на столе удлинитель.

– Отлично! – обрадовался он. – Это даже лучше, чем я ожидал.

Он подключил удлинитель к сети, а к самому удлинителю телевизор. Затем парень вылез в окно и осторожно ступил на крышу сарая. Он увидел, что многие зомбированные уже пролезли на участок, видимо, секрет забора Ерошиных был им известен. Но многие безумцы всё равно ломали ограждение.

– Эй! Дебилы! – заорал во всё горло Алексей, подняв лёгкий телевизор и тряся им над головой. – Вот ваш зомбоящик!

Он включил телевизор, и знакомые звуки привлекли обезумевших людей. Они стремительно окружили сарай. Их было много, из чего Алексей заключил, что здесь собрались все жители деревни. В толпе злобно скрежещущих зубами человекоподобных существ он заметил деда Никиту.

– Эй, дед! – крикнул юноша. – Ты всё-таки дополз до меня? А теперь попробуй залезть на крышу!

Зомбированные, изнывая, глядели вверх, они скребли руками стены сарая, отрывали доски. Стеклянные глаза уставились на работающий телевизор. Алексей выдернул провод, и телевещание прекратилось. Злобный вой сотряс воздух.