Освети мне путь

Зимон Хейдес

Освети мне путь

Крохотный огонёк едва тлел за стеклом. Длинный витый фонарь отдавал последние капли света. Стефан сжимал его, будто жезл, пытаясь осветить путь, но тени всё равно крались у самых колёс. Они преследовали его от самого Ванфаена, выли вдалеке и глухо лаяли. Стефан слышал их, и боялся прихода темноты. Извозчик безмолвно натягивал поводья. У него было высохшее лицо и странные пятна на руках, его волосы сбивались клочьями, а костлявые пальцы, казалось, не разжимались много лет. Он обернулся, когда серебристо-призрачный свет угас окончательно, и, скривившись, проскрипел:

– Тут фонарей достаточно, рам Хеддарт.

Стефан отвел взгляд. По бокам кареты слегка покачивались на крючьях массивные масляные фонари, что разрезали тусклыми лучами чернильную лесную тьму. Больные деревья переплетали ветви и срастались стволами, образуя нерушимые стены с обеих сторон, гнилая трава чавкала под копытами лошадей. Что-то возилось и клокотало в чаще, скрипели колёса, дребезжали от тряски кирки и лопаты для расчистки зарослей. Стефан покачивался, сидя на сундуке, уперев локти в колени, а тени тем временем подбирались всё ближе.

– Ты говорил, мы успеем засветло.

– Мы почти на месте. До Эшесса не больше полумили.

Стефан опёрся рукой о бортик ползущей кареты и обернулся. Витой фонарь висел у него на поясе, длинное распахнутое пальто обнажало рубашку с символом умирающего солнца. Стефан стянул шляпу, позволяя ветру притронуться к волосам ледяными пальцами, и привстал. Сквозь треск и шорох он услышал шумное дыхание.

– Быстрее! Быстрее, черт тебя дери!

Стефан бросился к вознице, будто пытаясь вырвать поводья из его рук. В этот момент одна из лошадей странно взвизгнула, а затем свет выхватил из лесной мглы силуэт чёрной собаки.

– Кошмарные гончие! – Вскрикнул извозчик и стегнул лошадей что есть сил.

Карета резко рванула вперёд. Стефана дёрнуло и повалило на пол, ветер подхватил и унёс его шляпу с пряжкой, громко звякнул замком дорожный сундук. Собака прыгнула на колесо, отчего карету сильно тряхнуло. Один из фонарей сорвался с крюка и горящим пятном отлетел куда-то вдаль, Стефан с трудом умудрился подняться. Лай раздавался со всех сторон! Кони с бешеной скоростью неслись по дороге, но возница продолжал погонять их. Деревня была совсем близко, её огни пробивались сквозь чащу.

– Боги, смилуйтесь…

Возница отпустил поводья. Тень одной из лошадей поплыла и приняла форму огромной пасти, что с хрустом вгрызлась в горячую плоть. Секунда – и конь страшно захрипел и завалился на бок. Из обрубков его задних ног хлестала кровь. Вторая лошадь споткнулась, и карета на полной скорости перевернулась. Треск и крики смешались в непрерывный грохот, гончие расступились и отстали. Стефана перевернуло и протащило по земле, но мягкие листья заглушили удар. Парень сумел подняться, хватаясь за ветки, и взглянул на ладонь. На рассечённой коже истаивала руна удачи. Кости и одежда оказались целы после падения, Стефан ощущал только биение сердца и обжигающее касание витого фонаря. Кошмарные гончие подступали ближе.

Один из псов выступил вперёд, низко опустив голову. В его пустых глазницах клубился белёсый туман. Стефан бросил короткий взгляд в сторону, отступил на шаг, но почувствовал влажный ствол дерева за спиной. Карета была разбита, возница погиб под её обломками, а огонь потух, едва коснувшись травы. Тени окутывали парня.

– Давай, – оскалился он, и первый сделал выпад в сторону собаки.

Та с рыком бросилась на добычу и вцепилась в вытянутую руку. Клац! Клыки лязгнули о горячий металл. Собака взвыла от боли и отпрянула назад, из её пасти валил чёрный дым. Парень оттолкнул гончую, перехватил удобнее потухший фонарь и угрожающе закричал.

– Не нравится, тварь?

Другие гончие лаяли рядом, растаскивали туши коней, собака пятилась, не решаясь напасть снова. Парень сделал несколько осторожных шагов в сторону, а затем бросился бежать. Каблуки увязали в траве и мокрой глине, плащ полоскался на ветру. Вой летел следом за Стефаном, подгоняя его, заставляя забыть о нехватке воздуха. Огни деревни были совсем близко.

Ещё минута… Стефан влетел на крыльцо ближнего дома, забарабанил в дверь.

– Откройте! Пожалуйста!

Его голос сорвался. Он не расслышал невнятный ответ, но успел уловить тяжелую поступь кошмарной гончей. Стефан прыгнул через забор и помчался дальше. Пес с грохотом врезался в закрытую дверь позади. Парень запнулся в темноте, упал и перекатился через плечо. Руна на второй его ладони вспыхнула, и пространство прочертили запутанные нити. Будто разрезы на холсте, они возникли в воздухе, позволяя Стефану подняться, а гончая увязла ненадолго. Она прошла сквозь них, обернувшись вновь тенью, но парень сумел добежать до дверей маленькой часовни. Дверь так же оказалась заперта, однако на её пороге дымилась негасимая жаровня. Стефан ступил в крошечное пятнышко света и повернулся. Множество псов подступало к нему.

– Свет умирающего солнца да хранит меня. Я под защитой, – прошептал Стефан.

Его тело дрожало, а перед глазами плавали пятна. Парень опустился на колени, позволил страху отступить, и приготовился ждать. Гончие лаяли и рассыпались тенями, меняли форму и пытались тянуть к нему бесплотные пальцы и щупальца. Этой ночью в домах никто не гасил лучины. Псы отступили лишь с рассветом, растаяли в зыбких лучах утреннего солнца. Небо было затянуто облаками, только редкие капли света падали на землю. Всё живое жадно ловило их, и Стефан с облегчением вдохнул насыщенный энергией воздух. Все его мышцы одеревенели, подняться на ноги он так и не сумел, лишь повалился со стоном на порог часовни. Таким его и нашли местные жители.

– Он принёс нам беду, рам Ярек, пусть убирается, – произнёс кто-то. Стефан едва смог сосредоточиться, чтобы услышать ответ.

– Беда уже пришла к нам и давно забирает жизни. Если знаки на его одежде не врут, он тот, кто сможет нам помочь.

Голос незнакомца звучал глухо и отдалённо, затихая с каждым словом. Стефан почувствовал, как его куда-то волокут, и очнулся, когда в руки ему сунули чашку с чем-то горячим. Он сидел на жёсткой лавке за столом, и чувствовал, как жар и боль медленно проникают в тело. Пахло дымом и закваской, сальные свечи коптили потолок, рядом на столе лежала горсть сухарей ржаного хлеба, стояла миска с похлёбкой. Девушка в тёплой накидке с белым узором помогла Стефану поднести чашку к губам, и тот сделал первый обжигающий глоток.

– Спасибо, – выдохнул он. – Я очень обязан.

– Все нормально, рам, ночи холодные, хорошо, что мы нашли вас рано. – Улыбнулась девушка.

Она двумя пальцами провела по выбившейся из-под шляпы с высокой тульей светлой пряди, и чуть склонила голову набок, рассматривая гостя. На ней было тёмно-синее платье с белым воротником, широкий пояс с символом незнакомого ковенанта. Стефану на миг почудилось, будто её серые глаза почернели, а губы исказила ухмылка, но тут же наваждение пропало. Парень улыбнулся в ответ, чуть подавшись вперёд, и незаметно нащупал витой фонарь. Его металл по-прежнему мягко грел руку, и Стефан облегчённо вздохнул. Утром тени отступали, но приходили видения.

– Меня зовут Стефан Хеддарт, – произнёс парень.

– Рада Ширрет, – представилась девушка в ответ. – Теперь вы наш гость, Стефан, отдыхайте. И заглядывайте в церковь. Мой отец хотел с вами пообщаться.

Стеф кивнул и проводил девушку взглядом. Ей было лет двадцать на вид, но браслетов на запястьях она не носила. Несколько человек, что сидели за соседним столом, оторвались от игры в кости, и позвали хозяина маленькой таверны.

– Вы позволите, я заплачу? – спросил парень у кметов.

Те переглянулись и радостно махнули Стефу. На столе тут же появился кувшин браги и горшок с рыбной юшкой. Парень сел рядом, принял наполненную чарку, со смехом отодвинул мохнатого пса, что полез за угощеньем. Он был совсем не похож на тех гончих, сотканных из тени. Кмет в лоскутном жилете свистнул и бросил ему сухарь, а Стефан с удовольствием потрепал пса за ухо.