Травля

— Почему?

Кэрол пожала плечами.

— Она не объяснила. Сказала, нельзя. Что все мои дети должны родиться. Это очень важно в будущем. Наверное, когда придёт время, мы сами поймём, что она имела ввиду.

— А после аварии?

— Касевес рассказал Рэю, что мы живы. Но мы не виделись и не общались. А о детях не знал даже Уилл. Узнал только намного позже, когда приехал нас навестить. Но мы оба решили, что Рэю о них знать нельзя.

— Потому что тогда он стал бы предъявлять права папаши, и я бы об этом узнал.

— Да. Я боялась этого тогда больше всего на свете. Была уверена, что ты убьешь не только меня, но и Рэя с близнецами.

На это Джек ничего не сказал, не опровергнув и не подтвердив её предположение.

— Убил бы? — настояла Кэрол.

— Тогда — наверное, — откровенно ответил он. — Детей — нет, а вот его и тебя скорее всего. Значит, ты утверждаешь, что это был случайный одноразовый секс по-пьяни?

— Да. Он не был моим любовником ни до, ни после аварии. Того, что между нами произошло, я всегда стыдилась, страдала из-за этого. Рэй тоже потом пожалел, когда понял, сколько горя мне это причинило… как возненавидела себя… как стала презирать…

— А он не знал, что так будет, когда в постель тебя затащил… ублюдок!

— Думаю, тогда он об этом не задумывался.

— А он когда-то вообще о чём-нибудь задумывался? Думать-то нечем! — не удержался опять Джек.

— Это всё проклятие, Джек. Из-за него он отстать от меня не мог. Не его это вина. Я же тебе рассказывала. Не веришь — у Патрика спроси. Или на себя посмотри. Живое подтверждение тому, что действию проклятия не воспротивиться.

— Я уже говорил, моя любовь к твоему проклятию никакого отношения не имеет. К тому же, вы сами сказали, что проклятие и дар твой исчезли. Тогда я бы должен тебя разлюбить, так? Что же не разлюбил?

Кэрол пожала плечом.

— Было бы любопытно, конечно, узнать, исчезла бы его великая любовь вместе с твоим проклятием… тогда бы я поверил. И, возможно, даже взглянул на это по-другому, не стал бы так его винить в том, что столько лет волочился за тобой, как одержимый, пока не уложил в постель. Ну а второй?

Разговор был одинаково болезненным для обоих. Но, в отличие от Кэрол, которая не хотела знать, «что да как и почему» о его отношениях с Даяной, Джеку это не давало покоя мучительной и непреодолимой потребностью получить ответы на свои вопросы. Он всегда был таким — ему всё надо было знать, до всего докопаться. Он не любил «белых пятен» и «пробелов».

Он спрашивал и раньше, но только теперь и при таких обстоятельствах Кэрол готова была ему ответить.

— Об этом ты и сам знаешь. Патрик узнал, что он тебя убьёт, и пытался помешать. Потом — и я тоже, когда он мне рассказал. Он был в меня влюблён… и это было единственным способом заставить его отказаться от охоты на тебя. К тому же он был благословенным, и я думала…

— Это я уже слышал! — резче, чем хотел бы, перебил Джек и стиснул челюсти, изо всех сил стараясь не потерять самообладание. — Но ведь причина была не только в этом?

— Не только, — призналась Кэрол, не смотря в его сторону. — Я была одинока, несчастна, жила в постоянном страхе, а он был сильным мужчиной, способным защитить меня и моих детей… И он мне нравился. Почему нет?

Она напряглась в ожидании его реакции, почти уверенная, что он не выдержит, сорвётся. Но ошиблась.

— Надеюсь, теперь разонравился? — фыркнул он. — Больше нет желания закрутить любовь с убийцей?

— Всё мои мужчины были убийцами, включая тебя и исключая Рэя, — парировала Кэрол. — И Тим не первый, кто пытался меня убить, если забыл.

— Не забыл, — он отвернулся к окну, застыв в напряжённой позе.

— Он нас видел… тогда, — чуть слышно прошептала Кэрол.

— Я догадался… спустя некоторое время после того, как он выстрелил мне в голову. И я надеюсь, что его так скрутило от злости и досады, когда увидел нас вместе, что навсегда отобьёт желание уводить чужих жён!

— Меня никто не уводил, я сама ушла, задолго до этого.

— Ты была моей женой! Моей! — он резко обернулся, и Кэрол обмерла, увидев искажённое яростью лицо.

— Да, а ты был моим мужем, когда спал с Даяной… и с кем там ещё… Что дальше, Джек? — спокойно сказала она, не отводя от него глаз.

Лицо его разгладилось, сменившись выражением бесконечной печали и усталости. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— А дальше мы никогда больше об этом не будем вспоминать, как договорились, — прохрипел он. — И никаких «ещё» не было. И не будет.

Больше они к этой теме не возвращались. Как и к теме загадочного исчезновения Рэя, несмотря на то, что она так ему и не поверила. Джек знал теперь, как можно убить благословенного — выпустить ему всю кровь, потому что, как оказалось, именно в ней заключался их необыкновенный дар. О том, что благословенный умирает сам, убив другого, ни она, ни Патрик ему не рассказали. Но уже того, что Джек знал, было достаточно для того, чтобы он смог расправиться с Рэем. И это мучило Кэрол, не давая покоя, вновь отравляя любовь к Джеку и их отношения.

За год дар к ней так и не вернулся. И проклятие — тоже. И Кэрол этому радовалась, ощущая себя так, будто вырвалась из кошмара, длиной в целую жизнь.

Она часто навещала Берджесов и Эрни, своего крестника, в котором жила душа её дорогой Эмми. Парень был уже на целую голову выше своей крёстной, красивый, спортивный. После возвращения Кэрол он даже несколько раз приезжал в гости на выходные и каникулы, сдружившись с Дженни и Патриком.

Отношения у Дженни с Кэрол и Патриком наладились, она успешно влилась в их семью, и даже Джек к ней уже привык, смирившись с этим. Девушка прилежно училась, очень неплохо, между прочим, благодаря Шону, который ей помогал. Они встречались. Дженни была счастлива и вполне довольна своей жизнью и новой семьёй. Джек купил ему квартиру, и Шон жил теперь отдельно, но был частым гостем в их доме, заканчивал институт и продолжал работать в юридической компании Джека.

Дом Куртни и Рэя пустовал. Кэрол присматривала за ним, но без необходимости туда не ходила. Слишком это было для неё тяжело. Он был таким огромным и пустым. Не было в нём ни Куртни, ни Рэя, ни Дороти, и это причиняло Кэрол нестерпимую боль.

Она предложила Калену там поселиться, но он наотрез отказался.

Управление компанией она взяла на себя. Касевес и Джек ей в этом помогли, и помогали до сих пор. Помимо этого, Кэрол стала заниматься благотворительностью, выделив для этого долю от прибыли компании. И за те месяцы, что стала во главе компании, она построила два частных учреждения для сирот и детей из проблемных семей, в которых подвергались насилию. Джек взял на себя все бюрократические вопросы, благодаря чему Кэрол без проблем вскоре смогла открыть свои пансионаты. Помимо этого он создал в своей юридической фирме специальный отдел и отдал его в распоряжение Кэрол. Этот отдел состоял из юристов, практикующих в области по правам детей и их защите. Джек всегда проявлял интерес к её делам, принимал участие и помогал, но это настолько впечатлило Кэрол, что заставило окончательно растаять. Именно после этого они отправились вдвоём на один из шикарных курортов, где провели две недели, посвятив это время только друг другу и своей возродившейся любви.

Патрик жил обычной жизнью подростка, весь в делах, друзьях и увлечениях. Вёл себя так, словно забыл обо всём, что происходило совсем недавно. Лишь первое время после возвращения в Сан-Франциско, когда Кэрол лежала в психиатрической клинике по решению суда, он пару раз пропадал на несколько дней, превращаясь в чудовище и отправляясь на поиски оставшихся фанатиков, участвовавших в нападении на дом Рэя. Отомстив, он успокоился. Его чудовище — тоже. И Кэрол, и Джек надеялись, что надолго. В «навсегда» они не верили и даже не надеялись. Лишь гадали, что можно сделать, чтобы со временем в мальчике не проснулось желание стать этим сверхъестественным существом. Пока новых приключений и впечатлений Патрику явно не хотелось.