Страница 11 из 25
– Доктор Тибальт, – поправил его Сэм, – это не Сэди, это ее сестра Алиса.
– Ах да! – засмеялся доктор. – Но вы так похожи.
– Разумеется, – чопорно отозвалась Алиса, – только я на два года старше и волосы у меня прямые. Но главное наше отличие в том, что я не таскаюсь везде и всюду с «Дневником добрых дел» и не веду учет потраченного на благотворительность времени.
На том разговор и кончился, и медсестра позвала Алису в кабинет для забора крови.
– Увидимся, Сэм, – бросила Алиса через плечо.
Тем же вечером Сэм позвонил Сэди домой.
– Повстречался в больнице с твоей сестрой, – доложил он.
– Ах да, точно. Прости, я хотела поехать с ней, но сегодня у меня была подготовка к бат-мицве. Угадай, какую игру я держу в руках?
– Какую?
– Четвертое «Королевское приключение». Я упросила бабулю свозить меня в магазин с игровыми приставками, смотрю – а игра уже на полке! Они выпустили ее на месяц раньше, представляешь? Я такой визг подняла – все оглохли. Сэм, тут такая потрясающая графика. Намного лучше, чем в третьих «Приключениях». И наверное, даже лучше, чем в «Зельде».
– Но ты обещала дождаться меня. Сказала, мы начнем играть вместе.
– Так мы и начнем. Я еще в нее не играла. Просто установила на жесткий диск. Послушай, какая здоровская музыка.
Сэди поднесла телефонную трубку к музыкальным колонкам.
– Тут плохо слышно, – пожаловался Сэм. – Сэди, Алиса говорила такие странные вещи…
– Не слушай ее, это же Алиса. ОНА ГРУБИЯНКА, КАКИХ СВЕТ НИ ВИДЫВАЛ! – завопила Сэди, чтобы сестра непременно ее услышала. – Как думаешь, если твоя нога не будет особо болеть и тебя выпишут из больницы, Дон Хён сможет привезти тебя к нам в воскресенье, чтобы мы поиграли в четвертое «Королевское приключение»? А обратно тебя отвезет мой папа, не сомневайся.
– Не знаю. Думаю, я застрял здесь как минимум на неделю, а то и больше.
– Не беда. Тогда я принесу с собой дискеты, мы установим их на…
– Сэди, Алиса упоминала какой-то дневник и учет времени…
Сэди прикусила язык. Вот и настал час расплаты. Она так долго ждала его. Так долго ждала, что не успела к нему подготовиться.
– Сэди? – встревожился Сэм.
– А, это… Ну, это такая специальная форма, которую я заполняю, когда прихожу в больницу. Мне кажется, так все делают.
– Ну да… Вероятнее всего… Хотя мои дедушка с бабушкой ничего не заполняют.
– Как-то не верится. Может, они заполняют ее, когда тебя нет поблизости? Или… Или, может, эти дневники заполняют только дети, когда навещают других детей в больнице?
– Хм, логично.
– В целях безопасности, – самозабвенно сочиняла Сэди. – Ой, Шарин зовет ужинать. Давай я перезвоню тебе?
Но она так и не перезвонила. Без пяти девять (позже девяти вечера ему запрещалось звонить ей домой) он снова набрал ее номер. Сэди раздумывала, не упросить ли отца сказать, что ее нет дома, но все-таки взяла трубку.
– Послушай, Сэди, я припомнил, что Алиса говорила про учет времени, потраченного на благотворительность.
– Ну да. Так это одно и то же. Что просто учет времени, что учет времени, потраченного на благотворительность. И там и там указывается, сколько времени я провела в больнице. Да чего ты привязался к этому учету? Ты спросил Дон Хёна? Он привезет тебя на выходных?
– Но зачем тебе знать, сколько времени ты провела в больнице?
– Затем… – замялась Сэди. – Думаю, затем, чтобы ничего не упустить из виду.
Сэм долго молчал, тихонько дыша в трубку, и наконец произнес:
– Ты что, волонтер? Помогаешь недужным?
– Если бы я была волонтером, я бы носила особое платье, а я его не носила.
– Вопрос не в платье.
– Самсон, не глупи! Ну что ты занудствуешь? Давай поболтаем о чем-нибудь другом.
– Я был для тебя работой на благо общества? Благотворительным жестом?
– Нет, Сэм.
– Мы были друзьями или ты просто меня жалела? Может, я был для тебя домашним заданием или еще чем-то, а, Сэди? Ответь мне! Я хочу знать!
– Друзьями. Кем же еще? Ты – мой самый лучший друг, Сэм.
На глаза Сэди навернулись слезы.
– Ври больше! – вскричал Сэм. – Я никогда не был твоим другом! Ты просто зажравшаяся богачка из Беверли-Хиллз, возомнившая себя ангелом милосердия, а я – тупой кретин с искалеченной ногой и без гроша в кармане. Проваливай! Я не нуждаюсь в твоей опеке!
– Сэм, это трудно объяснить, но поверь: лично к тебе этот «Дневник» не имел никакого отношения! Я… я просто играла. Мне нравилось складывать цифры и любоваться результатом. – Сэди запнулась, ожидая, что Сэм откликнется, но Сэм молчал. – Мне захотелось побить все рекорды. Я набрала шестьсот девять часов-очков, но думала, это не предел, и…
– Ты лгунья. И… И – дрянь… И… – Сэм застонал: ни одно из этих обзывательств не ранило так больно, как ему бы хотелось. – Ты… Ты… – Сэм судорожно рылся в памяти, пытаясь вспомнить самое гадкое, самое хлесткое ругательство, когда-либо слышанное им. – Ты… Ты – сука! – прошипел он и удивился, как странно, по-иноземному, прозвучало это впервые произнесенное им слово.
– Кто? – переспросила Сэди.
Сэм понял, что перешел Рубикон. Однажды очередной приятель его матери, Анны, обозвал ее сукой, и Анна застыла, обратившись в каменного истукана. После этого приятель навсегда исчез из их жизни, и Сэм смекнул, что в слове из четырех букв таится чародейное и очень сильное заклинание, способное разорвать все нити, связывавшие человека с людьми из его прошлого. А в ту секунду Сэм страстно желал лишь одного: навечно позабыть и о Сэди Грин, и о своем слабоумии, заставившем его разнюниться и вообразить, что такая девочка, как Сэди, может стать его другом.
– Сука! – выплюнул он. – Не желаю тебя больше видеть!
И бросил трубку.
Сэди, прижимая трубку к горевшей, как от оплеухи, щеке, присела на кровать, застеленную одеялом в цветочек. Сэм никогда при ней не ругался, и его звенящий, срывающийся голос, выкрикивавший «сука!», так рассмешил ее, что она чуть не расхохоталась в голос. Брань не задевала ее. В школе ее недолюбливали, и она стойко переносила измывательства одноклассников. Их унизительные прозвища слетали с нее как с гуся вода. Уродина, стервозина, чучело, шизоид, грымза – подумаешь! Но слова Сэма острым ножом ударили ей в сердце. Телефон назойливо пищал, но у нее не хватало духу повесить трубку. Не совсем понимая, кем именно обругал ее Сэм, она осознавала, что обидела своего друга и, наверное, заслужила это позорное клеймо.
На следующий день отец повез ее в больницу. Она подошла к стойке администратора, и медсестра поспешила в палату Сэма. Однако Сэм отказался выходить, и сестра, возвратившись, огорченно покачала головой.
– Прости, Сэди, но он сегодня в дурном настроении.
Сэди два часа проскучала в приемном отделении, пока ее не забрала мама, и успела написать Сэму письмо на примитивном языке программирования Basic, который они оба изучали.
10 READY
20 FOR X = 10 to 100
30 PRINT “Прости меня, Сэм Ахиллес Масур”
40 NEXT X
50 PRINT “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, прости меня. С любовью, твой друг Сэди Миранда Грин“
60 NEXT X
70 PRINT “Ты простишь меня?“
80 NEXT X
90 PRINT “Да” OR “Нет”
100 NEXT X
110 LET A = GET CHAR ()
120 IF A = “Да” OR A = “Нет” THEN GOTO 130
130 IF A = “Нет” THEN 20
140 IF A = “Да” THEN 150
150 END PROGRAM
Сложив лист вдвое, она написала: «ПРОЧТИ МЕНЯ». Как только Сэм запустит программу, экран монитора заполнят строки: «Прости меня, Сэм Ахиллес Масур». Если он примет ее извинения, программа завершится. Если отклонит, программа продолжит работу до тех пор, пока он не нажмет «Да».
Однако медсестра вернула листок неразвернутым. Сэм отказался его читать. Впрочем, когда вечером Сэди запустила программу на домашнем компьютере, программа не заработала. Сэди допустила синтаксическую ошибку.