Страница 7 из 15
Их яростная песня взметнулась к самим небесам, и мортоны начали стягиваться к их селению, сбиваясь в группы по пять-десять человек. Предчувствие скорой развязки обрадовало их, скоро, очень скоро они напьются крови своих жертв.
Но шандиры не боялись врага, а наоборот, жаждали встречи с ними. Мужчины стали готовиться, надевая одежду воинов, изготовленную из специально выделанной кожи слона – индрика, щиты, изготовленные из трех слоев кожи, которые защищали и от удара топора, и от мощной стрелы. Щиты были секретным оружием шандиров, и они могли защитить своих хозяев даже от магического огня огневика, если он попадет точно в щит. Ворон, учитель Мургона утверждал, что их щит способен выдержать три выстрела из огневика, и только после этого приходил в негодность. Весь его секрет был в пропитке кожи, и хранителем его теперь остался один Мургон, последний колдун племени. На головы воины одели конусные кожаные шлемы, ну а в остальном, оружие шандира было обычным – копья, луки, топоры, дубины.
Также были вооружены и остальная часть племени, усиленная десятью опытными воинами – ветеранами, они оставались в селе, приготовившись к возможной осаде в случае поражения отряда Мургона. И, дав им последние инструкции, повел свой отряд к воротам села. С собой он нес все три своих магических артефакта, надев на левую руку щит Сета, на котором он уже закрепил недостающие магические камни, на груди закрепил кулон ярости, не забыл прихватить и амулет – парализатор, и теперь чувствовал себя и свою маленькую армию полностью защищенной.
Ворота со скрипом распахнулись,и их небольшое войско вышло на улицу. Частокол облепили оставшиеся в селе жители. Они уже были готовы к возможной осаде, и с грустью провожали взглядом уходящий отряд, прощаясь навсегда со своими братьями, мужьями и отцами.
Мургон вёл свое войско прочь от села, но и не к врагу, всё дальше удаляясь от пораженного вражеской магией участка леса. Он уходил всё дальше и дальше, пока не почувствовал, как гнет черной магии ослабел. Сразу стали заметны следы живности, пели птицы, перепархивая с дерева на дерево. Прямо из под ног поднялся вспугнутый заяц, торопливо удирая в бурелом.
– Все, мы на месте, больше не таясь, громко объявил он, доставая из сумки невзрачную деревянную трубочку. И лес огласился нежной трелью. Секрет этого свистка был в том, что только малая часть звука выходила из него в слышимом для человека спектре, остальная часть излучаемого звука слышалась только изощренным слухом местных обитателей этого первобытного леса. И едва трель смолкла, как лес зашумел, откликнувшись на призыв. Со всех сторон послышались звуки шагов, захрустел вокруг ломаемый тяжелыми ногами сухой валежник, и их ближайших кустов высунулась громадная, рогатая голова лося.
– Филин, иди ко мне, – раздался голос Ариктона, и лось доверчиво подошел к молодому шандиру, тут же начав хрустеть протянутыми ему орешками. Из окружающей чащи показались ещё лоси, и каждый лесной гигант искал только одного, кого он знал с самого телячьего детства. Лишь двенадцать лосей не нашли своих наездников. Их Мургон покормил сам, щедро насыпав орехов перед каждым из них. Нельзя обманывать пришедшего на зов, ведь пару раз оставшись без угощения, они могут больше не прийти. А место погибших наездников со временем могут занять их дети и жены.
Воины, не медля, накинули на спины своих вольных скакунов толстые войлочные попоны, закрепив их кожаными ремнями на животе лосей, и тронулись в путь. Лоси без всадников тут же пропали в лесу, а отряд начал движение по лесным тропам, по большому кругу обходя свое селение. Мургон постоянно поглядывал на небо, как будто ожидая какого-то знака.
Ариктон ехал чуть позади колдуна, вникая во все его действия. Пока он не понимал, что ждет вождь, и каков у него план. Но он решил не задавать лишних вопросов, терпеливо ожидая дальнейших событий.
Отряд тихо двигался по лесу, постоянно чувствуя на спинах чей-то злобный взгляд. За ними непрерывно следили, но нападать пока никто не спешил. Лес был пустой, не было видно ни живых врагов, ни их демонов – покровителей. Молчали и покровители шандиров, предавшие их в трудный момент. Их коварные лесные божки, с сытым безразличием глядевшие, как те, которых они раньше охраняли, пытаются выжить в предавшем их мире.
И вдруг все изменилось, лес вокруг ожил, огласившись воплями врага. Из-за деревьев ливнем посыпались тяжелые стрелы, но войско Мургона прикрылось щитами, и внезапная атака прошла впустую. Не став дожидаться новых сюрпризов, Мургон развернул своего лося, и ринулся в контратаку. Шестьдесят воинов, рекой обтекая деревья, выскочили на поляну. Сначала враг не спешил бросаться в рукопашную, усилив ливень из стрел. Но метились они только в наездников, а они были полностью защищены. Лишь три стрелы, попавшие в лицо, нашли своих жертв. Но ответный огонь шандиров оказался более продуктивным, их мощные костяные луки глухо хлопали тетивой, и каждая вторая стрела находила свою цель между сплетений ветвей деревьев. И с высоких деревьев посыпались первые жертвы, едва потери врага достигли двух десятков, как их терпение иссякло. С грозными криками они бросились на горстку шандиров, и тут Мургон увидел, как сильно он просчитался. Мортонов – вампиров, правда было не больше трех десятков, но остальную численность войска составляли могучие тетры, и их было в четыре раза больше чем мортонов. И все они были могучими магами.
Они с грозным ревом выскочили на открытое пространство, и обрушили на врага свои тяжелые топоры. Ветвистые молнии сорвались с их вытянутых рук, и шандиры за одну секунду лишились половины своих скакунов – около двадцати воинов безвольными кулями свалились со спин своих лосей. Ответный огонь из тугих луков немного остудил пыл врага, но у них была ещё парочка сюрпризов.
Вдруг все шандиры разом испытали прилив непонятного и всепоглощающего гнева. Каждый из воинов, не контролируя себя, теперь готовился ударить своего соседа, внезапно вспомнив все обиды, нанесенные им за всю их длинную жизнь.
Ариктон тоже испытал ярость и, выхватив отцовский массивный меч из неведомого металла, парировал удар топора, почти подрубив ударом его деревянную рукоять.
И тут вспыхнул магическим огнем щит Сета, защищая Мургона от заклинания ярости. Колдун, освободившийся от гнета ярости, тут же выкрикнул заклинание, и его кулон ярости вспыхнув малиновым цветом, поглощая магию вражеского амулета. Шандиры тут же пришли в себя, очнувшиеся от магического морока, убрали оружие от глоток и животов своих соплеменников. Контр заклинание сработало вовремя, и кровь родичей не успела пролиться зря.
Мургон теперь решил воспользоваться своим козырем – амулетом – парализатором, и произнес новое заклинание. Амулет, вспыхнул синим леденящим пламенем, и отряд шандиров накрыло синее облако. Оно стреляло белыми искрами, касаясь защитных оберегов шандиров, и толчками сжималось как живое существо, обтекая защищенных воинов. Все враги сразу замерли, парализованные магией амулета, и тетивы луков опять защелкали, поражая неподвижные цели.
– Бей мортонов первыми, – услышали воины команду вождя, и один залп поразил всех оставшихся древних вампиров. Не успели пораженные враги коснуться земли, как луки опять натянулись, и стрелы опять спели песню смерти, и новые враги упали лицом на землю. Но тут удача вновь поменяла своих сторонников, вернувшись к их врагам. Верховный маг тетров выкрикнул своё заклинание, и его амулет – парализатор вспыхнул синим огнем, поглотив магию амулета Мургона. И снова закипела битва, и теперь враги больше не надеялись на силу магии. Отряд шандиров уменьшился вдвое, отряд врага – на треть. Теперь против трех десятков израненных шандиров стояла сотня четырехруких воинов, и чтобы предсказать исход войны, уже не нужно было быть ни колдуном, ни прорицателем.
Тетры набросились на шандиров лавиной, и их мощные топоры обагрились кровью. Но и шандиры были могучими воинами, и их примитивные каменные орудия, тем не менее, очень успешно разили врага, щербясь каменной крошкой при попадании в железо щитов. Щиты шандиров прекрасно защищали своих хозяев, выдерживая мощный удар топора, и это давало им возможность дороже продать свои жизни. Больше всего врагов поразил сам Мургон, его ученик ненамного отставал от своего учителя, но недостаток сил сказывался – он уже сильно выдохся, а по его плечу обильно текла кровь.