Страница 5 из 15
Но все сильно изменилось, сейчас их народ просто нуждался в большем числе магов, теперь выжить было важнее всего.
– Мургон, ты что замолчал, что с тобой? – озабоченно спросил его Ариктон.
– Ничего, просто задумался. Продолжим занятия, мой долгожданный ученик, – по-доброму улыбнулся Мургон. И начались занятия…
Колдун понимал, что у них очень мало времени, и за день он может обучить его пользоваться только парой амулетов. Ну да ничего, если удастся выжить завтра, то я обучу его более сложной магии, решил он.
Ученик впитывал знания как губка, и скоро уже мог пользоваться двумя колдовскими амулетами – кулоном ярости и амулетом – парализатором. Это довольно сильные магические вещи, и они часто использовались в последней войне. Мортоны – морхороны наверняка тоже знали их, но тем важнее было обучить пользованию их своего ученика. В бою, при их одновременном использовании они просто глушили друг друга, а значит, бой будет равным, без магии. А это в их ситуации много значит.
Мургон терпеливо отвечал на сотни вопросов, которыми непрерывно засыпал его ученик. Он поражался его любознательности и тяге к знаниям. Толк бы из него вышел, – грустно подумал он. Жаль, времени уже не осталось совсем…
Но время шло, и скоро народ потребовал ответа от своего вождя. Всё племя шло к нему, и, услышав шум в становище, он жестом позвал Ариктона на улицу. Там его уже ждало всё племя. Орант гордо шёл впереди, поглаживая рукой окладистую бороду. Прокашлявшись, он солидно начал продуманную речь:
– Вот ты где прячешься, Мургон! Сейчас ты похож на нашкодившего ребенка, который натворил пакостей, и теперь не знает, как выпутаться из сложившей ситуации. Навалившиеся беды сломали твой дух, ты не похож на вождя и мага, который должен заботиться обо всех нас. Если ты чувствуешь, что не способен управлять племенем, то уступи место другому, более подходящему для этой роли.
Говоря это, он гордо выпрямился, выпятив свою бочонкообразную грудь, позабыв о своих старческих болезнях. Но больная спина тут же отозвалась резкой болью в пояснице, согнув его в бараний рог. Тут уже усмехнулись другие, и вперёд вышли более молодые и честолюбивые, тоже мечтающие занять место вождя.
– Вот и накрылась твоя мечта дубовой бочкой, Орант. Тебе не светит жезл вождя – у тебя обе руки заняты стариковским посохом, а пустая голова – глупостями. Седина не прибавила тебе стариковской мудрости и осторожности. Сядь, дай спине отдохнуть, и послушай, что я скажу всем вам. Завтра мы пойдем на войну, и прогоним врага. Но каждый десятый воин останется здесь, охранять селение. И нам нужно вооружить всех, и детей, и стариков, и женщин. Это надо сделать сегодня. Основное оружие для всех – луки, а к ним нужно изготовить много стрел. Враг силен и хитер, и может заманить нас вглубь леса, а сам тем временем нападет на наше селение, и мы должны быть готовы к такому повороту событий. И сильно не надейтесь на победу – цель завтрашнего боя лишь разведка, определение их способов ведения боя и численности войска. А сейчас закатим пир на весь мир, с танцами и песнями. И пусть враги, прячущиеся в лесу, увидят, что мы не боимся ни их самих, ни их магии. Скажите женщинам чтобы не жалели припасов, если мы все погибнем, то нам не пригодятся запасы еды, а выживем, прогнав врага, то добудем еще. Идите, у нас мало времени до темноты.
И начался праздник, без названия и радости. Все ели, пили ягодные настойки, танцевали и пели. Внешне все выглядело как встарь, весело и радостно, но в душе у всех скребли кошки. Когда веселье закончилось, Ардок начал раздавать всем оружие, опустошая оружейный шатер. Луков и топоров хватило всем, но чтобы быть готовым ко всему, Мургон приказал наломать камней в яме у селения, где они раньше добывали желваки с кремнием, из которых их умельцы изготавливали свои лучшие каменные наконечники. Теперь же они брали всё, чем можно запустить в череп врага.
Работали люди под прикрытием вооруженных воинов. Часть селян, оставшиеся за стенами, неутомимо заготавливали десятки стрел, пытаясь работой заглушить тревогу о завтрашнем дне. Но битва будет завтра, а сейчас истинные боги дали им мгновения радости и возможность заранее простится со своими родными и близкими. Может быть им больше не суждено увидеть их живыми, и завтра их ждет смерть. Завтра. Завтра! Пусть это проклятое завтра не наступит никогда, но, люди не в силах остановить время. А сегодня они больше не намерены отравлять свой последний день грустью…
Наступил вечер, говор людей в селении начал потихоньку стихать. Но многие не спали, предпочитая задержаться подольше, и насладиться прекрасной ночью. Чистое небо, полное ярких звезд, растущий серпик молодой луны, и легкий ветерок, который чуть слышно шелестел листвой деревьев, всё это успокаивало и умиротворяло встревоженных людей. Все тихо сидели около трех прогоревших костров, дожаривая на них остатки пиршества, и тихо беседовали о прошлом, о детстве, юности, о своих предках и их громких подвигах. Никто не хотел говорить о завтрашнем дне, пусть будет что будет…
Темное ночное небо прочертила падающая звезда, и только Орант раскрыл рот, как громкий голос Мургона перебил его:
– Хорошая весть. Наши предки дают нам знать, что завтра нас ждет победа. Но хватит засиживаться, нужно отдыхать, ведь завтра нам понадобятся все силы.
Он не был уверен в своем пророчестве, а просто выкрикнул первое, что пришло ему на ум. Он мог себе представить, что Орант опять начнет пророчить беды, а вождю сильно не хотелось, чтобы его племя шло в бой с мрачными мыслями.
Ладно, пора и мне отдохнуть, решил Мургон, и направился к своей хижине. Его жена, не теряя времени, быстро расстелила шкуру и бросила мужу под голову меховую подушку, набитую пухом птиц.
И скоро сон сомкнул глаза Мургону, и он понесся по зыбким волнам сна, там, где колдун мог общаться со своими духами покровителями и предками…
Вождь шёл по таинственному лесу, где деревья были скрыты покрывалом разноцветного тумана, который постоянно менял оттенки, и извивался как живой. Местность ему была незнакома, он то и дело обходил огромные деревья, утесы, и глубокие провалы в каменистой почве, в которых чувствовалось огненное дыхание земли.
– Мургон, не меня ли ты ищешь, – услышал он за спиной знакомый, грустный голос.
Колдун быстро обернулся, и увидел Ииргана, – верховного колдуна карликов. Тот стоял за его спиной, весь обряженный в колдовской наряд, и быстро перебирал пальцами янтарные бусы – свой охранный оберег.
– Нет, не тебя я хотел увидеть, колдун карликов. Мне нужен Гворк – ваш вождь, и только он может разрешить наши проблемы. Я говорю – «наши проблемы», т.к. знаю, мортоны уже на вашей земле, и явились помимо нашей воли. Именно о них я и хотел поговорить с ним.
– Поговори об этом со мной, вождю некогда отвлекаться на пустяки. Сейчас он ведёт всё свое племя на берега подземного царства предков, чтобы уже никогда не вернутся с этих мест…
– Ты хочешь сказать Иирган, что вы уже проиграли битву? И уже мертвы? Я не могу принять твои слова. Ваш род был большой, в десять раз больше нашего, и колдунов у вас было три десятка. Ты издеваешься надо мной, старый карлик, ты просто не хочешь помочь мне!
– Мургон, ты не веришь мне, и требуешь доказательств? Да будет так! Вот тебе первое доказательство, – тихо произнес Иирган, и повернулся спиной к шандиру.
То что увидел Мургон, привело его в шок. В маленькой спине карлика торчало три массивных стрелы, оперенных маховым пером ворона. Кровь уже не текла из тела мертвеца, засохнув на спине бурыми пятнами.
Ужас сковал Мургона. Он боялся не мёртвого колдуна карликов, его ужаснуло то, что скоро эта судьба постигнет и его самого, и его маленький род. От всего этого волосы стали у него дыбом, и он сел… на своей постели, открыв глаза.
– Спи ты, беспокойный, рано еще, – услышал он сонный голос жены.
Мургон снова лег в свою постель, и задумался. Что это было? Явь или сонный бред? Он не был сновидцем, и вещие сны видел нечасто. Чаще всего причиной плохого сна было переедание мяса или трудный день. А этот сон не простой, он слишком ярок и реалистичен, и больше похож на вещий. Но думать над ним не хотелось и, решив принять все к сведению, проверить при завтрашнем военном рейде. И скоро выбросив все плохое из головы, он попытался через силу расслабиться, наконец, уснул.