Все против короля

Да, мы живем с дедом в большом двухэтажном доме. В этом, конечно, есть свои плюсы, но и минусы тоже имеются. Одна уборка чего стоит! Дня не хватит, чтобы везде навести чистоту, а времени, честно говоря, на это неблагодарное занятие жалко. Нужна домработница, но мы не настолько богаты, чтобы ее завести. К тому же доходы у нас не стабильные – когда пан, а когда и пропал. А прислуге исправно платить надо, не реже одного раза в неделю.

Как-то раз Ариша выиграл в карты у одного бизнесмена. У того были временные финансовые трудности, поэтому в качестве выплаты карточного долга он прислал нам на недельку свою домработницу. Вот это был кайф! Даша нам такие королевские блюда три раза в день готовила, что я даже поправилась на два килограмма. Кроме того, она сделала такую генеральную уборку, которой наш коттедж никогда не знал...

Припарковавшись около бассейна, я вышла из машины. Не знаю, как другим, но мне занятия спортом доставляют огромное удовольствие. Я ведь занимаюсь аквааэробикой, и это дает мне возможность совмещать приятное времяпрепровождение с физической активностью. Несколько лет я просто плавала разными стилями, не для рекордов, а для поддержания хорошей физической формы. Но когда увидела занятия аквааэробикой, поняла, что это – мое. Хватит делать скучные заплывы от бортика к бортику! Даешь разнообразие нагрузок! Кстати, нагрузка в воде не так утомительна, как в зале, но достаточно результативна. Подобно тренажеру вода действует на все мышцы тела. Кроме того, она обладает целительной способностью снимать напряжение, расслаблять тело и мозг. Сейчас, когда я загрузилась заводскими проблемами, мне было это особенно необходимо.

Глава 3

Дед открыл мне дверь, и уже по одному выражению его лица я поняла – что-то случилось.

– Бонжур, Полетт! – сказал он с видом старого заговорщика. – А у нас гости.

– Я так и подумала, когда увидела около наших ворот чью-то «Ладу Калину». И кто же это? Наверное, один из твоих партнеров по покеру или преферансу?

– Не отгадала. Одна симпатичная барышня.

– Неужели седина в бороду – бес в ребро? – насторожилась я.

– О чем ты говоришь, Полетт! Ну как тебе не стыдно. – Ариша чмокнул меня в щеку и взял из рук спортивную сумку. – Я уже стар для этих забав. Вот если бы скинуть годков этак... надцать, то та мадемуазель непременно стала бы моей... партнершей по дамскому преферансу, для начала. Она приехала к тебе, моя дорогая Полетт.

– Ко мне? – изумилась я. – Но кто она? У моих знакомых нет такой машины.

– Ее зовут Света. Симпатичная такая, рыженькая. Почему-то всех рыженьких непременно Светами называют.

Дедово описание неожиданной визитерши ничего не прояснило.

– Нет, я понятия не имею, кто бы это мог быть. И что ей от меня нужно?

– Не могу знать. Барышня только сказала, что у нее к тебе какое-то важное дело, но в чем его суть, не раскрыла. Я ее предупредил, что ты будешь не скоро, потому что у тебя сегодня занятия в бассейне. Но она все равно решила дождаться тебя.

– Странно, кому это я так срочно понадобилась. Просто теряюсь в догадках.

– Полетт, неужели ты на самом деле не догадываешься, кто она такая? – не поверил дед.

– Светлана... рыженькая... Нет, не припоминаю. Где она?

– Я проводил ее в гостиную кантри.

– В кантри? – переспросила я, продолжая гадать, кто ко мне пожаловал.

– Да, именно туда. Я подумал, что для «рококо» она не доросла, в ней нет претенциозности, светского лоска. Она еще совсем юное, неопытное создание, и в этом ее шарм, – дедовы глаза аж светились, когда он произносил эти слова.

– А чем, по-твоему, гостиная в стиле хай-тек ей не подходит?

– Видишь ли, внучка, я решил, что ей там будет неуютно. Барышня чем-то сильно расстроена, она вся на нерве. Холодный хай-тек мог усугубить ее душевное состояние.

– Ариша, а ты у меня, оказывается, философ! Ладно, пойду посмотрю, кого это к нам так нежданно-негаданно занесло. Ты мою сумку отнеси, пожалуйста, в ванную, я ее потом разберу. Да, дедуля, я надеюсь, ты ей предложил чай или кофе?

– Предлагал, но она отказалась. Тогда я поставил на стол поднос с фруктами и ушел, оставив ее наедине со своими мыслями – грустными, между прочим.

– И давно она там грустит? – Я кивнула головой на дверь в гостиную кантри.

– Уже больше часа. Поспеши к ней, Полетт!

– Дед, ты бы ее чем-нибудь развлек, что ли.

– Хотел, но быстро понял, что Светочке неуютно в моем присутствии, вот я и не стал досаждать ей. Пусть, думаю, посидит, приведет в порядок свои мысли. Кантри к этому располагает.

– Ладно, – сказала я и открыла дверь.

Нежданная визитерша, стоявшая около окна, спиной ко входу, вздрогнула и оглянулась. Я сразу отметила про себя, что если и встречалась когда-либо с этой девушкой, то очень давно. Бледное лицо под копной светло-рыжих волос, зеленые, широко расставленные глаза, загадочная улыбка Джоконды... Что-то было в этом облике знакомое, но я не могла сразу вспомнить, кто стоит передо мной.

– Здравствуй, Полина! – сказала она, подчеркивая своим обращением на «ты» наше знакомство.

– Здравствуй, – я дежурно улыбнулась, продолжая напрягать свою память.

– Не узнаешь меня? Жаль, а ведь мы в одной школе учились, только я немного младше тебя. Неужели я так изменилась? – Светлана провела рукой по своим рыженьким волосам.

– Да-да, теперь припоминаю, – я закивала головой. – Мы еще в одном спектакле вместе играли.

– В «Маленьком Принце». Ты была Розой, а я – Лисом, – напомнила она и загадочно улыбнулась.

– Света, прости, сразу не узнала. Что же ты стоишь? Садись, угощайся фруктами. – Я оторвала от кисти одну виноградинку и положила ее в рот. – Вкусный.

– Спасибо, – девушка прошла к центру гостиной и присела в кресло из ротанга, – я не голодна. У меня совсем нет аппетита.

Разместившись по другую сторону овального стола, накрытого льняной скатертью с крупным рисунком, я спросила:

– А что случилось?

– Поля, ты помнишь мою фамилию? – Гостья посерьезнела, даже напряглась.

Я, не задумываясь, отрицательно кивнула головой, но в последующий момент вдруг явственно вспомнила эпизод из своей школьной жизни. После театральной постановки мы, как полагается, вышли на поклон. А училка по французскому (мы ставили спектакль на языке оригинала) называла наши фамилии. В голове отчетливо звучал ее голос: «Лис – Светлана Борщинская». Этим все объяснялось.

– Ты – дочь Виталия Кирилловича?

– Да, – сказала Света, и на глазах у нее заблестели слезы. – Полина, прошу тебя, помоги!

– Какой помощи ты от меня ждешь? – несколько отчужденно спросила я. – И вообще, почему ты вдруг решила прийти ко мне?

– Поля, ты же знаешь, что произошло на прошлой неделе на заводе! – с упреком бросила она. – Зачем же спрашиваешь, будто сама ни о чем не догадываешься?

– Но я на самом деле не понимаю, что привело тебя ко мне, – холодно ответила я.

– Дело в том, что в заводской трагедии обвиняют моего отца, – Светин голос стал каким-то тусклым, совсем не похожим на тот, каким она говорила до этого. – Произошло жуткое стечение обстоятельств – взрыв при мэре, да тут еще пострадавший рабочий умер... Полина, поверь: папа ни в чем, совершенно ни в чем не виноват! Его подставляют!

– Допустим, но...

– Ясно, ты мне не веришь, но я тебе все объясню. Это Кудринцев во всем виноват, он давно хотел от моего отца избавиться, но у него ничего не получалось. А теперь, прикрывая себя, он всю вину на отца валит. Знаешь, что теперь папе грозит?

– Наверное, статья сто девятая – причинение смерти вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, – блеснула я своей юридической просвещенностью, и после этих слов Света закрыла лицо руками. Кажется, расплакалась. – Только вот этого не надо! Перестань реветь!

Мало-помалу Борщинская успокоилась и сказала:

– Полина, я всего-то прошу тебя, чтобы ты дала следователю правдивые показания. Понимаешь, все руководство оклеветало отца. Ладно, ваш генеральный на него зуб имеет, а другие-то почему врут? Наверное, им директор приказал. Но ты-то юрист! Ты должна говорить правду! Благодаря тебе, возможно, скорее прольется свет истины на всю эту темную историю!