Дневники: 1915–1919

Сегодня, в понедельник, я поехала к Харрисону лечить свой сломанный зуб, а Л. в Стейнс. Филипп вернулся с вновь открывшейся раной из-за отсутствия ухода в Фоуи546.

Тут меня прервали прямо перед описанием Лондона в часы заката солнца и восхода луны. Я ехала на втором этаже автобуса от Оксфорд-стрит на вокзал Виктория547 и наблюдала, как пассажиры любуются этим зрелищем с тем же чувством интереса и немым вниманием, как в бельэтаже перед каким-нибудь театрализованным представлением. Весенняя ночь, голубое небо с дымкой над домами. Магазины все еще были освещены, но не фонарями, так что всюду висели полосы света. На Бонд-стрит я не сразу поняла, почему в конце улицы горит большая люстра, но оказалось, что это несколько витрин, выходящих на дорогу, с огнями на разных уровнях. На углу Гайд-парка548 луч прожектора пробивался через синеву – часть спектакля на сцене, где было изумительно тихо. Меня поразила нежность этой сцены на фоне сумеречного Лондона. Дома величественно возвышались. Время от времени при появлении луны кто-нибудь отмечал возможность воздушного налета. Однако этого не произошло; ближе к ночи налетели облака.

23 января, среда.

Я вижу, что вчера забыла о дневнике, но день прошел без происшествий. Л. уехал на встречу, оставив Барбару управлять печатным станком, а я пошла прогуляться одна вдоль реки к Марбл-Хилл549. Мне придется взять назад свои слова про самый адский день года. Есть проблески рая, настолько нежного и теплого, что окно на лестнице было открыто, а я сидела у реки, наблюдая, как на воду спускают лодку, и ожидала увидеть чуть ли не почки на ивах. Вода в реке очень высокая, стремительная и желтая, что свидетельствует о половодье выше по течению. Говорят, прошел сильный дождь. Осмелюсь предположить, что это правда, но культура жизни в Лондоне такова, что со всеми пожарами, электрическим светом, подземным метро и зонтиками я действительно не уверена, обращает ли кто-нибудь внимание на погоду. Однако мы выглядываем на улицу перед сном и видим луну, очень четкую, словно отполированную, и почти полную, часов до девяти или около того, а затем, будто Господь перевернулся во сне на другой бок и случайно нажал кнопку, опускается облачная завеса, мы зеваем и крепко спим. Вчера вечером, напоив Барбару чаем, за которым теряется удовольствие от всего дня, хотя бедняжка не может вести себя лучше, а будь она еще и одаренной, ее бы точно все активно ненавидели, мы рано поужинали и провели собрание Гильдии. Выступал мистер Адамс [неизвестный], уровень которого, увы, не очень высок. Даже зная свой предмет, как в случае Адамса, ораторы не могут доходчиво объяснить его необразованным людям. Вряд ли более трех человек в зале поняли, что речь идет о кооперативах и политике. Он начал с середины и зачитывал убогие фразы из резолюций Конгресса, произнося всякие термины, например «автономный», но я не думаю, что кто-то его понял. Как обычно, Л. и я были единственными, кто говорил, за исключением миссис Лэнгстон, но едва зашел разговор о еде, как одна из женщин нарушила молчание. Она хотела бы открыть пекарню. Все они получили хлеб в конце дня и какое-то время болтали одновременно, рассказывая о том, как плохо с ними обращаются, и о своих соседях. Странно флегматичные эти женщины в большинстве своем; они сидели и наблюдали за происходящим с каким-то пассивным удовольствием и видом бледно-серых морских анемонов550, прилипших к скалам. Но все же у них дети и домашние дела – множество оправданий, если задуматься.

Разговор о морских анемонах напомнил мне о заключении договора с Д.Г. Лоуренсом551 на его дом в Зенноре552. Сейчас кажется, будто это очень далеко и невозможно, но достаточно заманчиво, чтобы заставить меня думать о море и утесах несколько раз в день.

Сегодня, в среду, Б. не пришла, и мы сами занимались печатью. Л. сделал большую часть работы, а я совершила две небольшие вылазки в Ричмонд: сначала – выяснить, как правильно пишется «Mynah553»; потом – купить новый аккумулятор, который обошелся в шиллинг и три пенса. Два моих предыдущих погибли, а долгожитель Л., этот старый злобный негодяй, до сих пор работает и горит как искра от звезды. Думаю, разумно иметь свой собственный на случай налетов, хотя три торговца в Ричмонде уверены, что их больше не будет. В булочных теперь почти ничего нет, кроме маленьких тарелочек с пресным печеньем, кусками простого торта554 и маленькими булочками без слив. Если вы увидите сливу, это точно муляж для декора, ведь настоящих нет. Все перемены подкрались незаметно. Кажется, еще в прошлом году у нас были замороженные торты?! Немыслимо!

24 января, четверг.

Последний день моего 35-летия. С трепетом пишешь о годах, которые последуют дальше: все в тени сорока. Еще один весенний день; утром я обхожусь без огня. Единственный минус – его затухание и ощущение, будто находишься в уютной пещере, когда за окном темно и сыро. Снаружи все бледно-серое. Я отправилась в Лондонскую библиотеку, чтобы взять пригоршню рассказов о сверхъестественном, встретила сэра Генри Ньюболта555, стройного седого проныру, но лично мы не знакомы. Затем я обошла все магазины на Чаринг-Кросс-роуд в поисках писем Китса, но их нигде не оказалось. Потом отправилась в Клуб, где застала Литтона в одиночестве, и, не испытывая особого желания разговаривать, мы бок о бок читали газеты. Пришла Фредегонда, но, немного посмеявшись над ее телефонным сообщением, я уехала. Она, Аликс и Кэррингтон вместе решили, что я их критикую, и, не выдержав этого, позвонили с требованием опровержения, которое я дам только в том случае, если они изложат свои жалобы в письменной форме. Дамы говорят, что я их угнетаю, и единственное объяснение этому – то, что я садистка. Звучит, как первая стадия развития червей. Барбара, однако, пропускает всю критику мимо ушей. Сегодня Л. отпечатал в типографии 4 страницы и вернулся домой только в 6 вечера – результаты неудовлетворительны из-за некомпетентности печатника.

25 января, пятница.

День рождения. Сегодня утром Л. вложил мне в руку прекрасный нож из коровьего рога. Нелли связала для меня пару красных носков, которые завязываются вокруг лодыжки и, таким образом, очень подходят к моему утреннему настроению. Еще одно событие заставило меня лежать неподвижно. Пришла Барбара, и мы вместе «разобрали» 4 страницы556, а Л. отпечатал в типографии другие 4 – в общем, прекрасный рабочий день. Такими темпами рассказ КМ будет закончен через 5 недель. Мы подумываем сделать небольшую книгу с гравюрами по дереву, либо после этого рассказа, либо параллельно – на маленьком станке. Наш сегодняшний ужин стал мелкомасштабной жертвой долга. Никогда еще мы не были так готовы провести вечер в одиночестве, с книгами для чтения и ощущением того, что на этой неделе состоялось уже достаточно разговоров, но довольно рано, до 19:30, пришли Клара [Вулф] и Уитэмы [Сильвия и Джон], которых мы позвали с целью нивелировать друг друга без лишних затрат. Тщательно продуманный литературный стиль Уитэма – верный показатель его ума. Он такой, каким, по мнению писателя-самоучки, должен быть гений, при этом настолько непритязательный и простой, что это скорее забавляет, чем отталкивает. Его страсть к писательству – это страсть дилетанта или, вернее, того, кто учился по учебникам. Увидев новый роман Кэннана557, он сказал: «Ах да, Кэннан… Он ведь очень слаб в построении сюжета, не так ли?». И в том же духе – обо всем остальном. Он сообщил мне, что его книги имеют свойство «кричать», и, поинтересовавшись судьбой моей художественной прозы, которую хвалят в профессиональных кругах, с большим энтузиазмом перечислил все романы, которые у него готовы, или почти готовы, или только нуждаются в «формулировке» – процесс, который он применяет в конце. Джон начинает с синопсиса, что занимает 3 месяца, но я не слушала всю его тираду. Скоро они переедут в Девоншир558, где сразу после окончания войны (даже она не помешала ему добавить в свой список новую книгу) он собирается усердно работать, писать по утрам, читать и гулять все свободное время. Так что в течение следующих примерно пяти лет мы можем ожидать около двадцати книг Уитэма. Рассказав нам все это, он переключился на спиритизм: их домовладелец – толстый бледный солиситор559 лет пятидесяти, который питается хлебом и маргарином, целыми днями лежит на диване в Девоншире и общается с духами. Одно время Уитэм тоже баловался мистицизмом, и заставлял столы двигаться, и слышал шепот призраков, и верил во все такое, но слишком боялся последствий для себя, чтобы заниматься подобным всерьез. Я сочла это проявлением слабости и думаю, что у него не все в порядке с головой, принимая во внимание разговоры о написании романов. Сильвия ерзала на стуле, будучи весьма довольной тем прекрасным, по ее мнению, впечатлением, которое он производил, и в своей педантичной манере соглашалась с наиболее революционными идеями, поэтому они казались сплетнями хорошей экономки о цене бекона. Молчание Клары, как мне кажется, демонстрировало ее подчиненное положение в семье. Полагаю, человек, неспособный заставить себя что-либо чувствовать, всегда несчастен и безутешен. Она осталась на ночь.

546

Портовый город и гражданский приход в устье реки Фоуи на юге графства Корнуолл.

547

Железнодорожный вокзал в Лондоне, второй по загруженности после Ватерлоо.

548

Королевский парк в центре Лондона, традиционное место политических митингов, празднеств и гуляний.

549

Марбл-Хилл-хаус – палладианская вилла, построенная королем Георгом II для его любовницы Генриетты Говард, графини Саффолк, в 1725 году. Дом с парком находится на противоположном берегу Темзы вверх по реке от Ричмонда.

550

Отряд морских стрекающих из класса коралловых полипов.

551

Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930) – один из ключевых английских писателей начала XX века. Его наиболее известный роман «Любовник леди Чаттерлей» был долгое время запрещен из-за непристойности.

552

Деревня и гражданский приход в графстве Корнуолл. В октябре 1917 года Лоуренсы получили приказ армии покинуть Корнуолл, где они 18 месяцев жили в небольшом коттедже, арендованном у капитана Шорта всего за £5 в год. Предложение о том, чтобы Вулфы взяли на себя аренду этого дома и двух соседних, исходило от Котелянского. В тот раз ничего не вышло, но через год данный вопрос возник вновь, когда Вулфам пришлось покинуть Эшем-хаус (см. 22 марта 1919 г.).

553

В пер. с англ.: «майна» – птица семейства скворцовых.

554

Скорее всего, имеется в виду бисквит без масла.

555

Сэр Генри Джон Ньюболт (1862–1938) – английский барристер, поэт, писатель и историк. Он служил в Адмиралтействе и Министерстве иностранных дел, а во время войны стал контролером телекоммуникаций. Его жена была из Даквортов, и ВВ скорее всего знала Ньюболта со времен жизни на Гайд-Парк-Гейт.

556

Имеется в виду, что они вынули буквы (шрифт) из уже набранных форм для печати и разложили их по коробкам для повторного использования в будущем.

557

Гилберт Эрик Кэннан (1884–1955) – плодовитый английский писатель и драматург. Кэннан дружил с Д.Г. Лоуренсом, Д.М. Марри и Марком Гертлером, о ранней жизни которого был его роман «Мендель» (1916). Однако его «новым романом» скорее всего был «Гипсовый дом» (1917).

558

Графство в Юго-Западной Англии.

559

Адвокаты в Великобритании, готовящие дела для барристеров и выступающие исключительно в судах низшей инстанции.