Завещание Петра

Отец-командир прослушал запись и уверенно сказал, что на том конце провода был лично Лесник, что к назначенному времени встречи нужно было просто прибавить или отнять определенное число минут—на сколько она там вышла раньше? На пятнадцать минут? Значит, отнять пятнадцать минут. И со станциями метро —то же самое. Прибавить или отнять. Вопрос в том —сколько. Впрочем, это уже не играло ровным счетом никакой роли. Соваться под Лесника не было никакого резона, Илья правильно сделал, что не попытался сесть Ирине на хвост. С Лесником этот номер вряд ли прошел бы. Главное мы выяснили — казачок на самом деле засланный, заслан он на самом деле Лесником, а значит, Лесник имеет ко всей этой аномальной активности в ФСБ и ГРУ самое непосредственное отношение. И ещё — Виталию в Саратове нужно будет внимательно смотреть по сторонам. И быть готовым к любым неожиданностям…

Записка майора Борисова. Шифрованный файл OUSNECH_13.doc.

Как всё-таки иногда полезно общаться с коллегами. Даже с бывшими. Тем более с бывшими, потому что с нынешними и без того общения хватает. Бьешься, бьешься, выдумываешь черт знает что, а потом выясняется, что половина твоих усилий потрачена впустую, что ты открывал велосипед и тебе только-то и нужно было, что посоветоваться с умными людьми. Со специалистами, которые, ко всему прочему, приходятся тебе однокурсниками и с которыми когда-то ты находился в самых дружеских отношениях.

Пообщаешься вот так со старыми знакомыми, задашь им пару самых что ни на есть невинных вопросов и выяснишь между делом, что проблема так называемого «Завещания Петра Великого» в её текстологическом и историографическом аспектах решена давным-давно. Только не у нас, а во Франции, где, как утверждают знающие люди, сей документ и появился на свет в середине девяностых годов ХVШ века. Да-да. Именно так.

Более того, известен даже автор данного опуса — некто Сокольницкий, польский генерал, эмигрант, осевший во Франции после окончательного раздела Польши и старательно пытавшийся французам хоть что-нибудь продать. Он и написал эту фальшивку, и написал её в откровенно провокационных целях. Как и следовало ожидать. И предложил её Директории. У Директории, между тем, своих дел было по горло, а вот до польских беглых генералов с фальшивыми завещаниями за пазухой им дела не было никакого.

Зато, когда к власти пришел Наполеон, картина радикальным образом изменилась. Этот первый в истории европейского человечества фюрер вполне по-фюрерски дальновидно оценивал достоинства информационной войны и те преимущества, которые своевременно вброшенная на потребу журналистам и публике утка может дать умелому на этом фронте игроку. И он у Сокольницкого, как доказали французские историки, «Завещание» не только купил, но и лично его отредактировал. И в подконтрольных Наполеону французских и немецких изданиях этот текст появился аккурат в 1812 году, то есть накануне общеевропейского похода на Россию. Каковой поход тем самым из агрессивно-завоевательного становился оборонительно-упреждающим. А Наполеон выступал в роли спасителя европейской цивилизации от «диких азиатских орд». Молодец. Что ещё сказать? Молодец.

Однако нас в данной связи интересует совершенно иного рода проблема. Ведь по сумме фактов выходит, что Братство было создано в России задолго до того, как эта утка, это самое «Завещание» не только увидело свет, но и вообще было впервые доверено бумаге. Что же получается?

А то и получается. Что Наполеон лично редактировал текст, сознательно заброшенный ему господами Братьями. Через посредство мятежного поляка. И что на Россию он попер потому, что его прихода здесь ждали. После того, как французы измордовали Кутузова под Аустерлицем, а потом, дав некоторую слабину под Прейсиш-Эйлау, расставили все точки над i под Фридландом, в июне 1808 года. После того, как был подписан совершенно идиотский и никому не нужный Тильзитский мир, и Россия осталась один на один с французами, лишенная своих привычных против французов союзников — Австрии и Пруссии, — было бессмысленно пытаться разбить Наполеона в Европе. Единственный выход был — заманить его в Россию и здесь, на своем поле, сломать ему хребет. Что и сделали.

Наполеон не совершил за весь поход 1812—1813 годов ни одной серьезной ошибки. Он блестяще провел все до единого сражения, в которых лично руководил войсками —включая и Березину. И тем не менее был разбит наголову. Сим победиши.

Итак, «Завещание Петра» —большая и красивая шутка, которая заложила первый камень в основание надгробия первому великому европейскому диктатору. Неудивительно, что в Братстве чуть не молятся на этот за километр отдающий липой документ.

Хорошей шутке нельзя дать пропасть. А с шутниками всегда можно попробовать договориться. Хотя доверять шутникам нельзя ни при каких раскладах. Вот и думай, майор. Труди свою майорскую голову.

Глава 7

Завещание Петра I

Москва. 30 июня 1999 года. 17.55.

Через день после отъезда Ларькина и Рубцовой Илья передал майору первое сообщение от Виталия. Оно было зашифровано новым, свежеизготовленным большаковским шифром и гласило, что экспедиционный корпус команды ГРАС прибыл в Саратов благополучно и стараниями местных коллег размещен с удобствами. Условной фразой капитан доносил также, что волжские товарищи следят за их действиями не менее, а, пожалуй, что и более внимательно, чем уральцы. Выехать «на природу» он собирался в район села Сеславино под Марксом.

Раз в неделю, по понедельникам, Ларькин должен был выходить на связь со штабом: докладывать обстановку и просто отмечаться. В первый понедельник Виталий дозвонился до Москвы из райцентра и сообщил, что обнаружил некоторые обнадеживающие признаки, но распространяться на эту тему не стал — возможно потому, что использовал открытый канал связи и не хотел привлекать внимание.

Дни в ГРАСе текли спокойно. Илюша «лабал» своего сторожа и занимался кое-какими посторонними компьютерными разработками. Ренат нес охрану и возился в гараже. Аня помогала майору по хозяйству.

Через неделю Ларькин на связь не вышел.

Обеспокоенный майор посоветовался с Ильей. Что там могло произойти? Вряд ли Виталий пропустил контрольный звонок по причине разгильдяйства. Не водилось за ним такого. Большаков только плечами пожал. Третьего контрольного звонка не предусматривалось. Командировка предполагалась двухнедельная, и единственное, что оставалось Борисову, это ждать возвращения капитана и стажерки.

На следующий день утром Большаков сообщил примерно следующее. Он не всегда может с ходу ответить на вопрос, что же именно произошло и происходит за тысячи километров, и какие события произойдут через неделю. Но в течение одного-двух дней после получения вопроса у него бывают «просветления», помогающие получить соответствующую информацию. Словно ответ на запрос приходит. Чаще всего в виде зрительного образа. Так и в этот раз было —если полученную картинку можно считать ответом.

А привиделся ему туман, который скрывает Виталия и Ирину, и случилось что-то с ними по-настоящему серьезное. Не случайный этот туман, он вроде барьера какого-то поставлен между ними и остальными людьми. Но они живы. И на фоне тумана отчетливо привиделись ему весы —очевидно, в знак того, что судьба их решается на этих весах. Пока ещё не решена, и многое от них самих зависит. Но не только от них.

—А от нас? —ворчливо спросил Борисов. При каждом контакте с поступающими таким вот образом данными весь его природный скептицизм словно ощетинивался по-ежиному иголками. Хотя пора бы уже и привыкнуть к такой развединформации, но как тут привыкнешь...

— Ничего. Мы ничем не можем им помочь.

— Но это связано с оренбургским делом?

— Кажется, нет.

— Весело, нечего сказать. Ладно, будем ждать.

Борисов попытался ещё раз взвесить свое предыдущее решение. Может быть, следовало поехать со стажеркой самому? И утратить личный контроль над событиями здесь? Здесь Аня, а там, где Аня, —там эпицентр закрутившейся вокруг ГРАСа интриги. Так он привык думать. Ларькин всё равно в конце июня целыми днями только размышлял, никаких экспериментов не производил — вот и пора было ему освежиться, отвлечься, глядишь, и осенит... Да и кого было послать? Кому из них по профилю снежный человек ближе всего? Да и по размеру... Не Ренату же...