Страница 2 из 21
— Что ж, так тому и быть… — не стал спорить Нэш. — Тогда пора заняться делом! Где там ваша бухта, метен Томази?
— Давайте сначала выгрузим моих людей… — Ульрих криво усмехнулся. — А потом отойдём немного подальше от вашей лодки. И уж тогда двинемся на юг. Грисглад в двух днях пути отсюда. Правда, в нашем случае — в трёх. Вы же не стали брать с собой ни лошадей, ни воллов.
— Нам что, идти три дня пешком?! — не поверил Мэйсон.
— А как вы хотели, метен Нэш? — удивился Томази. — В окрестностях города вашу лодку не спрячешь.
Ульрих говорил с серьёзнейшим выражением на лице, но внутренне хохотал в голос. Когда он упрашивал этого странного человека взять с собой обычный транспорт, тот только отмахивался, утверждая, что это лишнее. И вот теперь стоял и хлопал глазами.
— Что ж… Видимо, придётся так и сделать, — вздохнул Нэш после недолгого раздумья. — Но моя безопасность, метен Томази, теперь всецело на вас!
— Не беспокойтесь, метен Нэш… — недовольно посопев, ответил главарь дельтианцев. — Вам нечего опасаться в моём обществе. Разве что хищников, но их тут нет.
— Пожалуй, я всё равно буду опасаться, — заметил Мэйсон, разворачиваясь ко входу в корабль. — Думаю, если я выдам вам часть вооружения авансом, это поможет мне оставаться в безопасности.
— Как пожелаете, метен Нэш, — скрывая торжество, ответил Ульрих, но возражать не стал, боясь, что его собеседник передумает. — Как пожелаете…
Спустя пять часов Томази и Мэйсон стояли у входа в каньон Прямого Пьяницы и ждали, когда придут в себя дельтианцы, всё ещё сладко спавшие после уколов неизвестного средства. Рядом с ними лежало семь автоматических винтовок, три ящика патронов и несколько контейнеров, где находилась мобильная лаборатория Нэша. И ещё один дрон, аккумуляторы которого были заряжены под завязку.
Мэйсон Нэш смирился с тем, что часть сделки ему придётся выполнить. Ради нового укрытия он готов был потерпеть все неудобства: и длительную пешую прогулку, и общество дикарей — и даже живого Томази. Но как только появится возможность, он собирался жестоко отомстить…
Мишель услышал крик и остановился. Кричала явно жена. Вот только он не расслышал, что и кому. Отложив топор и молоток, фермер поднялся и направился к выходу из сарая. Закатное солнце било сквозь щели досок, продырявливая сарай полосками лучей. В последние несколько дней стояла просто удушающая жара.
Выходить из сарая не было никакого желания — даже под закатное светило. Поэтому Мишель просто добрался до двери, приоткрыл её и приложил ухо к щели. Он ждал повторного крика жены. И поэтому не видел, как из-за угла сарая вышел Пауло, работник фермы — и громко заорал:
— Метен Брюн! — голос у парня был громкий, низкий и редкостно противный.
Этот звук резанул Мишеля по ушам, заставив отшатнуться от двери, выругаться и прочистить ухо. А Пауло услышал ругань хозяина, заглянул в сарай и радостно сообщил:
— О! Метен Брюн! Вас просила позвать эрбе Брюн!
— Что ты орёшь, идиот?! — возмутился Мишель, стерев с лица Пауло радостную улыбку. — Чуть не оглушил…
— Простите, метен Брюн… Мы с эрбе звали вас, но вы не откликались! — попытался оправдаться работник.
— Ай, всё… Иди! Я скоро подойду! — с досадой отмахнулся Мишель.
Он прекрасно понимал, что всё это случилось лишь потому, что сам он не стал узнавать, чего кричат, решив переждать под сенью сарая. Но признаваться в этом, само собой, не собирался. Ладно бы его так оглушили Димитрос или Леонель — этих работников было за что ценить. Но дурачок Пауло в жизни бы не догадался о причинах раздражения метена Брюна.
Он всё принимал за чистую монету. Если на него ругаются — значит, он сделал что-то не так. Если хвалят, то всегда гордо улыбается, даже не расслышав сарказм в словах. По-настоящему его почти не хвалили. Потому как максимум что Пауло мог сделать — так это выполнить без ошибок простую работу. Вот, даже позвать нормально хозяина фермы не смог…
Натянув соломенную шляпу, Мишель покинул тень под крышей сарая и направился к воротам вслед за Пауло. Метен Брюн надеялся, что верно рассчитал, и парень идёт отчитываться о выполненном задании жене хозяина, а не решил внезапно заняться чем-то ещё.
Опасения были напрасными. Жена Мишеля стояла именно у ворот фермы, а рядом находился какой-то неизвестный метену Брюну мужчина.
И даже одного внимательного взгляда хватило, чтобы понять: гость на ферме оказался совсем не простой. Одежда, манеры — всё в нём выдавало либо аристократа, либо кого-то очень близкого к аристократическим кругам…
Мишель таких людей за свою жизнь навидался. И теперь заранее испытывал к своему гостю глубочайшую антипатию. Аристократов и прочую шушеру из Старого Эдема метен Брюн не любил, если не сказать больше — ненавидел. И было за что, хотя и не хотелось о таком вспоминать.
Самым хорошим способом избавиться от гостя, как считал Мишель, было бы спустить на него собак. Но аристократов и тому подобных личностей обычно собаками не травили. Чаще аристократы и их прихлебатели сами спускали собак на простой люд. Все так говорят — а значит, это именно так и есть.
Но раз нельзя спустить собак, то надо просто сказать незваному гостю, что Мишель никого не хочет видеть. И ни с кем не хочет общаться. Метен Брюн, правда, не был уверен, что сумеет легко отбрить этого человека. У гостя было очень уверенное лицо…Такие наглецы всегда найдут, что сказать и как отшутиться…
Однако если так случится, то всегда можно прикинуться дураком, решил Мишель. Это помогает быстро закончить разговор и сбежать. В любом случае, сначала придётся начать разговор — и только потом решать, что делать.
— Дорогой муж, этот метен говорит, что искал именно тебя! — сварливо заметила жена, оставляя Мишеля наедине с гостем и удаляясь в сторону дома.
То, что она сказала, Мишелю сильно не понравилось. Дело в том, что он здесь был никому неизвестен. А потому искать его никто не мог.
— Здрасьте! — не слишком приветливо поздоровался метен Брюн. — Кто такой?
— Меня зовут Альфареро, — представился гость. — Гарри Альфареро. Частный детектив. А вы, как я понимаю, Мишель Брюн?
Гость резко стал нравиться фермеру ещё меньше. И он поспешил ответить как можно неприветливее:
— Да… И что надо?
— Вас было очень сложно найти, метен Брюн! — заметил Альфареро, улыбаясь так, что Мишель решил побыстрее перейти ко второму сценарию разговора.