Страница 83 из 99
«Но, — вскричал я, — что можем сделать мы — жалкие людишки?! Вы хотите стравить нас с могущественнейшими существами, обладающими нечеловеческими возможностями!»
— Он пояснил, что мы, двенадцать, ничего одни не сможем сделать. Нам нужен лазутчик во вражеском стане — им будет он, наш друг. Мы же должны объединиться и отправиться к северному полюсу, к Башне посреди моря. В пути мы можем рассчитывать только на свои силы; он не сумеет ни предоставить нам транспортные средства, ни оказать помощь.
«Я вынужден действовать очень осмотрительно, — заявил мой гость. — И вам тоже следует молчать об этом разговоре. Вы можете открыться только одиннадцати избранникам».
«Но как же мне их узнать? — недоуменно подумал я. — Как до них добраться? Где они?»
— Задаваясь этими вопросами, я в то же время испытывал волнение и гордость. Подумать только — один из Тех, кто пробудил нас от смерти и создал этот мир, просит меня о помощи! Я — Савиньен Сирано де Бержерак, слабый человек, отмечен и избран среди миллиардов!
«Вы сделаете то, о чем я вас прошу?» — произнес незнакомец.
«Непременно, — ответил я. — Даю слово! А свое слово я не нарушаю никогда!»
— Джил, не буду больше вдаваться в подробности нашего разговора. Скажу лишь, что он велел мне передать Сэму Клеменсу приказ найти человека по имени Ричард Френсис Бартон, одного из избранных. Мы должны отправиться с ним в Вироландо и в течение года поджидать остальных. Если даже соберутся не все, нам нужно через год отправиться в путь. Сам незнакомец обещал появиться в ближайшее время.
— Итак, мне предстояло разыскать Клеменса, жившего где-то за тысячи лье, и помогать ему в строительстве большом корабля. Я уже знал, кто такой Клеменс, хотя он родился спустя сто восемьдесят один год после моей смерти. Кому же знать, как не мне? Ведь я спал с его женой… Когда я заикнулся об этом, незнакомец пробормотал: «Да, я знаю».
«Но это обстоятельство запутывает все дело, — сказал я. — Что будет с Ливи? И захочет ли великий Клеменс взять нас на борт своего судна в такой ситуации?»
«Что для вас важнее, — с оттенком нетерпения прервал он, — женщина или спасение мира?»
«Все зависит от моего отношения к этой женщине. Правда, с позиции великой и гуманной миссии по спасению мира это, конечно не аргумент. Увы! Я гуманист, но совсем не хочу терять Ливи».
«Отправляйтесь к нему, и будь что будет. Возможно, женщина предпочтет именно вас».
«В делах любви Сирано де Бержерак не подчиняется чужим приказам, — гордо заявил я. — Лишь сердце — мой вожатый!»
Он встал и со словами: «Мы еще увидимся», вышел из хижины. Я подполз к порогу (онемевшие ноги еще не держали меня) и распахнул дверь. Там не было никого. Полумрак, звезды в небесах — и ни единого следа моего странного гостя.
— На следующее утро я заявил Ливи, что мне надоели здешние места и я жажду полюбоваться этим новым славным миром. Хотя еще в земной жизни ей наскучили странствия, она не оставила меня; мы отправились в путь. Дальнейшее вам известно.
Джил охватило ощущение ирреальности происходящего. Она верила рассказу Сирано, одновременно ощущая себя героиней фильма ужасов… актрисой, которая не знает ни своей роли, ни текста. Она покачала головой.
— Нет, о дальнейшем я ничего не знаю. Что произошло между вами и Клеменсом? Он знал больше вас? Появились ли остальные избранники этика?
— Этик встречался с Клеменсом дважды. Сэм называл его Икс или Таинственный Незнакомец.
— Да, у него есть книга с таким названием, — вспомнила Джил. — Очень грустная и горькая история, исполненная пессимизма. А Незнакомец — это Люцифер.
— Он мне о ней говорил. Ну, а знал он не больше меня. Единственное, что еще сказал ему Незнакомец, касалось метеорита, который он сбросил с небес на землю будущего Пароландо. — Сирано задумчиво уставился в иллюминатор, за которым неслись клочья белесого тумана. — Но Сэм нарушил слово. Он рассказал все Джо Миллеру и Лотару фон Рихтгофену… Эти двое очень близки к нему… Они не сумели бы понять ни его поведения, ни поступков.
— Со временем в Пароландо появились и другие избранники — рыжий гигант по имени Джонстон и… Файбрас.
Джил смяла сигарету:
— Файбрас! Но он…
— Совершенно верно, — кивнул Сирано. — Оказалось, что он один из агентов, о которых предупреждал этик.
К сожалению, больше встреч с Незнакомцем у нас не было, и многого я так и не выяснил. Мне кажется, наш Икс был бы весьма удивлен, узнав, что Файбрас представился Сэму как один из двенадцати избранных. Увы! Скорее всего, он был шпионом. Но кто же такие Торн и Обренова?
— Джонстон и Файбрас добавили что-нибудь к рассказу Сэма?
— Об этике? Нет. К Джонстону он явился лишь однажды, а Файбрас вообще не любил говорить на эту тему. Может быть, он действительно принадлежал к двенадцати избранникам? Этик мог не распознать агента… Файбрас хорошо играл свою роль. Но лишнего он не болтал, — Сирано сделал паузу, потом с тоскливым вздохом произнес: — На самом деле меня тревожит лишь одно: почему наш Икс так и не появился…
Неожиданно Джил вся напряглась.
— А вдруг… вдруг Пискатор — тоже агент?
Сирано пожал плечами, недоуменно приподняв брови:
— Пока он не вернется, мы можем только гадать.
— Игра, контригра, игра против контригры… — медленно произнесла Джил. — И семь покровов Майи — барьер иллюзий, разделяющий Их и нас…
— Что? А, вы говорите об индуистском учении иллюзорности…
Сирано снова бросил взгляд в иллюминатор и после паузы сказал:
— Знаете, я не думаю, что Пискатор — их агент. Он делился со мной своими подозрениями… он считал, что на нас надвигается нечто таинственное и темное…
В дверь постучали.
— Капитан? Это Грисон, старший третьей поисковой группы. Мы осмотрели все помещения, кроме штурманской рубки. Нам подождать?
— Входите, — велела Джил и, повернувшись к Сирано, добавила: — Мы еще поговорим с вами. Слишком много загадок свалилось нам на голову.
— Сомневаюсь, что у меня есть разгадки к ним.
62
Прошло трое суток.
Они похоронили погибших в море. Их тела, завернутые, словно египетские мумии, в белые полотнища, скользнули одно за другим вниз через отверстия в стене. Джил стояла в густом тумане, наблюдая, как исчезают белые коконы, и тщетно пытаясь уловить всплеск. Страх смерти терзал ее душу.
Смерть опять стала неотвратимой реальностью, неотъемлемой частью бытия. Надежда на вечную жизнь покинула мир. Здесь, в этом мрачном и таинственном месте, смерть витала незримой тенью и ужасала не меньше холода, сырых ветров и вздымающихся темных туч. Джил отошла на несколько шагов в сторону, и туман сразу поглотил фигуры и голоса ее спутников. Она даже не слышала звука собственных шагов.
Подойдя к отверстию в стене и просунув туда плечи, она прислушалась. Ни звука; даже рев морских волн у подножия Башни не долетал сюда. Здесь все было далеким, даже то, что находилось на расстоянии вытянутой руки. Пустыня, настоящая пустыня! Отсюда нужно бежать — бежать, чтобы вновь обрести себя.
Но Пискатор не вернулся. Она полагала, что японец застрял там не по своей воле: он или мертв, или тяжело ранен, или захвачен в плен. В любом случае они не в силах ему помочь и недельное ожидание лишено смысла. Джил объявила команде, что они улетают в конце пятого дня.
Люди приняли это известие с явным облегчением. Страх и неуверенность терзали их, нервы были натянуты до предела. Четырехчасовую вахту у купола пришлось сократить до двух часов. У некоторых начались галлюцинации, они видели в тумане тени, слышали чьи-то голоса. Один из стражей даже поднял стрельбу, утверждая, что из тумана на него надвигалась огромная фигура.
При первом осмотре судна на нем не нашли ни бомб, ни передатчика. Опасаясь ошибки, Джил приказала повторить поиск. К тому же, ей хотелось занять людей делом. На этот раз осмотрели и наружную поверхность корпуса, проверили все, просветив фонарями каждый квадратный фут от носа до кормы. Торн еще до отлета мог припрятать взрывчатку внутри наполненной газом оболочки. Для ее проверки требовалось выпустить водород, запасы которого пополнить здесь было невозможно. Ну, а пока не обнаружен передатчик, надо было продолжать поиски. Конечно, Торн, находившийся в медицинском отсеке под неусыпным наблюдением, не мог сейчас до него добраться; однако лучше исключить любые неожиданности.