Страница 81 из 105
Посмотрев на жену мэра, он также задался вопросом, чего она так разволновалась, когда он заговорил о её супружестве. Она казалась искренне расстроенной. С другой стороны она легко призналась в своих любовных похождениях, в том числе с мэром. Возможно, состоять в браке считалось позорным или компрометирующим? Но почему?
Кое-какие соображения по этому поводу у Найла были в голове. Желание жениться базируется на биологическом инстинкте продолжения рода. В стране, где женщины стали бесплодными, такое желание могло только вести к глубокому расстройству. Формирование общественного мнения, что брак — позорное явление, конечно было неплохим способом разрядить обстановку... Но как всё это организовать? Конечно, пауки создали условия для людей такие, что те сами себя стали считать рабами. Но это потребовало искусственного отбора на протяжении многих поколений.
Наблюдая всё это лихорадочное веселье, Найл начал понимать, что не всё тут так хорошо и замечательно. Было очевидным, что Страна Теней полона подспудного кипения и внутренней напряженности. Мужчины зажатые строжайшей военной дисциплиной, склонны к поединкам, против которых тут, вероятно, борются, и всячески демонстрируют свою мужественность. А женщины безудержно источают женственность, по-видимому, чтобы завлечь как можно больше мужчин.
Все это указывало, что одна из главных проблем Страны Теней — всё нарастающая скука. Вот почему Магу требуется мирный договор с городом пауков — чтобы предотвратить крах его собственной империи?
В этот момент Найл интуитивно почувствовал, что кто-то копается в его голове. Он повернулся и увидел за спиной Тифона, стоящего там с бутылкой.
— Ещё вина?
— Нет, спасибо. У меня ещё много.
Тифон улыбнулся и пошел дальше, притормозив, чтобы предложить Гереку напиток. Мгновение спустя, Герек подошел к Найлу.
— Наслаждаетесь?
— Да, спасибо.
— Через несколько минут наступит главный момент вечера.
Найл обеспокоено:
— Главный момент?
— Карвасид лично проведет награждения.
Найл понял причину своего беспокойства. Он вспомнил то, что Тифон рассказывал о неудачах на производстве.
Герек наклонился вперед и сказал спокойно:
— Одно пожелание, не рассказывайте о мирном договоре каждому встречному.
Найл почувствовал, что проштрафился.
— Это такая тайна?
— О, нет. Но Тифон намеревается объявить об этом в конце вечера. Мы не хотим портить сюрприз.
На дальней стороне зала, Херли оживленно разговаривала с женой мэра и другой какой-то женщиной, и все три смотрели на него. У Найла было такое чувство, что сюрприза у Тифона не получится.
Глава 6
В этот момент музыка стихла. Звук беседы замер. В комнате воцарилась тишина. Оркестр сыграл торжественный аккорд. Все обратились лицом к дальнему концу зала. Целая стена начала скользить, отодвигаясь подобно огромной двери, пока вся не исчезла в перекрытии. За ней по центру приподнятого подиума стоял трон зеленого камня, с обеих сторон которого вытянулись два полуголых муга. На авансцене расположился строй личной охраны Мага в полной боевой готовности. Болезненные лица и синие подбородки указывали, что они были потомками обитателей утесов.
Сердце Найла ёкнуло, он понял кого видит на троне. Щеки горели, в ушах гудело, дыхание перехватило.
Маг выглядел точно так, как Найл увидел его в своем видении в Белой башне: в длинном черном балахоне, напоминающем одежду монаха. Но он был каким-то маленьким. Так как свет падал сверху, то лицо Мага различалось только как тусклое пятно под капюшоном, но Найл чувствовал, что глаза его устремлены на него.
Найл был взволнован, но постепенно сердцебиение спадало и внутри поднималась волна жаркого счастья и теплоты. В течении минуты Найл был охвачен атмосферой всеобщего энтузиазма, который охватил всех вокруг. все присутствующие с обожанием взирали на Мага. Это было, как камень с плеч, после всех переживаний и предчувствий наконец Найл позволил себе расслабиться. Как только расслабление стало достаточно сильным, Найл вгляделся в фигуру в черной одежде со смешанным чувством любопытства, страха и симпатии. Неужели человек, который так любит своих подданных, и любим ими в свою очередь, мог быть таким уж монстром?
С обеих сторон подиума от пола поднялись два больших серых экрана, каждый был приблизительно в шесть футов высотой. Тогда, к удивлению Найла, собравшиеся начали хлопать и приветствовать Мага — Найл знал насколько тот ненавидел шум — а тут такая оглушительная овация. Между тем Маг поднял длинные белые руки и откинул капюшон, показывая своё лицо, которое было подобно черепу.
Он имел маленькую раздвоенную бородку, но без усов. Его уши были закрыты черными муфтами, очевидно защищающими от шума, скрепленными вместе металлической полосой, которая охватывала голову. Таким образом, шум ему очевидно был не страшен, что понимали и собравшиеся и Найл вместе с ними. Но как только Маг поднял свои руки к ушам, аплодисменты стихли, и тот снял наушники. В зале воцарилась полная тишина. В тот же самый момент лицо Мага появилось на обеих экранах.
Это было, по ощущениям Найла, самое внушительное лицо, которое он когда-либо видел. Его самая выразительная особенность — пара черных всепроникающих глаз, которые смотрели с обеих сторон тонкого, изогнутого носа. Высокий лоб напомнил Найлу о людях-хамелеонах, но он был практически гладким, имел только несколько малозаметных параллельных складок. Голова была полностью лысая. Черные глаза, казалось, пристально глядели прямо в душу. И Найл знал, что каждый в комнате чувствовал то же самое.
Мгновение спустя, Маг начал говорить телепатически, и Найл понял для чего тут экраны. Поскольку губы не двигались, глаза должны были выполнить функцию связи с аудиторией. Без увеличения на экранах это было бы не возможно.
— Мой народ. — Слова прозвучали ясно и четко, это отнюдь не была речь старика. — Я приветствую вас в связи с двести двенадцатым праздником труда.
Как понял Найл, подобные празднования проводятся уже в течение ста шести лет. Мысль, что самому Магу больше века, внушала страх. Найл знал, что подобные чувства испытывал каждый присутствующий. Все заворожено глядели на это замечательное лицо с его гипнотическими глазами.
— Мы также имеем подарок к сегодняшнему вечеру — два посланника из города Корш, откуда я родом, от пауков, которые теперь управляют тем городом.
Все посмотрели на Найла и капитана. Но Найл был озадачен последней фразой. Неужели Маг не в курсе, что он не простой посланник, а правитель города пауков?
— Вы все знаете, что минуло уже четыреста тридцать два года, с тех пор как я привел моих соратников в Страну Теней, и устроил наш первый лагерь над озером.
Найл почувствовал, что аудитория расслабилась, подобно детям, слушающим сказку. Эта часть повествования Мага была Найлу знакома.
— В это время страна была занята только призраками и дикими аборигенами, которым не понравилось наше вторжение.
Найл почувствовал дрожь, которая прошла по аудитории, сопережевавшей смельчакам-пионерам. Слова Мага сопровождались рядом визуальных изображений на экранах.
С этого момента, Карвасид начал сопровождать изображениями все свои слова — Найл теперь думал о нем уважительно, как о Карвасиде, так как "Маг" казался ему уже непочтительной кличкой, вроде обманщика. Карвасид повествовал о холодной и неприветстливой стране, небеса которой были намного более темными, чем сегодня. Даже поверхность озера казалась угрожающей.
Он рассказал, как четверо из их группы были убиты, о тяготах их первой зимы, когда они выжили питаясь мхом сфагнумом и рыбой. Найл слышал все это от Тифона, но рассказ Карвасида был много более реалистичным. Его способность передавать образы заставляла вновь пережить целое приключение.
Скрытая враждебность Найла к Магу, зародившаяся после видения в Белой башне, скоро уступила место симпатии. Этот человек с подобным топору лицом, пунктуальными, деловитыми манерами, был несомненно героем, образчиком силы воли и целеустремленности. Его лицо демонстрировало следы великих испытаний: запавшие щеки, мешки под глазами, складки в углах рта.