Фрегат

***

Вера-Мера. Она быстро взрослела, как будто заранее врывалась в тот мир, где в Е-профиле жили старшеклассники: прошедшие все игры, пакеты, зимоли, лагеря шестого, седьмого и восьмого классов, они становились помощниками препов, мастерами, коллегами.

Павел задумался о том, подтверждала ли история Веры, мятежной Веры и в то же время Веры-Меры, лестницу странников или теорию каменщиков, о которой говорил вчера Гриц на заседании педклуба.

Вчера Павел многому удивлялся: Гриц открылся ему не как шумный, резкий, неугомонный холерик, бушующий на разборах и педсоветах, и не как хитроумный стратег, планирующий каждый этап успешной игры, а как провидец, заглядывающий в будущее и пытающийся волевым усилием изменить его.

— Мы ставим перед собой задачу, которая доныне была не по силам ни одному из выдающихся педагогов, — сказал Гриц. — Все альтернативные педагогические системы не пережили своих создателей. К сожалению, и Тубельский, и Эльконин не смогли ничего изменить в этом. С их смертью всё прекратилось. Я уже не говорю о Макаренко и Сухомлинском. О ШКИДе. О коммунарах. Как же это преодолеть? Только созданием команды. Ну, и архива, конечно. Все игры, пакеты, вводные, разборы — всё нужно превратить в оптимальные для понимания и использования тексты, благо, в наше время это сделать более-менее просто.

— Давайте о команде, — продолжил Гриц. — Архиважно, чтобы в школе работали разные люди — разного возраста и увлечений, мужчины, женщины, толстые и тонкие, спортивные и не очень, физики и лирики. Дети должны видеть, что мир состоит из разных людей. Далее, учитель не должен превращаться в училку. Очень важен постоянный личностный рост: нужно быть успешным в какой-то иной области, помимо школы. Это снимает главное учительское противоречие: детей должны учить успешные люди, но успешные люди не идут в школу. Отсюда вывод: типичный учитель — типичный неудачник. Дети отлично всё это считывают. Поэтому мы в Е-профиле поощряем дополнительные преповские занятия, не связанные с педагогикой. Успешность в другой сфере даёт уверенность в себе и педагогический рост. При условии соблюдения теории каменщиков.

— Теория каменщиков, — Гриц достал маркеры и подошёл к доске, чтобы сопроводить рассказ схемами. — Каменщик обрабатывает камень и тем живёт. Первый год он работает в ведро: делает очень много, постоянно трудится, шлифует мастерство. Но продаёт мало, и большая часть его трудов идёт на выброс. Здесь главное не опускать руки и продолжать методично вкладываться в дело, понимая, что желанный результат придёт далеко не сразу. На второй год каменщик становится мастером. У него появляется клиентура, которая знает и выбирает именно его, так как у него уже есть имя и репутация. Можно работать меньше, а брать больше. Но всё ещё надо серьёзно вкалывать, чтобы прокормить себя и отложить что-то на будущее. На третий год мастер превращается в творца. У него есть постоянный стабильный доход и имя, он уверен в себе и трудится ради своего удовольствия, сам выбирая, что он будет делать. Каменщик творит, когда приходит вдохновение. Он возглавляет свой бизнес, и у него есть работающая на него команда. Теория каменщиков применима в разных сферах, и в педагогике тоже. Именно поэтому мы в нашей системе даём новому препу три года на адаптацию. Через три года он должен создать свою программу в рамках системы или уйти.

— А что такое лестница странников и как она связана с теорией каменщиков? — спросил Павел.

— Сейчас объясню, — Гриц снова ринулся к доске, энергично стирая приспособленной для этого дела шапкой прежние заметки. — Возвращаясь к личностному росту. Новый преп на стадии «в ведро» просто очень много пашет, чтобы вникнуть в систему. Затем он переходит на стадию мастера, и у него появляется свободное время для размышлений и дополнительной деятельности. На исходе третьего года, когда преп превращается в творца, его активность по вхождению в систему идёт на убыль, многие процессы происходят на автомате. И вот тут-то должно пойти в рост нечто новое, не связанное со школой. Алекс поступил в аспирантуру. Азамат вложился в танцы. Ты, Паша, по моим наблюдениям, должен начать писать книгу. Суть лестницы странников вот в чём: чтобы был постоянный личностный рост, чтобы лестница шла только вверх, спад активности в одной сфере должен сопровождаться подъёмом в другой — и так всю жизнь, — Гриц указал на пересекающиеся синусоиды и на хитроумную ступенчатую схему, которую препы старательно зарисовывали в свои блокноты или просто фотографировали.

***

Итак, Вера. Шла ли она лестницей странников, прощаясь с трёхлетней системой средней школы в Е-профиле и одновременно раскручивая новую сферу деятельности как молодой автор и композитор? Слишком быстро? Но ведь и Гриц заметил вчера на педклубе, что современные дети взрослеют намного раньше прежних поколений, а потому сложившиеся возрастные схемы надо пересматривать. А как же теория каменщиков? Один роман за полгода — это явно мало для стадии «в ведро». Но тот же Гриц сказал, что будет рассматривать разные педагогические и психологические теории. Потому что нельзя всех уложить в одну схему: там, где не срабатывает одна теория, сработает другая. Ведь главное — не загнать всех в единые рамки, а помочь взрослеть, исходя из особенностей каждого отдельно взятого человека, ведь недаром мы всех наших учеников знаем по имени и в лицо. Павел уже понимал, принимал, что лестница странников работает всегда, а теория каменщиков — в большинстве случаев. Но есть и другие теории. Лукьяненко, например. То есть теория Грица на основе философии произведений Лукьяненко. Гриц выделил разные типы личностей. И среди них маги: те, которые творят собственный мир по своим законам. Может, Вера — маг?

***

— Ничёси! Пашка, ты здесь? — Таня, учитель биологии, откинула чёрный полог и, смеясь, вглядывалась в помятую физиономию учителя Павла. — Заснул что ли? Ваня-охранник уже десять раз поднимался, изнылся весь: девять вечера, дети должны пробиться домой. Так что мы ребят отпустили, решили сами здесь доубираться.

Павел вскочил на ноги, отряхнулся и ринулся на помощь остальным препам: разбирать могилу, подбирать с пола сдувшиеся трупы дементоров, вытирать липкие пятна пепси-колы.

В мучительской Маша и Соня, весело переговариваясь, мыли и складывали на стол посуду. С лестницы доносилось какое-то треньканье: Игорь Маркелов, примостившись у самой решётки, загораживающей подъём на чердак, пел что-то самому себе удивительно нежным голосом. Длинные тонкие пальцы бегали по струнам, тихо тренькала и поскрипывала рассохшейся декой гитара.

========== Глава XII Превосходство ==========

Комментарий к Глава XII Превосходство

В послесловии Гриц поёт песню Владимира Ланцберга “Малыш”.

Глава XXI

Превосходство

Длинные тонкие пальцы бегали по струнам, тихо тренькала и поскрипывала рассохшейся декой гитара. Товарищ Баян, низко наклонив курчавую голову, пел «Интернационал». Голос звучал чисто, иногда с хрипотцой, с необычными музыкальными ударениями — парень как будто раскручивал мелодию, помогая себе ритмичным мотанием головы достичь наивысшей степени ярости.

— Встава-а-ай, проклятьем заклеймё-о-о-нный, весь мир голодных и рабо-о-ов!

«Как же, — подумал проходящий поблизости Фрегат, — никогда тварям не быть наверху!»

Товарищ Баян сидел на пыльных ступеньках лестницы, ведущей на чердак основного корпуса, и не мог видеть скользящего ниже Фрегата, но будто почувствовал что-то — голос его осёкся, длинные чёрные руки беспомощно опустились, гитара, жалобно тренькнув, умолкла.