Фрегат

При разговоре над кроватью Сыра присутствовали только Вау, директор Шпиле и Железная Леди, но уже к вечеру по школе распространились слухи, один нелепее другого, среди которых Падальщик выловил свою «золотую рыбку»: один старшеклассник сказал, что всё это дела подземного народца — именно он насылает синюю хворь. Желая выпытать об этом побольше и зная, что именно этой ночью (с субботы на воскресенье) старшеклассники соберутся в бильярдной, Фрегат заранее пришёл туда и спрятался в потайной нише, которую показал ему Райхгольд. Благо, что с помощью Хорька Падальщику удалось сделать сносную катапульту и на эти выходные господин АЖ оставил его в покое.

Скрючившись в своей нише и дрожа от холода и любопытства, Марк Аврелий Фрегат Мельчор слушал историю подземного народца.

========== Глава VII Легенда о подземном народце ==========

Скрючившись в своей нише и дрожа от холода и любопытства, Марк Аврелий Фрегат Мельчор слушал историю подземного народца.

В подвальной бильярдной собрались самые отчаянные из старожилов Колледжа Виртуозов Магии — мальчики, которые не только выжили, но также возмужали, приспособились, создали братство и даже слыли местными героями, так как знали, как быть королями без денег, свободы, модных вещей и помощи влиятельных папочек. Они называли себя «товарищами» и кичились тем, что на письма предков дерзали давать небрежный ответ «спасибо, батя, я всем доволен, ничего не надо». Товарищи, несмотря на название, держали высоко свою планку и все обзавелись орлиными перьями, вследствие чего их угощение на эту ночь составляли самокрутки из китайского самосада, добываемого на сельском базарчике не всегда за деньги (в ход могли идти, например, некоторые препараты из химической лаборатории), и вяленые саранчиные окорочка того же происхождения — после покупки перьев, пусть и у Падальщика, денег даже на самую мелкую воблу не хватало.

— Чуете, чем воняет? — спросил Беспалый Петерс. — Какой-то падалью?

При этих словах Фрегат опасливо поёжился в своей нише.

— Это крысы так воняют, товарищ, — спокойно произнёс Н. Дарузес, плотный низкорослый широкоплечий парень, известный в школе как »Поедатель Гороха». — У моей бабки в подъезде так воняло. Она жила в многоквартирном доме. Там и люди-то воняли не лучше.

— Ну так что, у мелкого — всё-таки синяя хворь? — спросил миловидный худосочный юноша по прозвищу «товарищ Яра».

— Да, товарищ, — ответил Поедатель Гороха. — Препы не видели, но его приволокли прямо из Пустоши. А под Пустошью — все знают чтó: подземный народец.

— Расскажи нам, товарищ, о подземном народце, — попросил рыжий, похожий на Хорька паренёк, который недавно вошёл в братство. Он был младше всех и отзывался на имя «товарищ Володья».

Поедатель Гороха неспешно выбрал среди бумаг, разбросанных по полу, листок почище, аккуратно отрезал добротным швейцарским ножиком нужный кусок и свернул самокрутку. Товарищ Яра с благоговением на лице поднёс горящую спичку, Поедатель Гороха затянулся, пустил едкий дым, от которого закашлялся товарищ Володья (Фрегат едва преодолел искушение последовать его примеру), и история полилась, увлекая всех присутствующих своим течением. Колеблющийся свет самодельной свечи о трёх фитилях выхватывал из темноты юные лица с пробивающимися редкими усами и бородками, а иногда — крысиные морды с нагло топорщащимися вибриссами.

— Кто-нибудь из вас, товарищи, знает о китайскои ГУЛАГе? Конечно же, нет. Так вот я вам расскажу. Китайский ГУЛАГ — не то, что русский, хоть слово само и русское. Русский по сравнению с китайским — детский сад или курорт какой. Я вам про китайские пытки рассказывать не буду. Потом сами приглядитесь на базаре в ЧжуСоу к одному старику по прозвищу «Обрубок» — увидите, что от него после китайских пыток осталось. Его жена — старая вредная бабка — за спиной в плетёной корзине носит и всё ругает китайским матом по чём свет стоит. Так вот, товарищи, в китайском ГУЛАГе, как и в русском, заключённые всё железные дороги строили. Только вот в чём штука? У китайцев людей тогда тьма была — не то, что сейчас, сейчас их всё же поменьше будет. Ну и куда их девать? Я про тех, которые в ГУЛАГе, а это уже полстраны или больше. Их же кормить, одевать надо, лечить хоть иногда. Тогда один китайский генерал придумал железные дороги под землёй строить, как метро. Пока строит бригада, половина людей помрёт — уже их кормить не надо. А с остальными вот что решили делать. Бригаде даётся маршрут: конечная точка, промежуточные, глубина и сроки. Как только бригада до конечной точки дойдёт, сапёры, товарищи, взрыв производят: выход заваливают, и все гулаговцы, как один, под землёй остаются. Генерал, который это всё придумал, радуется: орден получил, сам Мао с ним поручкался и в СССР послал для передачи опыта. А тут этот опыт дошёл до Западного Китая. Это, значит, товарищи, где мы с вами обитаем, — самое стрёмное место во всей стране. Набрали бригаду в колонии Пао — она до сих пор действует, ей и сейчас детишек пугают. Во главе той бригады поставили одного зэка из Тибета — только не того, товарищи, что в оранжевом платье ходит и всё зад себе чешет. Нет, товарищи, тот зэк был из древних монахов-сектантов. Они ещё до оранжевых жили в Тибете и поклонялись разным тёмным силам, короче, были сильными колдунами. И того зэка-колдуна всё лагерное начальство боялось и извести хотело. А звал он себя Бо По из Пао, так и звал, товарищи. Вот получил этот Бо По из Пао маршрут и всякое такое, и начали рыть, и углубились, и ушли под землю. И в положенные сроки тоннель закончили и рельсы проложили. А рыли они, знаете куда? Конечная точка была аккурат под Пустошью. Вот как этого Бо По из Пао извести хотели. Ведь гулаговское начальство знало, что здесь нечисто. Ну, о химических войнах магов оно, возможно, и не знало, но что район этот заражён, всем известно было. Так что со всех сторон монаху была бы крышка. Только он, как я уже говорил, товарищи моги, был не простым зэком, а настоящим тибетским колдуном. Когда послали сапёров, бригада была уже готова. Зэки стали петь, как научил их Бо По из Пао, и их пение вызвало обвал внутри тоннеля, ещё до того как сапёры приступили к своей работе, и те оказались по ту сторону — то есть запертыми вместе с зэками. Ну что ж? Этими-то сапёрами эти зэки и питались первое время. А потом с помощью шашек, которые остались от сапёров, зэки прорвались на поверхность и обосновались в Пустоши. Там они мутировали, ведь Пустошь-то была заражена после войны магов. А чтобы никто туда не совался, зэки научились заражать людей синей хворью. Чтобы ей заболеть, надо потрогать синий артефакт из пустоши, так-то, товарищи моги.

«Синий артефакт — точно», — подумал Фрегат, сообразивший, при каких обстоятельствах заболел Сыр.

— А что это за синий артефакт? — спросил Беспалый Петерс.

— Любой предмет из пустоши с синим налётом. Только тронешь — и всё, кранты.

— Так этот мальчик умрёт? — спросил до того молчавший темнокожий парень по прозвищу «товарищ Баян».

— Этот не умрёт, — веско заявил Поедатель Гороха. — Вы его видели, товарищи? Знаете, как его называют?

— Сыр вроде, — неуверенно произнёс товарищ Яра.

— Точно, — подтвердил Поедатель Гороха. — Заметили, как он в столовой всё время бутеры с маслом и сыром пожирает?

Все закивали, вспомнив прожорливого подростка в больших очках, заклеенных изолентой из запасов господина АЖ. Поедатель Гороха продолжил:

— Так вот, товарищи, жирная пища, и прежде всего сыр и масло, — лучшее средство от синей хвори. Но болеть будет долго.