Страница 13 из 32

Фрегат

"Гантенбайн"

Когда Павел приближался к CoffeeBeanу на Пятницкой, ему уже совсем полегчало, и он вошёл в кафе респектабельной походкой молодого карьериста, заказал чай-матча со свежей мятой, расположился за столиком в углу и даже взял газету.

Тут-то подполз самый большой червь и вцепился в его беззащитное сердце. Это была неразрешимая проблема, о которой Гриц говорил на летнем педсовете, проблема корневая, краеугольный камень. Гриц формулировал её так. Мы воспитываем успешных людей. Значит, мы сами должны быть успешными. Но успешный человек не пойдёт работать в школу. Учительская служба, особенно в формализованной системе, предполагает некую ущербность. Гриц говорил, что Е-профиль пытается решить эту проблему, поощряя препов достигать успеха в параллельных областях. У каждого хорошего препа должна быть мечта, и надо стремиться к её осуществлению.

Всё это было правильно, и, наверное, Гриц с его бешеной энергией и самодисциплиной мог следовать таким путём. Но не он, Павел. Он чувствовал, что его просто не хватало на всё. Школьная жизнь отнимала очень много времени и сил, практически поглощала его, его личность. Но Павлу было грех жаловаться: когда его взяли в Е-профиль, его личность была близка к полному краху, и школа дала ему новую жизнь, практически реанимировала его. Теперь же его разрывали противоречия: школа явно не была его мечтой, но стала его жизнью, он сросся с нею до такой степени, что разделение стало бы убийством. Но Павел всё ещё дерзал мечтать о большем — о писательской стезе. Ему не давали покоя лавры Стивена Кинга: смог же «неудачник», которому методично отказывали все издательства, не пасть духом, добиться славы. Но для такого пути надо было чем-то жертвовать. А чем мог пожертвовать он? СМБ? Нет, он загнётся без хоть какой-то физухи. Оставался только сон — всё остальное время занимала школа. Но это тоже не его вариант — Павел отчётливо осознал это, когда забыл ребёнка в автобусе после изнурительной бессонной недели в школьном лагере. Тогда всё обошлось благополучно (недолгая погоня за автобусом на такси с первоначально ошеломлённым, а потом охваченным азартом таджиком за рулём), но Павел извлёк из истории должный урок: преп обязан следить за своим здоровьем и хотя бы иногда высыпаться.

Ну а как же Вера? Как эта девочка с её кабалой, хвостами и прошлогодней геометрией находила время, чтобы творить? Может быть, у него, Павла, не было того огня в крови, который жжёт кости и ищет выхода — или ты умрёшь?

В задумчивости учитель Павел вышел из кафе и на улице встретил Соню, что не было неожиданностью, так как та снимала комнату по соседству.

— Слушай, Соня, ты пишешь? Ну, свои произведения? — с места в карьер начал Павел, будто Соня составляла ему компанию в его недавних размышлениях.

— Не-а, — беззаботно отмахнулась коллега. — Мне характеристики надо написать. И из других препов выбить, чтоб всё вовремя было!

Есть слова, которые, сказанные в нужный момент, поднимают со дна и переносят человека на солнечную сторону улицы.

Легенда о подземном народце. Начало

Сказанное Врелем, учителем слов, всколыхнуло нечто в замороженной душе Фрегата. Обычно на парах по словам Марк Аврелий Фрегат Мельчор впадал в состояние полного отупения, так что у него даже иногда текла слюна. Это могло бы вызвать взрыв хохота и насмешек, но только не у Вреля. Злить этого препа рисковали только вновь прибывшие в школу неофиты, ещё не попавшие на заметку ни Врелю, ни его языку — злому, острому, безжалостному, изощрённому в науке вербального издевательства. Опытные ученики даже делали ставки, за сколько минут Врель доведёт до слёз новичка, позволившего себе лишнее на его паре. Излюбленной площадкой учителя слов была общая столовая.

Мельчора-Падальщика Врель терпел по одной причине: от младших учеников по его предмету требовался всего лишь идеальный конспект, а конспекты Фрегата были лучшими не только среди работ сверстников, но и по всему Колледжу Виртуозов Магии. Пока Фрегат тупо глядел в пространство и мысленно бродил по Пустоши, перебирая чётки воспоминаний и ощущений, рука послушно и быстро водила по бумаге, фиксируя всё сказанное препом.

Мельчор-Падальщик не боялся выпасть из общего хода учебной пары. Ему, искусно владевшему наукой подслушивания, было отлично известно, что самое важное по данному юниту начнётся в старших классах, когда на смену лекциям придут практикумы. «Унижение словом», «Лесть», «Двенадцать шагов словоразрушения», «Лгать как жить» — Фрегат с нетерпением ждал этих занятий, не ведая, что уже стал лучшим в данном искусстве и что встречи с Райхгольдом закалили его для будущих битв.

Но иногда — очень редко — что-то в монотонной речи Вреля привлекало внимание Мельчора.

Кира знала такие слова для него, Марка Аврелия Фрегата Мельчора по прозвищу Падальщик. Хороший мальчик Фрегат. Она произносила нараспев, с раскатистым «р», как на занятиях у логопеда: «Харро-о-оший мальчик Фрегат». Шемроший фальшых. Шиух-шуах. Тут можно было посмеяться. Последнее звукоподражание уже не было редукцией «хорошего мальчика» — так заканчивалось их хитрое тайное приветствие: после строго регламентированных пассов пальцами правой руки следовало сжать их в кулак, кулаки сближались с лёгким стуком, затем разводились, пальцы снова высвобождались и делали в воздухе волну. Вот тут-то и возникал «шиух-шуах». Со временем, например в опасной ситуации, когда на счету была каждая секунда, шиух-шуах заменял хорошего мальчика Фрегата. Но всё же Мельчор любил, когда Кира повторяла эту глупую фразу полностью, в её первозданно-невинном значении. Хороший мальчик Фрегат. Похоже, она искренне верила в это. Думала, что знает, какой он на самом деле. Шемроший фальшых.

Нет, он не был хорошим мальчиком. Скорее всего, не был тогда и уж точно не был теперь, когда он стал Падальщиком в Колледже Виртуозов Магии. Но почему сознание подкидывало ему эти обрывки воспоминаний? Сначала в мутном зеркале в туалете, теперь — на очередной скучной лекции Вреля. Впрочем, именно эта лекция была не так уж плоха. Из вонючего ила удалось извлечь жемчужину. Мельчор считал такие дни удачными: он давно понял, что в Колледже Виртуозов Магии ты должен сам о себе заботиться. Если хочешь обладать настоящим знанием, подстерегай его, как охотник в засаде ждёт редкостную птицу. Если она появилась, хватай, используй мгновения, пока мир снова не погрузился в спячку. Эту истину постигли немногие. Большинство учеников в Колледже Виртуозов Магии просто коротало невыносимо скучные часы пар и изобретало способы, какими можно было бы развлечься. Годилось любое: издеваться над Падальщиком и другими слабаками-аутистами, смазать турник маслом перед уроком физры с Эугеном, курить в рукав или есть на занятии самую вонючую в мире воблу, купленную у китайцев на деревенском базарчике. Мельчор уже давно выяснил, что все эти виртуозы магии — лишь неудачники, выпертые из прочих школ, с одним отличием от просто тупых гопников: их семьи могли позволить себе отвалить изрядную сумму, за то чтобы их наследники уехали далеко и надолго, а вернулись с престижным дипломом.