Семилистный клевер

Она оказалась на пути так внезапно, что Эдвард подался назад и налетел на брата. Девчонка вскрикнула, сморщила лицо, явно приготовившись заплакать.

— Прости, ладно? Я не хотел.

Девчонка его словно не слышала. Всхлипнув, она оглянулась на стоявшую у окошка кассы женщину.

— Слушай, эм-м… Хочешь шоколадку? Только не реви.

Шоколадка её явно заинтересовала, но девчонка всё равно хлюпнула носом. В следующее мгновение она всё-таки разревелась.

Женщина развернулась к ним. Эдвард поёжился под внимательным взглядом зелёных глаз. Не хватало ещё с ней поссориться… Он снова покосился по сторонам. Огненного пока не было видно.

Женщина тоже огляделась, а потом снова посмотрела на него.

— Ты здесь один?

— Не, я с ним, — Эдвард показал себе за спину. — Мы за билетами.

— Без взрослых? — удивлённо уточнила она. Женщина присела перед девчонкой, которая всё ещё куксилась и сопела.

— Я это, я просто задумался, и… Она же не ушиблась, да?

Не удостоив его ответом, женщина махнула кому-то вдалеке и сердито нахмурилась. Эдвард разглядел, что к ним мчался его ровесник, вихрастый и смуглый, как ишварит.

— Ма-ам! — закричал он, на бегу поправляя яркую куртку. — А в кафе военные сидят!

Эдвард пробрался к кассе, пока всё семейство отвлеклось друг на друга. Из окошка на него смотрел сонный мужик. Из-за синих кругов его глаза казались круглыми, как у совы.

Эдвард хлопнул по подставке для денег так, что мужик вздрогнул и глянул на него с неодобрением.

— На первый поезд, — выпалил Эдвард. — Два билета. Какие купе не заняты?

Как он и ожидал, несколько мест были свободны. Недолго думая он ткнул пальцем в пятый вагон, а затем в первое купе.

Когда мужик назвал цену, по спине пополз неприятный холодок: он запросил вдвое больше того, что у них с Алом было.

— А вы как хотели? — безразлично произнёс кассир, прищёлкнув языком. — Тут до отправления минут двадцать осталось.

— Сколько? — растерянно повторил за ним Эдвард. — Подож… Мы сейчас!

Шагнув в сторону, Эдвард дрожащими руками расстегнул рюкзак. Листок с формулой он на всякий случай взял с собой, а если высыпать часть сухарей из упаковки, она вполне может сойти за материал! А если не хватит, можно и остальные выпотрошить.

Эдвард как раз разрывал упаковку, когда его встряхнули за плечо.

— Эд, ты чего? — прошептал Альфонс. — Ты… так нельзя!

— А что ещё мы можем?! — огрызнулся Эдвард.

— Ты говорил, что один раз это сделаешь, ты уже сделал! А если тут алхимики дежурят?

— Зачем им здесь быть?

— Следить за порядком?

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Эдвард не выдержал первым и отвёл взгляд. Это он должен был подумать об алхимиках и о запрете на преобразование денег, как старший. А сам чуть себя не подставил и брата в придачу.

— Ладно, Ал, ладно. Я сейчас что-нибудь придумаю, ага?

Эдвард вжикнул молнией, закрывая рюкзак.

— Может, это, заработаем? Эй, подождите! — бросив брату рюкзак, он кинулся к женщине. Она не успела далеко уйти: девчонка опять хныкала, упиралась и что-то просила. — Я вам кое-что предложить хочу!

Женщина подняла на него глаза, продолжая что-то тихо втолковывать дочери. Незнакомый мальчишка вился рядом и строил рожицы, то ли дразнясь, то ли пытаясь её по-своему успокоить.

— Мы вам алхимию покажем, ага? Только мне карандаш нужен и, и… билеты, — последние слова он произнёс совсем тихо, внезапно смутившись.

— Сколько тебе не хватает?

— Половины. Так… по рукам?

— А откуда мне знать, что ты не обманываешь? — прищурилась она.

— Я показать могу, прям здесь!

— Показывай. Алекс, дай ему карандаш.

Алекс состроил недовольную мину, но всё-таки подчинился. Заполучив красный, наполовину стёртый карандаш, Эдвард вычертил формулу на серых плитах. Девчонка прекратила хныкать и с любопытством наблюдала за ним, покусывая ноготь на пальце. Недолго думая Эдвард запустил хлопком преобразование. Плиты вздыбились, вытянулись в маленькую каменную ладонь.

Девчонка взвизгнула.

— Так ты правда колдун?! — закричал Алекс. — Мам, мам, давай он с нами поедет!

Эдвард проглотил «колдуна», хотя язык чесался его поправить.

— Не только я, Ал тоже. И мы не только так умеем! — он кивнул на каменную ладошку.

Женщина смотрела то на формулу, то на своих детей. На её лице застыло сомнение.

— Ма-ам, ну давай! Дине же тоже нравится!

— Подожди, Алекс.

Она вытащила простенький чёрный кошелёк. Эдвард завороженно наблюдал, как она пересчитывает купюры и мелочь.

Четверо детей затаили дыхание, ожидая её решения. Только Дина дёргала её за рукав и опять морщила нос.

— Хорошо, — наконец вздохнула она.

Эдвард несколько секунд только смотрел на купюры в её руке. Опомнившись, он выхватил деньги и помчался к кассе.

— Не осталось их, — медленно произнёс кассир, растирая веки. — Только что последний выкупили.

Окошко закрылось. Эдвард стоял перед ним, не в силах сдвинуться с места, и сжимал в кулаке деньги, которые больше ничего не могли исправить.

***

Вокзал Ризенбурга встретил Роя людским гомоном, дымом и запахом железа. Всё как всегда, только масштаб поменьше.

После бессонной ночи голова наливалась тяжестью. Рой огляделся в надежде на буфет или хотя бы прилавок с напитками. Правее темнела вывеска с рисунком дымящейся чашки.

За вывеской обнаружилось помещение, которое дважды поместилось бы в буфет столичного вокзала. У прилавка сновал парень, похожий на ожившего кофейного духа: смуглый и стройный, с большими серыми глазами и чёрно-белой банданой на взъерошенных волосах. Его одежда была песчано-кофейных тонов, в цвет волос.

— Что желаете? — скользнув по ним взглядом, дружелюбно осведомился он.

— Кофе. И покрепче.

— Что-то ещё?

Рой оглянулся на Ризу. Она взглянула на прилавок, на меню, начерченное мелом на чёрной доске.

— Чай. Чёрный.

Парень за прилавком кивнул.

— Подождите пару минут.

Они расположились за столиком в углу. Уперевшись подбородком на сплетённые пальцы, Огненный наблюдал, как парень ставил на плиту турку.

В его движениях было что-то гипнотическое. Успокаивающее. Заваривая напиток, парень бубнил себе под нос простецкий мотивчик.

О прилавок звякнули две кружки. Облокотившись на стойку, парень с улыбкой разглядывал Ризу.

— Далеко едете?

— В Централ, — бросил в ответ Рой, забирая кружки.

Парень присвистнул, выразительно вскинув брови. Лицо у него было очень подвижным, как у актёра.

— А я вот дальше Ризенбурга не выбирался, — он вздохнул, загребая монеты в кассу. — Повезло вам. Много где бываете.

— Много, — согласился Огненный, отпивая обжигающе горячий и горький напиток.

Парень налег грудью на стойку. Его взгляд зацепился за мундир.

— По службе, да? Здорово. А я вот не пригодный, — он коснулся пальцем правого глаза и наморщил лоб. — Он у меня далеко смотрящий, как это по-умному…

— Дальнозоркий.

— Ага, оно, — обрадовался парень. — Ну, тут тоже неплохо. Спокойно. По большей части.

Он замолчал, барабаня пальцами по стойке. Только серые глаза горели любопытством на грани нахальства. Парень как раз собирался что-то спросить, когда пол под ногами затрясло от гудка поезда. Переглянувшись с Ризой, Огненный поднялся.

— Спасибо за кофе.

— Вам спасибо, — на лице парня заиграла широкая улыбка. — За компанию. Заходите ещё, если проездом будете.

— Обязательно.

Рой толкнул полупрозрачную дверь и вышел под звон медных колокольчиков.

========== Глава 4 ==========

Энви чуть не опоздал на поезд. А всё из-за чёртовых собак, которые прицепились к нему по дороге на вокзал! Животные чуяли истинную природу гомункула, но вместо того, чтобы убежать, поджав хвосты, эти окружили его и не пропускали дальше. Энви разобрался бы с ними одной левой, но как назло к нему поспешили на выручку несколько людишек. Не сказать, чтобы они особо помогали: стая псин ошалело кружила рядом с гомункулом, не реагируя на попытки их оттащить. Энви оставалось только стоять и шипеть ругательства, потому что сделать в человеческом облике что-то ещё он попросту не мог.