Золотая бабочка

Чёрный кот бодро бежал по лесу, пугая вышедших на охоту ночных хищников странным, почти змеиным шипением и горящими глазами, в которых так и читалась незавидная участь тех, кто посмеет ему мешать. Следы вели к какому-то водоёму. «Купаться, что ли, на спор пошли?» - раздражённо предположил гомункул, осторожно спускаясь к озеру, на берегу которого оба и обнаружились. Братья, как ни странно, молчали и сидели неподвижно. Уснули?

Энви принял свой привычный облик и, бесшумно подкравшись сзади, дал обоим такие подзатыльники, что они улетели в воду. Наблюдая за тем, как они барахтаются, гомункул звонко расхохотался.

- Не смешно! – обиженно заявил Эдвард, выбравшись на берег. Видя, что гомункул его не слушает, мальчишка насупился. Энви бы понять, что если он продолжит в таком духе, то расплата последует незамедлительно, но ему было слишком смешно от того, какие у них были физиономии, чтобы задумываться о чём-то вроде этого.

Альфонс смотрел на гомункула с грустной укоризной и отжимал мокрую рубашку, вздрагивая от ночной прохлады. Поймав его взгляд, Эдвард указал на обидчика пальцем и отошёл немного для разгона. Немного подумав, младший брат присоединился к нему.

Энви понял, что его толкнули, только когда сам оказался в воде, а на берегу раздался приглушённый смех Эдварда.

- Очень смешно, - подкатив глаза, процедил гомункул, прикидывая, сколько раз макнуть их в воду и насколько глубоко.

- Ой, - Альфонс, восхищённо ахнув, показал рукой на что-то позади Энви. – Братик, смотри!

Гомункул тоже обернулся и замер: на другом берегу озера всё светилось огоньками самых разных цветов.

- Что это вообще такое? – опешил Энви. Он в несколько шагов оказался рядом с синим огоньком, который покачивался на травинке у самой воды, схватил и поднёс к глазам, но вместо маленькой звёздочки увидел только какое-то насекомое.

- Светлячки, - Эдвард прыснул в кулак. – Никогда не видел?

- Нет, - Энви озадаченно разглядывал развернувшееся на его руке насекомое, которое опять засветилось, но стоило ему взять светлячка двумя пальцами, как сияние снова погасло.

- А ты отпусти его, он опять засветится, - посоветовал Альфонс. Гомункул скинул насекомое в траву и прямо-таки впился взглядом в незнакомое существо. Осознав, что он на свободе, светлячок взлетел и опять засветился синим.

- Мы недавно про это озеро узнали, - шёпотом сообщил Эдвард, как будто опасаясь напугать светлячков. – Это наше тайное место, - чуть погодя с важностью сообщил он и чихнул.

- Эд, может, домой? – предложил Альфонс. Тот помотал головой и опять чихнул. – Мы можем потом ещё прийти посмотреть.

После долгого спора изрядно продрогший Эдвард наконец согласился, что лучше отогреться дома и прийти сюда завтра ночью, чем заболеть и не иметь возможности приходить к озеру, по меньшей мере, неделю.

========== Полёт тридцать девятый: радуга. ==========

Дождь обрушился на них с той внезапностью, с какой кот прыгает на ничего не подозревающую мышь, зашлёпал крупными частыми каплями по листьям, вбивая пыль в землю. Все они почти сразу же вымокли до нитки, в том числе и Энви, чья длинная пушистая шерсть теперь больше напоминала то ли тёмные сосульки, то ли колючки ежа.

А дождь не спешил успокаиваться: ливень шумно одаривал истосковавшуюся землю живительной влагой и грозил затянуться надолго. К тому времени, как они добежали с лужка до дома, дорога успела совершенно раскиснуть и покрыться глубокими пузырящимися лужами, которые, впрочем, не стали препятствием для парочки непосед. Эдвард радостно зашлёпал по луже, в которой воды набралось по колено (видимо, на этом месте была яма, которая теперь полностью заполнилась водой), Альфонс, немного подумав, решил её обойти. Не желавший плыть в грязной воде кот тоже обошёл её, брезгливо встряхивая лапами, когда на них прилипали комочки грязи.

- Братик, ну нельзя же так, - осуждающе покачал головой Альфонс, когда старший родственник снова прыгнул в глубокую и длинную, похожую на кляксу лужу, что преграждала им путь.

- Льзя! – обернувшись, Эдвард показал им обоим язык.

- По-моему, маме это не очень понравится, Эд…

Но братец его уже не слушал – он вприпрыжку добежал до дома, спугнув спрятавшегося под крыльцом кота, и тот рыжей стрелой помчался к ближайшему дереву. Энви узнал в нём недавнего нахала, которого он вроде как изгнал со своей территории. Вообще, гомункула не должны волновать такие глупости, но кошачьи инстинкты требовали согнать рыжего с дерева и прогнать восвояси, чтобы не посягал на чужие мисочки с молоком и чужой дом.

Чёрный кот в мгновение ока оказался на дереве, ровно на той же ветке, где засел рыжий. Нахал зашипел, выгнул спину и угрожающе заурчал, всем своим видом показывая, что уступать не собирается. Энви раздражённо замотал головой и замахал перед усатой мордой лапой, демонстрируя немаленькие, по кошачьим меркам, когти, и при этом издавая не кошачье, а какое-то змеиное шипение. Однако рыжий, привычный к уличным дракам, на этот раз не убежал. Без предупреждающего воя он прыгнул на гомункула, даже не думая, что могут оба свалиться на землю, но промахнулся - чёрный кот отскочил ближе к стволу.

Рыжий последовал за ним, намереваясь загнать врага ещё дальше, но вдруг вместо кошачьей лапы увидел перед собой человеческую руку, которая быстро сграбастала его за шкирку и подняла достаточно высоко, чтобы он не доставал длинными лапами до ветки.

- Попался, - констатировал гомункул, встряхивая воющую добычу, которой испытующе смотрел в глаза. Рыжий отворачивал морду, с неприязнью жмурился, облизывался и пытался подрать руку задними лапами, но не доставал.

Когда пришлый кот почти смирился со своим положением, из окна высунулся старший Элрик и стал громко кис-кискать, потом шёпотом позвал по имени. Протяжно вздохнув, Энви отпустил рыжего, и тот пулей спустился на землю и удрал в заросли высокой травы.

- Чего тебе? – лениво потянувшись и улёгшись на ветку, как заправский кот, поинтересовался гомункул.

-Ты чего не заходишь? – задрав голову, спросил мальчик.

- Не хочу и не захожу.

- Тебе тоже под дождём нравится гулять, да? – радостно выпалил Эдвард. Оглядевшись и, видимо, убедившись, что мамы поблизости нет, мальчишка вскочил на подоконник.

- Слушай, ты что, хочешь во всех смыслах стать бактерией? – Энви чуть поднял брови в знак насмешливого удивления. – Заразишь потом Альфонса, и будет вместо одной бактерии две, - задумчиво продолжил он, постукивая пальцем по мокрой ветке.

- Три, - ехидно поправил его пострелёнок.

- Ничего подобного, - спокойно возразил гомункул. - Я бактериеустойчивый.

- Да-да, конечно, - по голосу Эдварда было понятно, что он-то знает, какой Энви «бактериеустойчивый». Но ответить ему ещё какой-нибудь безобидной шпилькой гомункул не успел: выскочив наружу и ёжась от касавшейся босых ног мокрой травы, мальчик прибежал под то самое дерево, на которое забрался гомункул, и, вдруг остановившись, с восхищённым возгласом ткнул пальцем во что-то справа от них.

- Эд, ну куда ты убежал? – с беспокойством спросил показавшийся в окне Альфонс.

- Ты только посмотри, какая большая! – Эдвард всё показывал пальцем в нечто, чего гомункул со своей позиции не видел. Заинтересовавшись, что же могло вызвать у мелочи такой восторг, Энви неспешно спустился с дерева и вышел под почти стихший дождь.

- Двойная… - добавил Альфонс, глядя на две семицветных дуги в небе, идущих одна над другой. Они проходили почти над самой головой Эдварда, подымаясь в небо широкими арками, концы которых терялись за Ризенбургом.

- Загадывай желание! – обернувшись к гомункулу, почти потребовал старший из братьев.

- На эти полосочки? – Энви с сомнением посмотрел на высокие дуги. – Да они же ничего не исполня…

- Давай загадывай, пока не пропала! – продолжал напирать Эдвард. Понимая, что мальчишка не отстанет, пока не добьётся своего, гомункул подкатил глаза и открыл было рот, когда мелкий прошипел: - Про себя, про себя же-е!