Золотая бабочка

Энви без лишних слов дал ему несильный подзатыльник.

- И что мне с тобой делать? – осуждающе вздохнул Энви.

- Понять и простить? – предложил Эдвард, с надеждой взглянув на него. Гомункул поднял его за шиворот, как нашкодившего котёнка, на уровень своих глаз.

- Я так понимаю, отучать тебя от этого бесполезно?

Алхимик радостно поддакнул и сощурился от перелетевшего ему на лицо широкого солнечного луча.

Где-то в лесу застучал по дереву дятел.

========== Полёт тридцать пятый: лошадиная пробежка. ==========

- Братик, а может не надо? – Альфонс с сомнением покосился на мирно пасущихся коней. Рыжий, оттенка пламени, красавец спокойно щипал траву и косил на них лиловым глазом, время от времени отгоняя от себя назойливых насекомых взмахами длинного хвоста.

- А ты что, боишься? – поддразнил его Эдвард. Сам он пытался подогнать рыжего красавца к старому ссохшемуся пеньку.

- Эд, нам нельзя кататься на них без взрослых! – пытался воззвать к гласу рассудка Альфонс. Увы, безрезультатно – Эдвард его даже не слушал.

- Да ладно тебе, Ал, это же весе… А ну стой, морда рыжая! – он натянул повод, но конь, переступив с ноги на ногу, спокойно пошёл к ярко-зелёному кусту. Мальчика он, похоже, вовсе не замечал.

Альфонс достал из кармана яблоко и подал лакомство каурой лошадке, ровеснице рыжего, отличавшейся покладистым нравом. Лошадь благодарно захрустела угощением, положила голову ему на плечо и вздохнула, поведя хвостом в сторону усевшейся на бок мухи.

Пока Альфонс гладил Версу, его брат умудрился каким-то образом оседлать Гарта. Гордо выпрямившись, он послал жеребца вперёд – тот пошёл, и мальчик засмеялся, радуясь своему успеху.

- Видал? Он меня слушается!

- Да не тебя он слушается, братик, - вздохнул Альфонс, поглаживая шею Версы. – Там он траву ещё не щипал, вот и пошёл.

- А я говорю, слушается! – заупрямился Эдвард. – Гарт, но!

Однако, конь встал как вкопанный. Видимо, того, что на нём кто-то сидит, он решил до поры до времени не замечать.

Верса меланхолично наблюдала за Гартом. Тот вдруг коротко заржал и поскрёб копытом землю: к ним приближался большой вороной конь, который нёсся большими скачками. Верса тоже заржала, призывно махнула хвостом.

- Тихо, Версочка, тихо, - увещевал её Альфонс, обеспокоенно поглядывая в сторону вороного – дружка Гарта, известного как Зурбаган. Он был ненамного старше пасшихся лошадей и обладал таким же норовом, как и Гарт. Видно, потому они и сдружились: эта парочка обожала шалить вместе, так что их предпочитали пасти отдельно.

- Опять Зурбаган вырвался, - фыркнул Эдвард.

Зурбаган подлетел к ним, сделал круг и опять помчался куда-то, зовя товарища за собой. Гарт, протяжно заржав, сорвался с места сразу в галоп, благополучно забыв о том, что такими темпами скинет маленького наездника.

- Тпру-у! – истошно завопил Эдвард, цепляясь за гриву Гарта. Конь его то ли не слышал, то ли игнорировал.

Такой же окрик раздался там, где маячил чёрный силуэт Зурбагана – того уже схватили за повод, и он гарцевал на месте, шумно фыркая, явно довольный своей выходкой. Гарт, однако, останавливаться не собирался и мчался к вороному коню на всех парах.

Альфонс им что-то кричал – что именно, Эдвард не разбирал. Упорный Гарт добежал до Зурбагана, и мальчику показалось, что вот-вот конь остановится, но тот лишь сделал небольшой круг и помчался обратно. Зурбаган заинтересованно вытянул шею и чуть не направился за ним, но его вовремя удержала сильная рука хозяина.

А Гарт уже унёсся к Версе и теперь соблазнял её на пробежку вместе. Верса лупнула глазами и мотнула головой: ей и рядом с Альфонсом хорошо было – тот как раз давал ей кусок сахара.

Конь что-то проржал ей и полетел дальше, сминая копытами траву и пугая бабочек.

- Да тпру же! – кричал Эдвард, чувствуя, что ещё немного – и он точно свалится.

Гарт вдруг встал как вкопанный – мальчик едва не кувыркнулся через его голову. Прижавшись к лошадиной шее, Эдвард пытался отдышаться. На лице расползалась широкая улыбка.

- Ал, он… Он остановился! – крикнул Эдвард, когда немного отдышался. – Я же говорил, он меня слушается!

- Ага, тебя, - ехидно произнёс знакомый голос. Взглянув вниз, мальчик увидел выскользнувшего из-за кустов Энви, который смотрел Гарту прямо в глаза. – Вот скажи, как у тебя получается постоянно притягивать к себе неприятности, а?

- Ты умеешь управляться с лошадьми? – брови Эдварда взметнулись вверх. Спрыгнув с Гарта, он подбежал, немного ковыляя, к гомункулу. – А меня научишь? Научишь же?

Энви приложил руку ко лбу. У Эдварда от былого испуга не осталось и следа, и он принялся наворачивать круги вокруг гомункула, улыбаясь так широко, как только мог.

- Началось в деревне утро, - вздохнул Энви, понимая, что их действительно лучше научить, чтобы, когда они полезут в следующий раз (а гомункул даже не сомневался, что так и будет), они смогли сами управиться с лошадьми.

========== Полёт тридцать шестой: клад. ==========

- Энви, Энви, смотри, что мы нашли! – Эдвард радостно ткнул ему под нос карту, от которой несло отсыревшей бумагой. Он брезгливо поморщился и отодвинул от себя бумажку. – Мы с Алом пойдём клад искать! Ты с нами?

Как и подобает взрослому челове… пардон, гомункулу, Энви во всякие мифические клады, описанные на бумажках, не верил. Уважающие себя люди на бумажках откровения не чёркают и вообще, кому бы понадобилось закапывать в Ризенбурге что-нибудь ценное? Он так братьям и сказал, но его даже не послушали, а Эдвард, возмутившись, стал доказывать, что искать клад, неважно какой, весело.

- А по-моему это глупо, - гомункул фыркнул, совсем как кот, хотя пребывал в человеческом облике.

- Ты просто не понимаешь! – не терял надежды Эдвард. – Ты же никогда так не делал!

- Не делал и не собира… - он услышал шаги за несколько мгновений до того, как на пороге показалась Триша, и поспешно превратился в кота, которого мать двух его подопечных уже считала едва ли не их домашним животным и каждый раз оставляла ему блюдечко с молоком. Триша уже несколько раз пыталась сблизиться со взявшимся из ниоткуда котом с такими удивительными глазами, но нисколько в этом не преуспела, хотя всегда умела ладить с кошками.

- Мам, мы гулять! – крикнул Эдвард, вылетая в дверь и на ходу надевая шапку.

- Эд, ну подожди меня! – Альфонс подхватил кота и помчался догонять своего неугомонного, вечно лезущего вперёд братца.

На улице было чудо как хорошо: выпавший снег сверкал на солнце сотнями искр, словно кто-то рассыпал много-много разноцветных звёздочек, а промороженный воздух был полон новогоднего духа. Эдвард заскрипел по снегу, уставившись в добытую карту, которую они с братом вместе восстановили с помощью алхимии. Альфонс опустил кота на белый пушистый ковёр, и Энви сразу же провалился в снег по самые уши. Эдвард, обернувшись на короткий протестующий мявк, поспешил к гомункулу, чтобы вытащить из сугроба, но тот уже и сам справился: выпрыгнув, он принялся отряхиваться от снега, который облепил его так плотно, что кот казался белым.

- Котовик, - хихикнул Эдвард, наблюдая за ним, и заработал недовольный взгляд.

- Сейчас ты у меня бактериовиком станешь, - пообещал Энви. Гомункул сказал – гомункул сделал: кот прыгнул прямо с места, да так сильно, что в самом деле свалил ребёнка в сугроб и, довольный безобидной местью, стал топтаться у него по спине.

Снега в этом году выпало особенно много – в этом гомункул убедился после того, как вся троица провалилась раз пять в тех местах, где не было сугробов, зато снега намело по пояс. Эдвард сверялся с картой, что-то бубнил себе под нос и считал шаги, настолько уйдя в это занятие, что не сразу отреагировал, когда откуда-то справа прилетел снежок, который выбил карту из рук.

- Эд, Ал, пошли с нами кататься! – заголосил вихрастый мальчишка в зелёной курточке, призывно размахивая шапкой.

- Потом, - отмахнулся Эдвард и со значением добавил: - Мы клад ищем!