Мастер эфира

– Перерыв минут на двадцать, чтобы движок чуть подостыл, и можешь снова включать разгонник. Но имей в виду, что в итоге движок под капитальный ремонт.

– Ещё три в запасе. – Алексей кивнул показывая, что понял.

– И мы ещё пару привезли. – Конструктор впервые за всё время улыбнулся. – Новая серия Дэ – эФ. Пятьсот двадцать сил.

– Монстр. Алексей улыбнулся в ответ, и занял место за рулём.

Взрыкнув мотором, машина выкатилась на дорогу, и чуть скрипнув резиной скрылась из виду.

Двигатель гудел ровно и Алексей, пока, не используя разгонную смесь, набрал двести пятьдесят километров в час, пока акселератор не упёрся в пол.

И вновь мимо потянулись грузовики, только уже в обратную сторону. И практически все приветствовали возвращение Алексея в гонку клаксонами, и сдвигались в сторону, давая дорогу.

Дав команду импланту на отслеживание температуры двигателя, он чуть приоткрыл краник регулирующий подачу форсажной смеси, и машина, словно получив пинка, сразу ускорившись до двухсот семидесяти километров в час. Температура двигателя поползла вверх, но Алексей открыл шторки охлаждения на максимум, включил дополнительный обдув мотора снизу, и температура застыла на ста градусах. Алексей ещё чуть-чуть прибавил смеси, установив температуру в сто десять градусов.

Через полчаса такой гонки, он догнал основной пелатон состоявший в основном из лимузинов, для которых скорость в сто восемьдесят была предельной. Естественно никто из пилотов так свою машину не загонял, держась в относительно комфортном диапазоне сто пятьдесят – сто семьдесят.

Увидев странные перестроения в группе машин, Алексей открыл кран форсажной смеси до упора, поднял подвеску вверх, ушёл на обочину, и, втопил педаль в пол, бросая машину вперёд.

Лахарг нещадно мотало из стороны в сторону, грязь летела из-под колёс потоком, но вся группа промелькнула в боковом стекле так быстро, что никто не успел и слова сказать.

Вильнув, машина вернулась на дорогу, и снова опустив подвеску, Алексей вызвал воздушного наблюдателя.

– Здесь пятый. Кто надо мной?

– Здесь третий. Иду точно над тобой.

– Третий снизься как можно ниже и посмотри со стороны. У меня внешний обвес никуда не ушёл?

– Выполняю… Передний перекосило, но на ветру не хлопает, стоит жёстко.

– Спасибо третий.

– Удачи пятый.

Алексей снова прибрал регулятор смеси, так как температура дошла до ста пятнадцати градусов.

В окне мелькнул пит-стоп корпорации Мирандал, и судя по суете технической группы, машина ушла отсюда относительно недавно. А может группа собиралась для того чтобы перебраться на новое место. В любом случае лидеры ушли далеко вперёд, а перед Алексеем была чистая трасса. Но теперь уже не получится держаться на относительно удобной скорости, а нужно гнать изо всех сил.

И Алекс чуть вздохнув снова изменил подачу смеси так чтобы на полной скорости машина могла идти двести семьдесят – двести восемьдесят, не сильно перегреваясь.

За те два часа пока шёл ремонт, передовая группа ушла примерно на пятьсот километров. Сейчас до них было чуть более четырёхсот, но всё равно, догнать лидеров гонки, получится где-то к вечеру. Поэтому Алексей, не сильно напрягая мотор, потихоньку сокращал отставание, двигаясь по совершенно пустой трассе.

– Здесь Помощник два. Вижу снайпера на отметке семьсот десять в полукилометре от дороги. Захожу на штурмовку… Цель уничтожена.

– Здесь пятый. Спасибо Помощник – два.

«И это только десятый этап. Половина гонки!» – подумал Алексей. – «Что будет на последних этапах?». Он понимал, что сломал планы очень серьёзным дядям в корпоративном секторе, но надеялся всё же договориться с Корусом. Корус был не только огромной корпорацией с десятками филиалов, но и врос в политические структуры многих стран, влияя на принятие решений. То, что корпорация взяла его под охрану наверняка остудило многие горячие головы, но всегда находились те, кому закон не писан. Механики почти каждый день вынимали из резины колёс застрявшие пули, и раз в три дня стабильно меняли передние боковые стёкла. К счастью вместо обычного триплекса на Лахарге стояли бронестёкла, так что пробить его было совсем непростой задачей, а колёса внутри заполнены пенорезиной, так что их можно было дырявить до посинения с нулевым результатом.

Плавные повороты дороги чуть укачивали, и Алексей включил автомобильный радиоприёмник, настроенный на музыкальный канал. Модная в этом сезоне музыка ему не нравилась, но она была быстрой, ритмичной, и в ней практически не было слов, что почти идеально подходило к текущей ситуации. Под воздействием заводного ритма он даже прибавил скорость, идя уже на двухсот восьмидесяти, и чуть не пролетел свой пит-стоп, где ему поправили передний ветроотбойник, прикрутив загнувшуюся часть толстой проволокой.

Машина сразу пошла ровнее, увереннее, чуть быстрее, и первую машину из лидерского пелатона, он проскочил на скорости в триста километров в час. Пилот, который шёл на двух с половиной сотнях, только головой мотнул, провожая взглядом, уходящий вдаль Лахарг, и взялся за радиостанцию чтобы предупредить гонщиков в голове колонны.

Вся группа гоночных автомобилей шла цепочкой один за другим, договорившись меняться на месте лидера, и начать сражение за победу на этапе за пятьсот километров до финиша.

Лахарг ворвался в это тихое стадо словно зверь, который дал имя автомобилю. Пара совсем отмороженных пилотов попытались ударить Алексея в борт, но для машины весом в три с половиной тонны, и кузовом из пятимиллиметрового титана, это было словно дробина для слона. Но лидер пелатона пилот корпорации Снорг, не желал сдаваться. Он подался влево, не пропуская Лахарг, и постоянно вилял по трассе.

Нравы на гонках царили простые, поэтому Алексей, на общем канале предупредил Лебола Тассо, о нарушении им правил гонки, и что он его сбросит с дороги, но Снорг не унимался, и Алексей для начала аккуратно ударил впереди идущую машину в левую часть бампера.

На такой скорости даже небольшой толчок мог стать фатальным и Лебол едва удержался на дороге, виляя из стороны в сторону и оставляя чёрные следы от покрышек.

Вдруг из глушителя Снорга ударил плотный чёрный дым, и машина стала набирать скорость, уходя вперёд.

Алексей сразу воспользовался окном и ушёл влево, и положив до отказа вентиль форсажной смеси, вдавил педаль газа.

Мотор отозвавшийся мощным гулом, толкнул массивную машину вперёд, и какое-то время они шли, сохраняя дистанцию в полсотни метров. Но Лахарг всё разгонялся, и на трёхстах двадцати, Алекс поравнялся со Сноргом, двигатель которого просто выл на предельных оборотах.

В поворот они вошли синхронно, словно привязанные. Лебол уже не делал попыток согнать Алексея с трассы, потому что опасался что его выбросит с трассы.

Несмотря на обвес, Лахарг тоже шёл валко, едва касаясь дороги резиной. Алексей до предела опустил кузов прижимая его к дороге, и машина пошла ровнее, перестав елозить по трассе.

Температура двигателя потихоньку росла, но дойдя до ста тридцати стабилизировалась, а Лахарг продолжал набирать скорость, постепенно уходя вперёд.

Перелом случился на скорости в триста сорок километров в час, когда Лахарг снова начало шатать по трассе. Снорг, вдруг взвыл как-то особенно громко, и выбросив из выхлопных труб облако огня, резко отстал, быстро исчезнув из вида.

Среди самолётов, круживших над трассой, на высоте пяти километров парил тяжёлый транспортник, принадлежавший руководству корпорации Корус – четырёхмоторная машина способная оставаться в воздухе на протяжении десяти часов. А ещё на борту воздушного корабля кроме всего прочего была система телевизионного наблюдения земли, высокого разрешения, произведённая на подземных фабриках низушников.

У большого метрового экрана сидели двое. Глава корпорации Корус – корп-маршал Тери Лингол, и глава автомобильного управления старший корп-генерал Рубис Тахор.