Страница 85 из 107
Андрей сидел напротив партократа, чувствуя странное ощущение внутри — будто из него по-тихоньку высасывали немногие остатки сил. Видимо, чувствуя это, Звездин достал пластинку с тонизирующими таблетками и положил ее перед собеседником.
— И я точно убедился, что вы всегда думаете в первую очередь о себе, — продолжил Константин Павлович.
— Все думают о себе, — сухо произнес Андрей. Он не притронулся к таблеткам.
— Это правда, все. Но не так, как вы. Старый дурак Победоносцев дает руководителям отделом премию за вклад в работу и вы единственный, кто не распределяет ее поровну среди всех сотрудников. Вдумайтесь: даже Кузнецов разделил премию, но не вы. Потому что вам хотелось купить автомобиль. В здании НИИ срабатывает пожарная тревога и вы впереди всех мчитесь на выход, оставив своих подчиненных в экспериментальной камере, откуда они не могли самостоятельно выбраться. К счастью, тревога была ложная. Или к сожалению. Ведь вас бы отстранили от работы в случае смерти тех троих. Поэтому, когда встал вопрос о благополучии вас и вашего сына, вы бы не стали даже сомневаться о том, что можно поставить ваше личное счастье выше общего блага. Но вы это, конечно не помните. И потеря памяти сберегает вас от тех далеких времен. И совесть, если она у вас есть, не станет грызть ваш разум. Вот за это все! — он обвел комнату рукой.
Звездин впился в Андрея взглядом, словно вонзил в него несколько крюков и не давал ему отвести глаза.
— Я бы мог привести вам еще с десяток аналогичных случаев уже здесь, в гигахруще. Но, сдается мне, о самом последнем я не знаю не до конца, Андрей Викторович, — он на несколько секунд замолчал. — Что случилось с Михаилом?
Партократ ясно видел, как задергались мимические мышцы собеседника.
— Вы его убили? — он слегка прищурился, разглядывая лицо Андрея, затем резко схватил его руку за запястье. — Выстрелили в него? Или отравили? Вы попали под самосбор? На пути назад? Закрыли убежище? Значит, на пути назад вы попали под самосбор, а он не успел зайти в ваше убежище, так? Вы закрыли перед ним дверь? Прямо перед ним? А было время, как думаете? Мог бы он спастись? Струсили? Хотели выжить?
Чем дальше говорил Звездин, тем злее становились его глаза и сильнее расплывалась улыбка на лице. Закончив эмоциональный допрос, он отпустил руку, и та осталась лежать безвольно на столе. Довольный партократ обратился к ликвидатору.
— А ведь я говорил, Георгий! — довольно произнес тот. — А вы еще со мной спорили!
— Так кто же мог предположить, что Некрасов умрет в самосборе. У него на такие дела чуйка была.
— Пошел в разведку не с тем человеком, — ответил Звездин, глядя на Андрея, который покачивался на стуле от головокружения. Партократ с хлопком пододвинул пластинку к мужчине. — Выпейте таблетку, а то сейчас потеряете сознание. Быстро!
— Да уж! — протяжно сказал ликвидатор, глядя на мужчину, закидывающего в рот таблетку. — Столько всего прошел и пережил, а погиб в банальном самосборе.
— Вы что, — дрожащим голосом начал Андрей, — знали Михаила?
— Знали Михаила? — переспросил Звездин и засмеялся. — Он был нашим агентом.
— Да не только нашим, чего уж там, — Георгий махнул рукой. — Чьим агентом он только не был. И на чернобожников успел поработать, и с контрабандистами связаться, и с бандитами якшался. Поделом ему!
— Это все правда, — закивал Константин Павлович, — но согласись, что пользы он нам принес гораздо больше, чем вреда. Вспомни, сколько нападений он помог предотвратить. И сколько каналов поставки оружия мы перекрыли, благодаря ему. О количестве поставленных на карандаш дыр из общежития я вообще молчу.
— Это правда, — ликвидатор кивнул. — Продуктивный был мужик. Но не стоило ему связываться с алкоголем и чернобожниками. Эта дрянь его сгубила.
— Вот эта дрянь его сгубила в итоге, — Звездин, скривив губы, кивнул в сторону Андрея. — Ну что, расскажите нам, как он умер? Ну? Погромче!
— Мы шли из Содружества по ветке, — тихо начал Андрей. — Он выпил серебрянки и опьянел. В тоннеле я почувствовал приближение самосбора.
— Ты почувствовал, а он нет? — прервал его ликвидатор.
— Да. Он пьяный был. Я говорил ему вернуться. Но он не послушал. Я пошел обратно. Он не успел добежать. Я закрыл дверь.
— Но время то еще было, не так ли? — хитро спросил Звездин.
— Я уже видел розовый туман. А он был пьян.
— Понятно все! — мужчина отмахнулся от дальнейших объяснений и продолжил, кривляясь. — Это не я закрыл дверь, это он был пьяный, — и неожиданно засмеялся. — Нет, Георгий, ты это слышал?
— Да уж. Странно, что в отряде он себя не проявил подобным образом.
— Откуда вы знаете, что Михаил был со мной? — Андрей прятал взгляд.
На этот раз Георгий отозвался громким раскатистым смехом.
— Он же был нашим агентом, — слегка разочарованно произнес партократ и в очередной раз полез в портфель. — Когда твой сын пропал, нам было очень удобно, что он учился в одном классе с сыном Михаила. Мы, конечно, немного просчитались, когда он решил выменять тебя на своего сына, но дальше взяли его под свой полный контроль. И вместе с ним ты начал поиски Коли под нашим непосредственным надзором. Ты не думал, почему вам так славно повезло целых два раза?
— О чем вы?
— Ну, сначала мы спасли тебя из церкви, послав отряды на штурм. А затем тебя отпускает сам Чернобог, — он достал из портфеля бумажную папку, но пока держал ее в руках.
— Собор собирались осаждать, — Андрей пытался вновь уличить партократа во лжи.
— Мы просто создавали вид, чтобы иметь твердые аргументы в общении с Кузнецовым. Без наших отрядов вокруг собора, он бы, вполне вероятно, употребил тебя как расходник в своих новых экспериментах. Тем более, что в те старые годы ты ему не особо нравился. Я даже более скажу: он тебя презирал. А так мы связались с ним и настоятельно попросили его отпустить своего бывшего коллегу. Кстати, он тебе об этом не говорил?
— Нет, — тихо произнес Андрей. — Но, кажется, намекал, что знает меня.
— А Ярославцева?
— Тоже нет. Она ничего не говорила. Только про богов что-то. Как и Кузнецов.
— Ну так правильно, — Звездин пустил смешок. — Такие люди собираются в одном месте, а? На, посмотри.
На стол перед Андреем легла раскрытая бумажная папка с печатью «Совершенно секретно». Внутри лежало личное дело с приклеенной сверху фотографией Михаила. Мужчина медленно перелистывал страницы, скользя глазами по тексту. На последних строках упоминалось его, Андрея, имя и отметка о том, что связь с агентом была утрачена по причине вероятной смерти. Он закрыл папку и слегка отодвинул ее от себя.
— Почему вы просто не вернули ему сына? — спросил хозяин ячейки.
— Нам нужен был рычаг контроля. Слишком независимый был человек. Я думаю, ты это прочувствовал.
— Где сейчас Саша?
— Ты про сына его? — безразличным голосом уточнил Звездин. — В соборе, насколько мне известно.
— Почему вы не достанете его оттуда?
— С чего это тебя так волнует, м? — с легким удивлением в голосе продолжал партократ. — Это же не твой сын.
— Михаил пошел со мной из-за него. Я думаю, было бы справедливым вернуть его домой.
— Домой к кому? Парень принял самостоятельное решение, — возразил партократ. — Даже если мы вернем его обратно, он через час максимум снова убежит. Кто его будет там держать? Вдова Елена? Которая еще не знает, что овдовела.
Андрей закрыл глаза и непроизвольно мотнул несколько раз головой, прогоняя из головы тягостные мысли.
— Я не понимаю… — тихо заговорил он. — Почему вы просто не сказали мне об этом? Зачем послали меня в церковь, собор. Зачем сказали про Содружество.
— Надо было тебя растормошить, — спокойно отреагировал Константин Павлович. — Проткнуть твой пузырь. Шокировать, окунуть тебя в непривычные обстоятельства. А потом постепенно вводить элементы старой жизни. Я, как уже сказал, вел твою разработку, и в том числе искал возможность вернуть тебе память. После аварии с ФУПом мы успешно преодолевали потерю памяти. Ставили человека в определенные условия, при которых к нему возвращалось понимание определенных вещей. Скажем, человек думал, что не имеет никакого понятия о работе токарного станка, но через час после знакомства с ним мог создать сложнейшую деталь. Вот я и подумал, что, если свести тебя со старыми знакомыми, провести по знакомым местам, память к тебе вернется. А еще показать тебе жизнь в гигахруще и людей, которые в нем заперты. Чтобы ты понимал, что натворил.