Страница 60 из 68
— Что ты делаешь?
Она посмотрела на Ханну.
— Я ухожу.
— Нет, сама ты не пойдешь.
— Тогда пойдем со мной.
Ханна покачнулась на пятках, колеблясь.
Квинн оскалилась.
— Это единственный вариант.
— А как же Шарлотта и Майло? Я не могу просто их бросить.
Квинн наклонилась и коснулась плеча Ханны.
— Я знаю, что ты никогда бы не оставила Майло при других обстоятельствах. Но Призрак защитит его. Это необходимо. Это наш шанс что-то сделать. Положить кошмару конец!
На этот раз Лиам не сможет прийти на помощь. Он, Бишоп, Рейносо и остальные сражались с ополченцами.
Больше никого здесь нет. Только Ханна и шестнадцатилетняя девочка.
Если побег Розамонд Синклер необходимо предотвратить, то делать это придется им.
Именно Розамонд Синклер родила Пайка, монстра-садиста. Суперинтендант организовала резню в Кроссвей и использовала Фолл-Крик в своих алчных целях.
Всякое зло, постигшее этот город, связано с ней.
Непроизвольно Ханна взглянула на свою поврежденную руку. Скрюченные пальцы, искривленный большой палец. Она вспомнила лицо Пайка, его красный рот, пустые глаза.
Каждая клеточка тела Ханны призывала ее что-то делать. Действовать. Исправить чудовищные злодеяния, совершенные против нее, против Квинн и Майло, против всех, кто пострадал от рук Розамонд и ее семьи.
Ханна согнула пальцы в кулак. Кости жалобно хрустнули. Суставы заныли.
Вспышка памяти — она снова в темном, промозглом подвале, страх и боль когтями впиваются ей в грудь, его тень нависает над ней, пальцы гнутся и выворачиваются, раздается ужасный треск ломающихся костей.
Но она никогда не теряла присутствия духа. Несмотря на все, что он сделал, Пайк так и не смог ее сломить.
Ханна подняла глаза на Квинн.
— Давай закончим это.
Глава 59
Лиам
День пятьдесят пятый
Лиам снял очки и выпрямился, покрытый пылью, кровью и грязью. Он покачивался на ногах, от выброса адреналина его трясло. Он устал, очень устал, пропасть усталости зияла у него за веками.
Стрельба прекратилась, бой закончился. В воздухе висел тяжелый дым. Небо над линией деревьев посветлело до серого, приближался рассвет, кроны елей и сосен окутались туманом.
У Альфа-1 и 2 закончились боеприпасы. Но им на помощь пришло подкрепление в виде девятнадцати горожан, вооруженных дробовиками и охотничьими ружьями, во главе с самой Коринной Маршалл. С их помощью они удерживали ворота достаточно долго, чтобы засадные группы смогли занять позиции.
Мик Селлерс и его Общественный альянс так и не появились. В итоге Фолл-Крик защитил себя сам.
Бой был ожесточенным, но коротким. Под обстрелом с разных сторон ополченцы сломали строй и бросились бежать обратно в «Винтер Хейвен», их оборонительные позиции довольно быстро перебили. С рекой за спиной им некуда было отступать.
Лиам, Рейносо и еще несколько человек быстро выследили немногих оставшихся. Рейносо и Хейс совершали обходы, проверяя тела, всаживая одиночные пули в мертвых и умирающих ополченцев.
Всего за несколько минут все закончилось.
Склад оружия все еще горел. Два десятка домов изрешетили пули. Окна разбиты вдребезги. Гильзы усеивали землю. Снег весь истоптан, он стал грязно-коричневым, с брызгами и мазками красного цвета.
Повсюду лежали тела. Большинство из них имели серый камуфляж, но не все. Несколько человек из числа членов семей воевали с ополченцами. Среди убитых были и дети, случайно попавшие под перекрестный огонь.
Несколько женщин причитали. Дети плакали. Старуха, одетая в ночную рубашку и расстегнутое пальто, сидела под почтовым ящиком и тупо смотрела на них с ненавистью в глазах.
Хейс и несколько добровольцев зачищали дома, следя за тем, чтобы больше ни один родственник, не участвовавший в сражении, не появился вдруг с оружием.
Лиам шел по дворам, разглядывая лица трупов. Он уже знал, кого здесь нет. Саттер сбежал. Ноа он тоже не видел.
Неужели Ноа все-таки взял в руки оружие и сражался против собственного народа? Более вероятно, что он сидел где-нибудь в углу вместе с суперинтендантом.
Это они ответственны за всю эту бойню. Трусы, они оба.
Лиам нагнулся и перевернул женщину, в форме ополченца. Кэти Кеслер смотрела на него невидящими глазами, ее лицо и туловище пробила шрапнель.
Он не интересовался, кем она работала до крушения и пожалела ли она о своих действиях, когда жизнь промелькнула у нее перед глазами. Лиам не радовался ее смерти, но и не чувствовал вины. Не за нее.
В соседнем дворе Бишоп стоял на коленях в снегу. Он поднял на руки маленькую фигурку. Лиам подошел, страх сковал его грудь.
— Бишоп.
Аттикус поднял голову, в его глазах блестели слезы. Он весь дрожал.
— Мальчишка выбежал из дома. Он стоял на крыльце. Его задело рикошетом.
Коринна направлялась к ним по главной дороге, сопровождаемая несколькими вооруженными горожанами. Она оттирала грязь с лица, выражение ее лица было напряженным, глаза красными. Ее муж только что умер, но она все еще оставалась здесь, все еще боролась.
— Ты спасла наши шкуры, — сказал Рейносо. — У нас закончились все патроны, даже в табельных пистолетах. Через несколько секунд они перебили бы всех нас. Несколько из них обошли нас с флангов. Мы были на волосок от гибели.
Коринна мрачно кивнула.
— Не за что. Кто еще пострадал?
Лицо Рейносо ожесточилось.
— Восемь гражданских добровольцев мертвы. Майк Дункан был ранен в бедро, но мы наложили жгут и остановили кровотечение. Он сейчас с медбратом. Хейс получил несколько осколков в плечо. Он будет жить. А Перес подвернула лодыжку и сильно порвала голень о колючую проволоку. Немного антибиотиков и процедур, и она будет в порядке.
— Я в порядке. — Перес прихрамывая подошла к ним сзади. — Просто царапина.
— Это не то, что я слышал. — Рейносо мрачно улыбнулся. — Мне сказали, ты рыдала, как ребенок.
Она хмуро посмотрела на него.
— Отвали, Рейносо.
Лиам понимал их потребность в веселье, необходимом чтобы пережить ужас битвы, но не мог оторвать взгляд от тела мальчика на руках Бишопа. На вид ребенку было десять или одиннадцать лет. В отличие от своих родителей, эти дети не сами решили оказаться здесь. Они не выбирали эту жизнь, эту борьбу. Этот мальчик стал побочной жертвой. Всегда больше всего страдали невинные.
— Я найду мать мальчика, — твердо сказала Коринна. — Она должна попрощаться с ним.
Бишоп закрыл веки мальчишке. Он прошептал молитву над телом, прежде чем подняться на ноги. Бишоп выглядел таким же потрясенным, как и Лиам. Он не сказал этого, но наверняка думал о своих собственных мертвых дочерях, о своих пустых руках.
Он повернулся к Лиаму, свесив руки по бокам.
— Скажи мне, что это того стоило, Лиам.
— Оно того стоило, — отозвался Лиам. И это правда, как бы глупо это ни звучало сейчас.
— Оно того стоит, — повторил Рейносо. — «Винтер Хейвен» в безопасности. Фолл-Крик свободен.
— Мы взяли их всех, — отчеканила Перес. — Мы прижали их к стенке.
Лиам прикоснулся рукой к окровавленной щеке.
— Не Саттера. И не суперинтендента.
— Она понесет наказание, — с болью в глазах и убежденностью в голосе произнес Бишоп. — В этом мире или на том свете.
Лиам устремил взгляд мимо смерти и разрушений на восток. Отсюда он не мог видеть тупик. Все, чего он хотел, это вернуться к Ханне.
— Нам лучше успеть в этом мире.
Глава 60
Ханна
День пятьдесят пятый
Ханна и Квинн приблизились к дому Розамонд, проскользнув через улицу и между дворами, срезав путь вплотную к гаражу.
Они двигались медленно и осторожно, скользя ботинками по ледяному снегу, внимательно всматривались и вслушивались в любой звук или движение, любой признак охранников.
Однако никого не обнаружили. Розамонд была одна.
Страх вцепился в Ханну, но на этот раз он не смог ее одолеть. Она попыталась вспомнить все, чему учил ее Лиам. Поправила ружье, переместив поврежденную руку, чтобы как можно лучше ухватиться за приклад. Пистолет остался в кармане куртки.