Страница 49 из 76
Последние пару суток даже без импланта управление нейропрофилем давалось всё легче и легче. Если бы сама не знала, что у себя внутри — впору было бы заподозрить работающую модификацию: не на полную, процентов на восемьдесят, но тем не менее.
Но импланта- то нет.
Японка закусила губу, размышляя о подопечном матери: как только это всё закончится, надо тут же рассказать Виктору и о своём отце, и о его родителе. Неважно, что будет после этого.
"Брат" заслуживает знать абсолютно все варианты собственных перспектив без прикрас.
"Миру, быстро сбрось мне сводку за последние полчаса".
Отец явно требовал отчёт о событиях с её участием не просто так.
Теоретически, можно было "затупить". А с другой стороны, родительский аппаратный контроль на то и родительский контроль. Да и секретов особых нет.
Хамасаки-младшая практически без пауз (во всяком случае, интерфейс отца ничего не уловил) отправила ему стандартную нарезку-выжимку.
Качество записи и пробелы в ключевых местах, если что, именно она на данном этапе всегда может объяснить отсутствием импланта.
"Так, я сейчас же отправлю людей!" — Хадзимэ Хамасаки, просмотрев файлы дочери, предсказуемо возбудился.
"Папа, я уже сообщила маме. Ты с ней что, вообще не общаешься?! ?" — побольше удивления и недоумения.
А ведь Мартинес была права. Если изображать идиотку и наивную простодыру, оно бывает гораздо выгоднее в итоге, чем если изображать из себя более мудрую и знающую, чем ты есть на самом деле.
Сознание неожиданно забустилось: ощущение было таким, что имплант никуда не делся.
Да ну, не может быть. Миру поставила разговор с отцом на паузу (отсутствие импланта снова в помощь, если понадобится объясняться). Затем, поколебавшись, японка всё-таки решительно запустила одно тестовое приложение.
— А ведь прибор не врёт, — ошеломление было настолько сильным, что эти слова она сказала вслух.
— Ты это к чему? — живо отозвался Виктор.
В отличие от всех остальных, в большинстве чатов и нынешних сетевых баталий последние полчаса он участвовал исключительно в роли наблюдателя.
Явно истосковался по общению диалогом, хех.
— Я тебе обязательно скажу дома, — серьёзно пообещала Миру. — Это семейный вопрос. И тебя касается.
Присутствующие в коридоре учащиеся старшей школы затихли как и тогда, когда начал говорить Фомичёв. Его кстати, все пятеро полицейских, несмотря на внутренние разногласия, по очереди только что не ощупали пальцами: каждый делал нейрослепок русского с запасом, парой дублей, словно собирался передать в наследство правнукам.
Интересно, зачем?
Миру отлично знала: никакое из подразделений местной полиции даже близко к этому продукту подпущено не будет, ни в качестве дознавателя, ни в качестве экспертизы криминалистики.
Не тот уровень, не те знания и навыки, не те полномочия.
"Да, мама уже отправила людей, ты права" — родитель разродился ответом после такой задержки, словно сам был натуралом. — "Я могу тебя попросить один канал оставить для меня? Я бы очень хотел присутствовать и сейчас в школе рядом, и в суде, если вас туда повезут".
"Пап, я в суд не поеду" — она действительно не собиралась.
На что тогда юристы мамы и те, кто с ними приедет?
"Я свою часть, как глава школьного совета, сделала. Даже без импланта!" — за последними её словами стояла заслуженная гордость и она не удержалась.
"Ты молодец!" — отец снова задержался с ответом наполовину секунды.
Выглядело так, как если бы он рассуждал о чём-то своём и сейчас просто спохватился — надо же и дочь похвалить.
"Пап, я солью весь материал тем сотрудникам HAMASAKI INCORPORATED, которые приедут — этого более чем достаточно. В суд не поеду, даже если разбирательство и будет. Мне без импланта и так тяжело было — очень напряглась, голова болит".
"Да-да, конечно!" — отец явно не был удовлетворён ответом, но и возразить что-либо против логики и объективного не смог.