Страница 13 из 76
— Тика-сан, люди только что выехали. Я буду у подъезда с ними одновременно, минут через тридцать пять. — Хидэоми снова вырвал её из размышлений. — В новом офисе гостевая комната для вашей подруги готова. Пожалуйста, сориентируйте по медицинскому протоколу? Что с ней делать у нас?
— Принудительный вывод из запоя, — крылья носа Хамасаки-старшей мстительно затрепетали. — Кровообращение мозга... — она по памяти продиктовала назначения. — Сердце... — ещё несколько пунктов. — Печень... Почки...
Согласовав в виртуале все пункты, они попрощались друг с другом и разорвали соединение.
На заднем плане сознания появилась мысль, даже несколько.
Хорошо не нуждаться в финансах: всегда есть возможность любого дополнительного образования (в том числе — какого угодно медицинского).
Хорошо, когда принято решение на тему тех, с кем дальше не по пути, включая супруга: руки развязываются, можно не стесняться и использовать все ресурсы.
Хорошо, что приехала сегодня сюда лично — не поленилась, перестраховалась и не отложила. Как что пошептало: вопрос матери сына Сергея не стоит пускать насамотёк.
Такие вещи, как подсказывает жизнь, вообще нужно делать самостоятельно. По этому пункту дальше даже думать не стоит, остановила Тика себя — волосы и так дыбом.
Если ещё и Миру начнёт дружить с Виктором (а оно прямо так и намечается), да с его развеселой троицей забредёт к нему домой — такое до конца в голове прокручивать не нужно. И так настроение под вопросом.
Плохо, что с Натальей Седьковой, возможно, придётся что-то решать радикально: даже висящий на волоске родной сын не является для неё якорем. Что тогда её в принципе способно остановить?
Ладно, не на волоске, со вздохом признала она про себя. И не висящий — но это именно что теперь! И явно не радениями, усилиями и трудами Натали Седьковой! Да и не знает она о его последних успехах, скорее всего.
В ожидании своих людей заняться было нечем. Работать отсюда — не вариант, праздно сидеть, сложа руки — тоже.
Чтобы не тратить времени и не откладывать дела в долгий ящик, Тика, преодолевая брезгливость, извлекла из сумочки резервный концентратор (без номеров, отсутствует по всем заводским базам, под видом экспериментального подключён лишь к их внутренней сети, к отделу опытно-конструкторских разработок).
Застегнув гаджет на запястье вдовы Сергея, японка старательно сформировала её выписку нейрокоррекции за последние сутки.
Как Хамасаки и ожидала, история оказалась девственно чистой: Наталья Седькова не подключалась ни к каким гаджетам, не входила ни в какие сети, не являлась стороной вообще никакого информационного обмена (в любую сторону!) после того, как выползла из реанимационной капсулы.
Оставался, конечно, маловероятный вариант с внешними гаджетами, типа телефона Виктора — и Тика добросовестно обыскала комнату.
Потом прошлась повторно и не вслепую, разыскивая даже самые слабые источники электромагнитных излучений.
Потом выругалась, посмотрела на себя в зеркало и нервно захохотала: если кое-кто не в состоянии встать в туалет, то вряд ли в настолько нетрезвом состоянии этот человек будет прятать тот же сотовый телефон в какой-то другой части квартиры.
— Да ты бы до соседней комнаты даже и не дошла бы, — пробормотала азиатка себе под нос, с облегчением выходя из воняющей спальни и закрывая дверь.
Мать Виктора, оказавшись дома, однозначно не поинтересовалась ни успехами сына, ни его текущим положением, ни обстановкой в школе, ни ситуацией с гражданством — вообще ничем! Если бы было иначе, были бы либо следы в сети (которые отсутствовали, она проверила с опекунским доступом).
Либо — в доме должны быть гаджеты, через которые, теоретически, это можно сделать окольными путями.
— Да не интересовалась ты ничем! — японка решила не искать отсутствующих чёрных кошек в тёмной комнате и с нескрываемой ненавистью оглянулась на двери спальни.
И куда бы здесь присесть на следующие полчаса?
Пошарив взглядом по сторонам, Тика решительно направилась на балкон, где с удивлением обнаружила мини-газон.
А ведь Сергей говорил, припомнила она. Сын затеял выращивать что-то, как хобби.
Сорвав стручок гороха, она неожиданно для себя забросила его в рот целиком. Проживала с хрустом — и сорвала ещё один.
Затем протянула руку, дёргая стебелёк укропа.
_______
Когда Хидэоми сотоварищи позвонили в дверь, их встретила необыкновенно задумчивая Тика Хамасаки с пучком живой зелени в руке. Женщина наскоро продублировала уже известные инструкции, продолжая бросать в рот органик (горох с укропом), и попрощалась со словами:
— Жду вас вместе с ней в новом офисе.
***
Самое смешное, что Мартинес не врала. Она где-то недоговаривала, возможно, смещала акценты, валяла как обычно дурака — но не врала ни об их отношении к "брату", ни о том, как она сама смотрелась с их стороны.
Окончание урока пролетело, как июньский шмель мимо носа. Рыжий традиционно плавал в химии (хотя уже и не так, как раньше. Занятно), а Миру напряжённо прикидывала, как бы ему рассказать о возможных намерениях её отца в его адрес.
Моральные дилеммы всегда самые тяжёлые, вздохнула она про себя перед звонком.
А сразу по окончании урока резко изменилось то, что папа называл оперативной обстановкой: в класс тайфуном ворвался Али-старший (вообще-то средний, если быть профессионально точной — потому что в их иерархии присутствовал ещё и дед, причём до сих пор на должности).
Миру удивилась собственной скорости процесса: нырнуть в сеть через один только концентратор у неё получилась едва ли не быстрее, чем раньше — с имплантом.
"Айя, где охрана Али?!" — истерично заорала она в чате латиноамериканкам. — "Пожалуйста, проверь срочно через сетку школы!".
Японка уже давно подметила, что Мартинес, когда не притворяется на людях (и не валяет ваньку при ненужных свидетелях), собирать и просеивать подобную текучку может даже быстрее, чем некоторые профильные специалисты — в компании родного отца.
Рожа Али-старшего ей активно не понравились — и его глаза, и спектр видимых эмоций.
Последние вообще часто могут переходить в намерения.