Страница 15 из 76
Юрист отчего-то закричал ещё сильнее, хотя громче, казалось, некуда.
В пальцах Мартинес что-то повисло. До Миру далеко не сразу, несмотря на концентратор, дошло: это были фрагменты среднего и безымянного пальцев. Человеческих пальцев.
Следом за этим как в замедленной съёмке, в воздухе повис и шлёпнулся на землю массивный мужской перстень. Mиру отмотала последние секунды в предусмотрительно активированной записи и убедилась, что кольцо было с пальца юриста (одного из тех, что сейчас рассматривала вблизи латиноамериканка).
— Бл*. Слишком сильно схватила, — на фоне подвываний Али-старшего задумчиво изрекла старшеклассница.
Она подняла ампутированные фаланги над головой и виновато вздохнула:
— И чё теперь? Расширение неоткалиброванное; хз, как так вышло. Звоните в медпункт, что ли? Алло кто-нибудь!
— Я тоже переборщила, — хмуро призналась Эрнандес следом. — На нём какое-то их национальное расширение зажглось — и я испугалась. Стукнула с запасом, а оно вон как.
Валяют дурака или чистая монета? Неясно.
— Интересно, охрану сегодня кто-нибудь вызовет или нет? — все промолчали и Миру решительно набрала мать.
В углу слабо заворочался Фархат Али, безуспешно пытаясь встать на ноги со второго и третьего раза.
"Очень странное расширение было" — Макс, обычно избегающий не то что подобных гласных обсуждений, а даже намёков на них, подвесил в чате голографическую иллюстрацию. — "Он действительно под защитой на вас пёр. Какой-то их продукт из дома, зарегистрирован у нас в усеченном лицензионном варианте: не контрафакт, но и не на продажу. Вот ссыла".
"Индивидуалка" — Припечатала Юлия. — "Личная штука под одного человека, конкретного. Просто три продукта наложились, случайность: Мартинес клещами вцепилась под своим прессом, Эрнандес со всей дури ахнула в пузо копытом — у неё здоровья хватает. А у него программная защита сработала: сам напрягся, эластичность ушла. МОГЛИ УБИТЬ ?".
"Аппаратная часть зато не выдержала: в суставах пальчики оторвались" — проанализировав собственные логи, бросила в общий чат Айя. — "Я его рефлекторно дёрнула в тот самый момент, на усилении. Бл*. Н-да уж, неудачно получилось".
Миру, старательно избегая активного участия в классном чате (одном из; отсутствие импланта от всех остальных нужно скрывать как можно дольше), вместе с тем внимательно следила за ходом беседы одноклассников.
Событие оказалось ярким, плюс ещё не закончилось: где-то по коридору сюда неслись охранники семейства Али. Страшно.
Попутно японка наблюдала и за "братом". Именно поэтому она успела перехватить того в виртуале в последнюю секунду: "НЕ ПАЛИСЬ! ? Читай со второго уровня! Не лезь дальше!".
Рыжий чуть было не "передавил" (его собственным языком): ещё бы немного — и его полноценная иконка загорелась бы в беседе там, где натурала по определению быть не могло.
"Чего ты?!" — от Виктора пахнуло нешуточной обидой.
Он явно возгордился заслуженным достижением и сейчас сожалел, что ему не дали его эффектно продемонстрировать другим.
"Она права!" — Эрнандес бесцеремонно пресекла зарождающийся бунт товарища. — "Сиди тихо! Потом объясню ?. Читай тихо со своего второго яруса!".
Рыжий, мгновенно надувшись, шмыгнул носом: "Это мои разборки! Брысь с дороги!".
Эрнандес, не глядя, протянула левую руку назад, схватила его за рубашку, подгребла под себя и взяла его шею в захват локтем, как до урока — китаянку: "Постой тихо, ради Иисуса! Айя, дай ему по печени со своей стороны?! ?".
"Охрана тоже бежит. Сюда не транслирую" — лаконично сообщила Мартинес. — "Я вызвала их сама, через кнопку на центральном школьном пульте. Свин, похоже, решил изобразить футбольного судью".
— Это как? — выдал Виктор голосом.
В общей суматохе его ремарке никто значения не придал, поскольку смотрелось естественно. Могло касаться и инцидента в целом: Седьков — тормоз, реагирует с опозданием. Известно всем и давно.
"Это когда нарушение правил уже произошло, а футбольный судья только набирает воздух в лёгкие. Потом держит паузу — даёт чуток поиграть по инерции, хотя мог бы свистнуть и сразу, намного раньше" — со скоростью автомата пояснила Айя.
***
Такое классное утро неожиданно становится острым углом, причём куда не надо.
Вначале мы классно поговорили с Миру. Наладили общий язык, эмоциональный контакт, кучу важных нюансов проговорили.
Даже на урок опоздали вместе и сели рядом — впору танцевать от радости. Меня, если честно, угнетали подвешенные отношения с ней.
А после химии начинается полный трэш, на каждый этап которого я несколько раз подряд реагирую с опозданием.
Во-первых, едва не сбив с ног препода, в классное помещение врывается родитель Рашида.
Я хоть где-то и ожидал чего-то такого, но не рассчитывал, что оно произойдёт так стремительно и в момент, когда я расслабился после общения с японкой.
Я уж не знаю, защищать ли сына полез отец Жирного на эмоциях, высказать ли мне своё фи накоротке — но дорогу ему без согласования со мной неожиданно преграждают Мартинес и Эрнандес.
Слово за слово, трали-вали — и папаша Рашида улетает спиной вперёд почти что к учителю химии (Ана его ногой двинула).
А его пальцы остаются в руке Айи! Я первые секунд десять даже поверить не мог своим глазам: думал, со зрением нелады и мерещится что-то непонятное.
Оказалось, реальность. Кстати, я пока чисто физически представить не могу, как такое возможно. Или у него и внутренности всмятку? Так вроде вон, шевелится, даже встать пытается. Кровь течёт.
В двух чатах почти одновременно со всем этим со скоростью звука разгорается обмен мнениями, следить за которым моих скромных способностей натурала не хватает.
Сконцентрировавшись на нашем внутреннем разговоре на четверых, у меня случайно получается выдать собственную фразу. Оказывается, не нужно ничего выписывать или вырисовывать: просто бросаешь сгусток, потом обозначаешь слепок фразы — и ага.
Не успеваю я порадоваться собственному прорыву на ниве нейроконтроля (а что, зря тренировался столько, что ли?), как мне затыкают рот и не дают толком даже насладиться результатом.
А затем в класс врываются охранники отца Рашида и история заходит на второй виток: по лицам южан проносится целая буря по мере того, как до них доходит состояние шефа.
Латиноамериканки вовсю обсуждают с Миру нашу линию в одной ветке, с остальным классом — в другой, плюс каждая из них общается ещё с кем-то в параллель.
Миру вызыванивает Тику, тоже по закрытому каналу: губами шевелит, звука не слышно.