Искатель Моравола

— Не называй меня так! — Маг сотворил еще одно заклятье и, не задумываясь, метнул его в обидчицу. Фиолетовое пламя за несколько мгновений долетело до цели, но тут же погасло, столкнувшись с магическим щитом чародейки.

— Это всё, что ты можешь? — Она изящно вскинула бровь.

— Да как ты..!

— Прошла уже неделя, чародей, — голос, прервавший аристократа, казалось, принадлежал не человеку. Он резал слух и звучал так, словно кто-то пытается открыть тяжелую металлическую дверь с напрочь проржавевшими петлями. Его хозяином оказалась стоявшая у окна высокая фигура в черном балахоне, чьё лицо было заклятием скрыто за покровом тьмы, через которую пробивался только свет двух красных точек, что служили древней нежити глазами. — И ты до сих пор не смог привести свою голову в порядок! Надеюсь, у тебя есть новая причина для гнева, иначе нам придется пересмотреть твоё участие в наших планах.

— фон Рейнор не дает никому покоя, — вмиг успокоившись отозвался Тавискарон. — Она ломает все сложившиеся в канцелярии устои, разжаловала многих из нас до низшей должности, усадила за стол и заставила перебирать бумаги, а остальных отправила в трущобы копаться в грязи и искать людей, которые согласятся рассказать все об их настоящем хозяине.

— Да, я уже заметил, — холодно отозвалась фигура в балахоне. — Но мои люди боятся меня гораздо больше, чем гнева никому неизвестной женщины и герцога, который превратил их жизнь в пытку.

— Но это еще ничего! — вскрикнул Тавискарон, снова вспомнив, что именно послужило пищей для его гнева в последний раз. — Вчера я высказал свое недовольство ее работой! И она… при всех! При всех опозорила меня! Назвала никчемным болтуном, который совершенно бесполезен для канцелярии! Сказала, что если бы не мое родство, то я был бы уже на пути в Гавань!

— Она была абсолютно права, — вырвалось у сидевшей напротив Тависа женщины. Чародейка фальшиво прикрыла возникшую на лице улыбку. — Будь я на ее месте…

— Господа, давайте сосредоточимся на деле? — учтиво попросил последний человек в комнате. Довольно полный мужчина сидел все это время во главе стола, изучая свои пухлые ладони и выжидая, пока остальные участники разговора прекратят спор. Он устало перевел взгляд на фигуру у окна и добавил. — Лич, мои артефакторы почти изготовили контейнер, но его нужно испытать и доработать, когда артефакт будет уже внутри. Твои люди смогут доставить мне завтра посох? К тому же нам нужно придумать, как пронести его на площадь. Контейнер с поглощающей аурой может и не будет так заметен, как проклятое богами древности оружие, но все так же привлечет внимание.

— Ничего у вас не получится, — скептично заявил Тавис. — На подступах к площади будут проверять всех на предмет темной магии, и любой, даже самый слабый маг сможет понять, что вы несете в контейнере.

— Подступы будут охранять гвардейцы Вортигерна. Никому другому это не доверят. — Сурово произнес Лич спустя минуту напряженного молчания. — Мои люди позаботятся о том, чтобы навести достаточно шуму. Нанесут удары по нескольким частям Моравола одновременно. Это должно увести людей Вортигерна, и вынудит их перестать контролировать большинство входов. К тому же всплеск энергии спрячет магический след посоха от определяющих заклятий на площади, и мы останемся незамеченным. Остается лишь найти человека, который согласится использовать наше оружие.

— Возможно… — медленно протянула единственная женщина в комнате, растягивая каждый слог. — Если бы у кого-нибудь из нас был многовековой дух-наемник под рукой, все было бы гораздо легче… не пришлось бы беспокоиться о проклятии, которое мешает использовать артефакт.

— Цена его помощи слишком высока! — вскрикнул Элий, моментально осознав, на что именно намекала девушка. — Не забывай об этом, жрица!

— Да, но сейчас у нас просто нет другого выхода, — чародейка сложила на груди руки. — Мы, конечно, можем попросить всех остальных просто не обращать внимания на смертоносный артефакт, но вряд ли нас послушают. А так… твой дух может подобраться к Августину незамеченным и исполнить замысел.

— Нет…

— Черт тебя возьми, Элий! — Снова закричал Тавискарон. — Сделай это и избавь мое герцогство от проклятого архимага!

— Твое герцогство?! — Угрожающе проскрипел Лич. — С каких пор Моравол стал твоим герцогством? И почему ты решил, что кто-нибудь из нас отдаст власть в руки такого бездаря, как ты?

— Действительно, ведь всем нам известно, что ты хочешь сменить свое прозвище «трущобный герцог» на реальный титул хозяина Моравола. — Усмехнулась та, кого назвали жрицей и обратилась к Тавискарону. — К тому же, даже если мы убьем Августина, у него еще остается сын, Венцеслав, его ты тоже хочешь убить?

— Моравол принадлежит мне по праву! Августин был младшим сыном, и трон должен был принадлежать моему отцу, а не узурпатору, который сумел убедить деда не отдавать венец законному наследнику. И да, если понадобится, то я убью и его выродка!

— Великие Духи! — Вскрикнул Элий, подняв руки к потолку. — Тавис, ты забываешь, что в отличие от всех остальных, мы с тобой единственные, кого еще можно без всяких сомнений назвать человеком. Не переступай черту! Это же ребенок!

— Вы делите шкуру неубитого оленя, — снова проскрипел Лич, но в этот раз его голос проникал в душу каждого из заговорщиков и заставлял сердце сжиматься в ужасе. — Вы ссоритесь друг с другом, пытаетесь ударить по чужому самолюбию, разозлить его и настроить против себя… однако вместо этого вам следует подумать, как доставить контейнер наиболее близко к Августину. Или вы считали, что достаточно просто доставить его на площадь?

— А разве это не задача Элия? — воскликнул Тавис. — Ты же передашь ему посох!

— По правде говоря, — протянул Элий, сложив ладони в замок. — Тут и думать особо нечего. Завтра на улицах будет в разы больше народу, чем обычно. Говорят, что Августин собрался сделать заявление, которое коснется жизни каждого в герцогстве, и, вполне возможно, многие люди захотят послушать его слова из первых уст. И не стоит забывать о послах из других стран. В такой толпе…

— В такой толпе будет легче добраться до помоста с архимагом? Ты это хочешь сказать? — Жрица рассмеялась. — А знаешь, как будет легче всего до него добраться? Если Тавис заберется с артефактом в трибуны для знати. Более простого способа и не найти.

— Тогда его точно обнаружат, — фыркнул Тавискарон. — К тому же у меня будет множество других дел. Может, лучше тебе взять эту часть на себя, прислужница Лжи? Или в этот раз Элионайра не прислушается к твоим молитвам?

— Думаю, я тоже сошлюсь на свои дела.

— Тогда у нас остается только один вариант, — Тавис повернулся к Элию. — Сколько крови тебе понадобится? Сколько запросит твой ручной демон?

— Кровь ему не нужна, и ты это прекрасно знаешь. — Элий опустил глаза и покачал головой. — Они питаются душами! Ты хоть понимаешь, что происходит с душой, когда она попадает в пасть к демону?

— Возможно… — вновь медленно протянула прислужница Лжи, ожидая, пока все присутствующие обратят на нее внимание. — У меня есть на примете один человек, который сможет унять совесть Элия. Никаких демонов и никаких душ… буквально.

— Буквально? — машинально спросил Тавис и поморщился. Он понимал о ком именно пошла речь. О людях, которые верой и правдой служили Лжи, но однажды предали ее, и в наказание хозяйка лишила их душ, превратив в бездумных марионеток. Большую часть из них нельзя даже с большой натяжкой назвать людьми, но встречаются среди них и те, кому Госпожа Обмана оставила зачатки личности, и они вполне могли справиться с такой работой, как пронести незаметно посох и, возможно, даже использовать его против Августина.

— Не получится, — покачал головой Лич. — Бездушные не владеют магией! Откуда им брать энергию для того, чтобы творить заклятья?

— Я не собираюсь позволять ему использовать магию! — Прислужница Лжи азартно улыбнулась. — Мы просто возьмем бездушного, накачаем его энергией и отдадим в качестве платы твоему бесу. Если все получится, и зверюшка Элия покончит с герцогом, то мы спокойно избавимся от взбунтовавшегося демона, а если нет… что ж, Августин разберется с ним гораздо быстрее, чем наш обман с душами раскроется.