Разлюбить князя

— Это папа нам купил!

— Ой, какой хороший папа! А как зовут вашего папу?

— Папа Миша.

— А тебя?

— А меня Таня.

— Мишка! — окликнул он своего друга. — Какая доча у тебя боевая! Ух! А если твоего папку Мишка зовут, то ты, получается кто?.. — он сделал паузу, предлагая девочке закончить фразу.

— Мишкина дочка! — бойко ответила она.

Все гости грохнули от смеха. Таня, довольная реакцией взрослых людей, указала на Наташу кивком головы:

— Она тоже Мишкина дочка. Ведь она моя сестрёнка и папа у нас один!

Тут уж и папа, и мама покатились со смеху. Папа, вытирая слёзы, сказал:

— Ах, ты, моя Мишкина дочка! Иди ко мне! — присел на корточки, раскинув руки. Таня поспешила к отцу в объятия. Он чмокнул её в висок, прижал к себе.

— А ты что насупилась? — посмотрел он на Наташу. — Иди, поцелую. Ты ведь тоже Мишкина дочка.

С тех пор это был своеобразный пароль между Таней и отцом. Наташа эту шутку не любила. Называла глупостью. Видно, детская ревность сидела в ней где-то глубоко. Ведь папа обычно называл Мишкиной дочкой только её сестру.

— Таня… Танюха, это правда, ты!?

— Да, папуля. Это я.

— Какая Таня? Наша? — услышала она взволнованный голос матери.

— Папочка, со мной всё в порядке. Передай маме, что я вернулась…

— Таня! Танечка! — видно, мама забрала трубку у отца. — Доченька, где ты!?

— Мама, я недалеко от Майкопа. В посёлке Кизинка. Тебе Марина звонила?

— Звонила мне твоя Маринка. Наговорила ерунды какой-то. Ты, мол, в горах заблудилась, но это не страшно. Там, мол, и раньше люди блуждали, а потом находились. Представляешь? Утешила! Я чуть через трубку её не проглотила, честное слово!

— Мамуля, не волнуйся. Всё нормально уже. Я у тёти Кати в гостевом доме. Она и комнату за мной оставила, и вещи мои сохранила. Ты извини, что так поздно позвонила вам. Очень хотелось вас с папулей услышать, да успокоить.

— Молодец, что позвонила. Ты когда домой? — Таня услышала, как мама всхлипнула.

— Мамочка, ну успокойся. Всё же ведь хорошо. Я вернулась. Домой?.. Дня через три поеду, наверно…

— А что не завтра?

— Ма, мне надо ещё в полицию, потом с Мариной и Артуром повидаться. Да и с Максом тоже…

— Кто такой Макс?

— Друг Артура. Мамуля, я устала очень… ты прости, я засыпаю уже. Наташе звонить не буду сейчас. Завтра позвоню. И тебе позвоню завтра. Всё расскажу. Целую тебя и папулю. Всё. Спокойной ночи.

Но спокойной ночь так и не получилась. Таня снова не могла заснуть. И не разговор с родителями взбудоражил её. Воспоминания о Буршане держали её гораздо крепче, чем она могла предположить. Радость от возвращения в свой мир и от разговора с родителями гасла на фоне тоски, которая внезапно охватила её. Она привыкла засыпать в обнимку с любимым мужчиной… Стоп! С любимым!? Ведь Буршан опоил её только зельем беспамятства. Никакого любовного зелья не было и в помине. Значит, получается, она действительно полюбила его? И теперь чувствовала себя осиротевшей, что ли? Ей хотелось снова оказаться в его крепких объятиях. Ощутить на губах вкус его сладкого поцелуя. Вдохнуть его чистый мужской запах… Она чётко видела его лицо, его улыбку. Она до сих пор слышала его голос и помнила нежность интонации, когда он говорил: «Голубка моя…» Все её мысли были о Буршане. Князь полностью завладел её сердцем. И чем больше гнала она от себя эту мысль, тем больше понимала, что никого и никогда не любила так, как его. Таня простила ему даже то, что он поднял на неё руку. Ведь, фактически, это она своими словами спровоцировала его гнев. Не смогла сдержать свой гонор и вовремя остановиться. Но как могло такое случиться, что человек, которого она сначала знакомства ненавидела, вдруг стал ей так дорог!? Она ворочалась с боку на бок, пытаясь ответить себе на этот вопрос, но ответа не было. Видно, правильно говорят люди: «Сердцу не прикажешь». К тому же она вынуждена была признаться себе в том, что ей нравилось жить в Голубой Дали. Ей нравились там люди. Ей нравились обычаи. У неё появились друзья…

Таня села на кровати и обняла себя за колени. Как там, в фильме «Васаби» говорил главный герой? «Со временем все воспоминания становятся хорошими». Так, кажется?.. Вот и она вспоминала только хорошее. Вспоминала, как на празднике Пяти костров Буршан вызвал на поединок Сарука, оскорбившего её. Как он заботливо нёс её на руках из бани после нападения того же Сарука. С какой нежностью ухаживал за ней, омывая её раны. Вспоминала, каким он был охвачен гневом, когда Руберик поцеловал ей руку. У неё даже обиды не было за ту пощёчину. Она ведь тоже в долгу не осталась! И, как же так получилось, что она не заметила, как влюбилась в князя? Воспоминания несли её дальше… Она вздрогнула от страха, когда вспомнила нападение безоров на неё. Вспомнила, как смело бросился князь на огромных зверей, спасая её от верной гибели. Как голыми руками задушил одного из них… Ещё ей вспомнилось ночная рыбалка. Вот посмеются Марина с Артуром, да и все её друзья, когда узнают, что такое времяпровождение в Горушанде считается не просто романтическим свиданием, а, фактически, предложением руки и сердца! Перед глазами встала ясная картина — Буршан забрал у неё из рук нож и стал разделывать только что пойманную рыбу со словами: «Не хочу, что бы моя женщина руки марала». И вот при воспоминании об этой самой рыбе, вернее, о её разделке, Таню вдруг стало мутить. Да так, что она с трудом успела добежать до унитаза.

— Что это было? — громко сказала она сама себе от удивления. — Это как же понимать? С чего бы такая реакция на воспоминание о…

Но тут её снова накрыла тошнота.

Умывшись и прополоскав рот, она посмотрела на себя в зеркало и снова произнесла вслух, только уже шёпотом:

— Да ладно!.. Быть этого не может!

Это что же получается? Она была замужем пять лет, она жила гражданским браком около трёх лет и ничего… Нет, со здоровьем у неё всё было в порядке, как уверяли врачи, но с зачатием ребёнка ничего не складывалось по непонятным причинам. А тут? Какие-то три недели и забеременела!? А Эрда ещё уверяла, что у них с рождением деток проблемы!

Таня, пошатываясь, вернулась в комнату. Легла на кровать и свернулась калачиком. «Завтра же с утра пойду в аптеку за тестом. Может, я просто перенервничала из-за всех этих событий? А если нет?.. А если нет, — она положила руку на живот, — то будет у нас бегать ещё один Мишка. Мишкин внук. Михал Михалыч. Не Буршановичем же его записывать!» Этот разговор с самой собой почему-то успокоил её. Мысль о том, что, скорее всего, у неё будет ребёнок, не только удивила её, но и обрадовала. «Значит, не получится у меня расстаться с князем, — улыбнулась она. — Жаль только, что Буршан никогда не узнает, что он стал отцом… Интересно, а какой бы из него получился отец?» — думала она, засыпая.

Часть 10 глава 4

… Ольга открыла глаза и вздрогнула. В полумраке комнаты она увидела на фоне окна мужской силуэт. Лица мужчины было не разглядеть. Сидя на подоконнике, он печально сказал:

— Как жаль, мама, что тебя нет рядом. Ты бы смогла убедить её остаться. Да и не только поэтому жаль… Мне всегда не хватало тебя. Всё моё детство. Неужели твой мир стоит того, что бы отказаться от собственного ребёнка?

Ольга вскрикнула и проснулась. Села на кровать. «Сон во сне или сон наяву… Что-то я слышала такое»…

Её била мелкая дрожь. Она и сама не раз задавала себе этот вопрос — неужели всё то, что она делала в этой жизни, стоило того, что бы бросить собственного ребёнка?

Первое время она находилась словно в эйфории оттого, что вернулась домой. Несмотря на трудности конца девяностых годов, она усиленно училась. Хваталась за любую возможность заработать денег, что бы поддержать родителей. Одно время работала санитаркой на гинекологическом отделении, в которое, кстати, потом и пришла врачом. Много читала. Ходила в театр, кино. Словно старалась восполнить эти пропущенные два года. Вышла замуж. Пошла на курсы повышения квалификации. Пропадала на работе. Из-за чего, собственно, и рассталась со своим первым мужем. Он никак не мог простить ей её успешности. Пытался сделать из неё домохозяйку, но она не могла отказаться от любимой работы.