Страница 19 из 21
Она просто хотела, чтобы все смотрели только на нее.
Не говоря ни слова, Эйка проплыла к массивному сундуку и бережно вытащила из него завернутый в мягкую ткань инструмент. Такого я прежде не видел.
Убрав ткань, Эйка вернулась к столу и протянула инструмент лекарю.
Тот удивленно моргнул глазами и надул губы. Захотелось прикоснуться к ним, чтобы проверить, действительно ли они такие мягкие, как кажется.
Я сжал кулаки, вдавливая ногти в кожу. Да приди же в себя! Откуда эти срамные мысли?!
– Пусть господин лекарь нам сыграет на… лют-не. – Она старательно произнесла это название. – Он намного искуснее меня в этом деле. Я освоила еще не все премудрости, но с таким учителем… – Ее ладонь вроде бы незаметно прошлась по его руке, но я был уверен, что это увидели все.
Это уже переходит все границы! Я как будто оказался в самом развратном Доме Услады, какой только существовал в Ванжане. Что дальше? Она начнет ласкать его на глазах у всех? Заберется ладонями под истончившуюся ткань халата?!
– Я… не… Давайте лучше вы? Вы очень хорошо научились… – Его голос охрип… От того, что вспомнил подробности их уроков?
Как это было? В постели? Наверняка они оба были обнажены. Проклятый лекарь. Колдун. Не идет из головы. И эти мысли… Я старался прогнать видения того, как этот мерзавец медленно скидывает с себя халат, развязывает тесемки нижней рубашки. Нет!.. Боги, о чем я думаю?!
– Да, сыграйте вы, господин Рэйден. – Лу посмотрела на него влюбленными глазами, забрала инструмент у Эйки и протянула лекарю. – Слушать вашу игру – истинное наслаждение.
– Да-да! Порадуйте нас! – К уговорам присоединился и Ясуо, который все это время молча уплетал за обе щеки. – Вы в этом деле хороши! Уж простите, госпожа Эйка.
Эйка снисходительно улыбнулась и присоединилась к помрачневшей Айми. А я снова посмотрел на лекаря.
Он тяжело вздохнул и взял иноземную лют-ню. Прижал ее к животу, устраивая свои длинные пальцы на струнах. Когда его левая рука обхватила длинную рукоять, я понял, что пропал.
Это было сумасшествие, но каждое его движение завораживало. Околдовывало. Он как будто творил непонятные алхимические фигуры, но с непередаваемым изяществом. Изысканностью, которая не снилась даже самой опытной сароен. Меня обожгло внезапной мыслью. Если бы его умения, его ласки, продавались, я бы не пожалел никаких денег, чтобы купить их. Чтобы завладеть единолично. Чтобы никто больше не смел смотреть на то, что должно принадлежать только мне.
А потом он тронул струны. Бросил на меня быстрый и острый взгляд, от которого где-то в пояснице взорвался смертоносный порох.
Я ненавидел себя за то, что думаю о мужчине ТАК. Но не мог избавиться ни от одной из этих мыслей.
Хуже того, что я наслаждался картинками, которые так ярко рисовало мое воображение. Никогда не думал, что мой разум способен создать то, от чего кожа покрывалась мурашками, а сердцебиение учащалось.
Я видел его… Бледного уставшего лекаря. Как он откидывается на подушки и лениво прикрывает глаза. Как играет только для меня, а потом откладывает этот странный инструмент, издающий колдовские звуки, и протягивает руки ко мне.
Боги, молю вас, смилостивитесь надо мной!..
Волна цветочного аромата коснулась моих щек. Эйка оказалась рядом, взмахивая расшитой накидкой. Она специально переместилась ближе – чтобы лекарь, сидящий напротив, хорошо ее видел.
Он бросил на нее взгляд и улыбнулся. А меня снова накрыло волной ярости. Он пропах ее запахом. Пропитался им! И сейчас, вместо того, чтобы лечить Дайске, развлекает этих людей и переглядывается со своей шлюхой.
Айми переместилась к нему за спину. Она бросала на меня зовущие взгляды, изгибаясь в танце. Я заставил себя смотреть только на нее и никуда больше. Любой мужчина был бы рад такому вниманию. Любой бы зачарованно следил за ее движениями и мечтал о ночи с ней. Да, она двигалась весьма умело для провинциальной сароен, но в ее танце не было… изящества. Изящества, которым сочились одновременно плавные и резкие движения лекаря. Вчера, когда он вешал одежду на ширму, его тело вытягивалось, словно молодой стебель, устремляющийся к солнцу.
А сейчас… сейчас он изгибался над этой проклятой лют-ней, как над любовницей. Резко откидывал голову назад, когда тонкие пряди волос падали на глаза. И снова склонялся, будто наблюдал за тем, как на его ласки отзывается тело женщины.
Айми коснулась его плеч, потом щек. Лекарь вздрогнул, но не перестал играть. А Айми, выгнув накрашенную бровь, посмотрела на меня. Пыталась вызвать ревность? Показать, какие ласки могли быть мне дарованы?
Но вызвала лишь раздражение. Я не хотел, чтобы она к нему прикасалась. Не хотел, чтобы трогала! Ее пальцы скользили по его шее, и я видел, что выбеливаемая годами кожа сароен уступает в светлости коже лекаря.
Генерал шумно дышал, глядя на танец Айми. Он буравил ненавистным взглядом Рэйдена. Вот кто точно ревновал. И если этот смехотворный танец продлится, то крепость останется без лекаря. Дайске останется без лекаря. Я оста…
Мелодия резко оборвалась, и я тут же вскочил на ноги.
– Вы уже утолили свой голод? Я хочу проведать Дайске.
Показалось, или во взгляде Рэйдена мелькнула благодарность?
– Да, конечно!
Ясуо увязался с нами, и я был благодарен ему за это. Если бы не его присутствие… я бы не выдержал и набросился на Рэйдена. С губ рвались упреки. Как он мог сидеть там и наслаждаться наложницами, когда Дайске находился в таком состоянии? Как Я мог любоваться им? Его музыкальным мастерством и изгибом шеи, болезненной бледностью кожи? Как я мог смотреть на него, забыв обо всем?! Даже о Дайске, возможно умирающим в этот самый момент…
Это было неправильно. И я осознавал всю неправильность моего помешательства. Он околдовал меня. Я был почти уверен в этом. Околдовал своей загадочной неизвестной алхимией.
Глава 7. «Ночной цветок»
– Можете идти… – Лекарь пренебрежительно махнул мне рукой. Широкий рукав мазнул по столу, стряхивая засохшие травинки и головки цветов.
Я стоял над Дайске, который так и не пришел в себя. Он казался еще серее. Осунувшимся. И похожим на мертвеца.
Я посмотрел на Рэйдена – он расчищал место на заваленном всяким барахлом столе. Просто брал какие-то вещи и сгружал их в одну кучу.
– Почему вы не сложите все туда? – Я указал на стол, где вчера он оперировал Дайске.
– Почему вы не пойдете туда, где действительно нужны? – Он раздраженно дернул головой, отбрасывая назад белокурые пряди.
– Я останусь с Дайске.
Рэйден шагнул ко мне, гневно сверкая самыми голубыми глазами на свете:
– Вы уже убедились, что он все еще жив. И если хотите, чтобы он и дальше оставался живым, не мешайте мне делать то, что я умею лучше вас. А вы идите и займитесь тем, что умеете вы. Зачем вас сюда послали? Чтобы разобраться с черными монахами? Вот и разбирайтесь.
– Боевое искусство господина Вана превосходит все, что мы видели.
Мы с Рэйденом вздрогнули и обернулись на голос. Ясуо. Я совсем забыл о нем.
Лекарь скривился:
– Чудесно! Я уверен, вы найдете применение всем вашим талантам. – Его губы снова сложились в саркастическую ухмылку. – Тем более, так много жаждущих испытать их на себе.
Эти слова он едва пробормотал, но я все равно смог их расслышать. В его голосе было что-то такое…
Я приблизился к Рэйдену и сжал его локоть:
– Я останусь здесь и буду наблюдать за лечением. Если другие купились на ваше шарлатанство, это не значит, что я тоже поведусь.
Он надул губы и округлил глаза:
– Ах да, вы же у нас из столицы – разбираетесь абсолютно во всем. Что ж вы сами его не вылечите, если распознали во мне шарлатана? – Он попытался выдернуть руку из моей хватки, но пальцы не слушались и словно одеревенели, не желая разжиматься.
Стоило оказаться рядом, и я снова погружался в ядовитый, пахнущий сладостью и цветами туман. В голове бились вязкие мысли о том, что ткань его халата слишком грубая и дешевая. Он должен носить совсем другую одежду. Расшитый серебром и золотом шелк, яркую парчу, меха.