Страница 38 из 40
Мы достигаем пика одновременно. Мои спазмы переплетаются с пульсацией Евгения, а его глухие стоны вторят моим. Обессиленная падаю на тяжело вздымающуюся грудь, впитывая последние капли оргазма, и крепкие руки ласково меня обнимают.
— Я знаю, как ты нарисуешь меня, — хрипит Евгений.
— Голым…
— Нет, — возмущенно цокает Евгений. — Нарисуешь меня маслом и во фраке.
— Голеньким и на алых простынях, — шепчу я ему в грудь и замираю, потому что меня внезапно мутит.
С покряхтыванием отползаю от Евгения и внимательно обнюхиваю косточку манго. Не хватало мне еще отравиться во сне, но запах пусть и насыщенный, но приятный. Сглатываю, потому что чувство тошноты нарастает.
— Что? — обеспокоенно спрашивает Евгений.
— Мне кажется, что я отравилась. Тошнит, — отбрасываю косточку и обиженно откидываюсь на матрас. — Мы так не договаривались.
Евгений нависает надо мной, а затем торопливо встает и покидает спальню. Через две минуты возвращается с узкими белыми коробочками в руках и взволнованно протягивает их мне. Не сразу понимаю, что он принес тесты на беременность, и испуганно интересуюсь:
— Откуда они у тебя?
— Я запасливый.
— Думаешь, не отравилась? — меня охватывает легкая дрожь паники.
— Иди и немедленно это узнай, — строго командует Евгений, а я слышу в его голосе нотки тревоги и одновременно радости.
— А, может, у меня аллергия на манго? — встаю и забираю коробочки из его рук. — Я же его как не в себя ем.
— Вот именно, — многозначительно всматривается в глаза, — и солью еще посыпаешь. Кошмар.
— Ничего не кошмар, а вкусно и изысканно, — шлепаю босыми ногами мимо Евгения. — Ты ничего не понимаешь в высокой кухне.
Прежде чем удостовериться в том, что я все же отравилась, я иду в душ, а мой будущий муж возмущается, чего я тяну из него все жилы.
— Отстань! Я должна быть чистенькой.
— Беременной ты должна быть, а чистенькая ты или нет уже дело десятое, — бурчит за дверью Евгений, а я его почти не слышу из шума воды. — Тебе сложно, что ли, пописать и потом намываться?
Через десять минут его возмущений я сижу на унитазе и смотрю, как в окошках трех пластиковых тестов на беременность высвечиваются плюсики.
— Ну?
— Подожди, пока ничего непонятно, — я беру коробку и внимательно вчитываюсь в инструкцию на английском.
— Да, господи! — врывается Евгений и хватает один из тестов. — Чего тут непонятного? Плюс! Ответ положительный! — он замирает и сипит. — Положительный…
— Да, похоже, ты прав, — я откладываю коробочку и поднимаю взгляд.
Пусть я снаружи само спокойствие, а внутри мне очень страшно и волнительно. Во мне формируется другой человек, у которого почему-то проснулась тяга не только к манго с солью, но и к авокадо с сахаром. Нет, с медом.
— Аль…
— Авокадо с медом хочу, — я голодно облизываюсь.
— Встань, пожалуйста.
Я выполняю просьбу Евгения, и он душит меня в объятиях. Он тоже напуган и пребывает в шоке, что наша неуемная страсть дала результаты. Одно дело говорить о возможной беременности, а другое с ней столкнуться. Было два человека, а будет три! Чудо, не иначе.
— Кроме авокадо есть еще пожелания?
— От маринованных огурчиков бы не отказалась, но где их тут взять? Я не то, чтобы их сильно хочу, но все беременные тащатся от огурцов, — едва слышно бубню в грудь Евгения.
— Ни слова больше, — решительно заявляет он и выходит.
— Нет! Не уходи! Да не нужны мне огурцы! Манго с солью вкуснее!
Паника моя напрасная, потому что Евгений делегирует поиск огурцов и меда для авокадо персоналу элитной туристической деревушки по телефону. Заслушавшись его строгим английским, я любуюсь бледным профилем и сама себе завидую. Какого мужика я отхватила у судьбы!
— Будут тебе огурцы, — Евгений кладет трубку.
— Правда? — недоверчиво щурюсь на него.
— Они тут огурцы, оказывается, очень уважают, — он изумленно чешет бровь. — Женихи обязаны прийти к родителям невесты с огурцами, иначе согласия им не видать. Это странно. Почему именно огурцы? Я бы мог понять стадо овец, но не корзину огурцов.
— Может, тут какие-то особенные огурцы, которых у нас нет?
— Вот и посмотрим.
Через час мы сидим на террасе и дегустируем огурцы из пяти стеклянных банок и ничего особенного кроме острого и сладкого маринада я не отмечаю. Огурцы и огурцы. Хрустят, брызгают соком при укусах и совершенно ничем не удивляют.
Пока я поливаю половинку авокадо жидким медом, Евгений хрустит огурцами, покачиваясь в плетёном кресле, и смотрит на лазурную гладь спокойного и умиротворенного моря.
— Попробуешь? — я протягиваю ему авокадо, и с него на пол капает вязкий мед. — Должно быть вкусно.
Он подозрительно смотрит на мой кулинарный изыск, потом на меня, и тихо требую:
— Кусай.
Кусает, медленно пережевывает и глотает с кривой и вынужденной улыбкой:
— Отвратительно, Аля, — а затем торопливо вгрызается в огурец. — Как сливочное масло с медом.
— Ой ну и ладно.
А мне очень по душе авокадо с медом. Его нежная маслянистая структура подчеркивает цветочную сладость, и любой бы шеф-повар оценил мои вкусовые пристрастия.
— Тебе и правда вкусно или ты из упрямства и желания что-то мне доказать ешь авокадо с медом? — Евгений с подозрением наблюдает, как я поедаю лакомство. — Даже манго с солью я могу понять, но…
— Да ты просто не распробовал, — слизываю с пальцев сладкие потеки меда. — Или смирись, ты далек от высокой кухни. Это не каждому дано улавливать тонкие вкусы и оттенки.
— Я к тому, чтобы ты себя напрасно не мучила.
— Скажи спасибо, что я известку не ем, а ведь кто-то и на нее подсаживается.
— Спасибо, — серьезно отвечает Евгений, — умеешь ты угрожать.
Море с шуршанием набегает на песок, и, отложив шкурку авокадо на тарелку и удовлетворенно потянувшись, я встаю. Что-то я не тороплюсь просыпаться и тревога, что я лишь вижу грезы, отступает.
Эпилог
И жили они долго и счастливо. Ладно, давайте по порядку. Начнем с того, что уютная свадьба в кругу лишь родителей, которых примчал к нам тот же частный самолет, что и нас, оказалась очень душевной и трогательной. Я и сейчас рассматриваю снимки со слезами умиления и трепетом в груди. Фотограф сумел передать волнение, тихое счастье без фальшивой помпезности. Он ловил очень удачные моменты с улыбками, слезами, объятиями и поцелуями на фоне голубого неба и бескрайнего моря. И да, Евгений в белом костюме с алой розочкой в петличке так собой хорош, что я только его всегда разглядываю.
Мари и Рома после того, как мы вернулись из медового месяца, объявили, что тоже женятся, а после фыркнули, что жутко на нас обиделись и нам в отместку тоже сыграют закрытую свадьбу без нас в Амстердаме. Те самые тридцать тысяч, что Мари получила от Евгения, она потратила на покупку дизайнерского платья. Она же мне потом по секрету шепнула, что залетела, поэтому и свадьба намечается, хотя она бы предпочла остаться свободной и независимой птицей. Я ей не поверила, потому что уж очень у нее глаза были счастливые.
Рома, кстати, был не просто менеджером в том самом клубе, с которого закрутились наши отношения с Евгением, а совладельцем. Как только он вернулся с кольцом на пальце, то продал свою часть сомнительного бизнеса и пришел на поклон к Евгению с идеей организовать старт-ап в сфере айти. Клятвенно обещал, что с костюмированными оргиями завязал и теперь готов быть серьезным человеком, который будет тратить время и деньги только на жену и бизнес. Я хотела ему припомнить, как он предлагал мне устроить тройничок, но сдержалась, хотя по моему лицу и так было видно, что я его всячески презираю.
В один из дней мне позвонила Лера, о которой я успела забыть, и шепотом поделилась, что ее к замужеству склоняет какой-то богатый турок по имени Хасан и что он запер ее в своем особняке с многочисленной охраной, которая после ее попытки сбежать бдит за каждым ее шагом. На мой вопрос, как она умудрилась мне позвонить, она ответила: