Коктейль

Подражать, как же стыдно, мои дорогие читатели. А я этим занят лишь, будь мой апогей ли юмора сперва Хованский, либо музыки же Лил Пип, либо артистизма вот еврей переросток, теперь харизмы – публицист Понасенков. Искренне выходит лишь жаловаться на жизнь, да и этот приём подсмотрел у родителей. Вот и жалуюсь на своё ничтожество. Да, знаю, как устроена эта песня любовная, романтические эффекты которой прикрывают похоть, грязь, мерзость людскую. Но я сам такой, все совокупляются естественным путём, мне же выпадает роль самостоятельной единицы, совершая погружения… Просматривая ледибоев… Маленькие победы для микроблаженства. Вздор. Как к такому можно прийти вообще. Мне вот удалось.

Проверяя отсутствие новых сообщений, слегка грущу от убеждения в своей ненужности. Далее вновь выдумываю, что кому-то там и когда-то мог подарить прекрасную жизнь, строя совместное счастье, но произошёл осознанный выброс человека на блуд, друзья же предупреждали, а я опять поступаю по-своему, затем страдаю и пишу эти никому не сдавшиеся тексты. Никого не слышу. Передо мной список книг, что сам выбрал, а я не читаю. Не хочу. Хочу сидеть и смотреть в одну точку, что-то там прокручивая в забитой прошлым голове. Истоптан стеснением для новых сюжетов.

У меня нет своих желаний, всё заимствовано в последствии жизнедеятельности, поедая глазами и ушами этот музыкальный, литературный, кинематографический и натуральный Мир. Мой свет регрессирует замедленными частотами, гаснет.

Пару строк про моменты мнимого счастья

Под горячим душем стою и не чувствую себя нужным кому-то, но напор воды намывает удовлетворение.

Вдыхая яд сигарилл, становится лишь хуже, прошу заметить, чуть после. В итоге же курения приходит глазная эйфория, блюр осознанности, внутренней важности, громкая тишина, расслабление мышц в связи с изменением давления. Никто не нужен в этот миг.

Упиваться картиной природы, окружившись отсутствием людей – мурашит, развивает, но грусть где-то рядом дышит. Чуть слышно, как память назойливо пляшет. Нет, тоже не вариант.

Итак известное занятие моё, обыгрывая своё предназначение в продолжении рода, является выстрелом в мозг всеми гормонами, тут меня отпускает от всех заточений, но та же вечная подруга шепчет мне сразу, что сделал я это один. Без пользы другим людям! Какая боль после этого!

Спорт, о, спорт, ты… Каким ты раньше казался интересным. Да, приятно себя нагрузить иногда, и думы развеять. Только глубокие мысли то не убегут из головы, мой милый.

Работа. Кажусь и являюсь полезным, вспышкой мелькает радость, но грязи куда больше, деньги, фу. Труд, пот, ложь иногда, не получаю искренности. Мой интеллект не позволит кому-то давать советы.

Я бы хотел стать кочегаром чьей-то души, чтобы греть её от мороза бед, печаль закидывая углём, а после, испачканный и уставший, наслаждаться и душем, и природой, и своего рода спортом.)

_____________________________________

Пост и скриптум: Ну а почему я не написал про еду, друзей, творчество и самолюбование – так как это же и есть истинное счастье, что сейчас имею вправду!

Незнакомке

Нет, вы не заговорите с моей персоной самостоятельно, моя дорогая, мимолётная, обворожительная, стрелками вокруг глаз очерченная, нет. Я так этого жду, ведь сердце то и дело норовит выпрыгнуть из груди, забыв, что оно – не атлет. Я задет вашим присутствием, девушка, пускай вы не особо даже сильно вызываете симпатию во мне, пускай я вам вовсе безразличен, так придумывать продолжу дальше наши диалоги. Покой нарушив, не отпустите внимания никак, никак!

Открыв телефон, сложившись в позу, опрокинутую пафосом, демонстрируя доминирование одной ноги над другой, сидите вы. Пару раз произведёте выстрел очами в мою сторону, но многочисленные догадки тщетны. Возможно, протрёте нос от вчерашних доз, а возможно вы – веганка. Хотя и те не без греха. Отброшу домыслы. Найду в вас черты своих старых подруг, взгрустну, что вы – не они, не подаренные временем, как свобода крестянам.

Ах, сидит молодец, весь из себя. Шарфом леопёрдовым залавашенный, носочками с Джонни Браво одетый, смотрит налево, направо, глазами играя. Да всякие романы выдумывая. Псом голодая о чуде. На женственность мою не пугайтесь, она придаёт мне таинственности. Ведь в мужчине должна быть загадка… Впрочем-то, не поймёте, к чему это я.

А знаете, у нас ничего не выйдет. Тут и певец, и композитор, и писатель, и поэт, и карикатурист, и модель, и туда, и сюда… А вы что. Где-то учитесь, в чём-то работаете, с кем-то дружите, во что-то верите? Жаль, опять нормальный человек.

Был уверен, что убил Матильду – вечный образ идеальной леди, вкуснейший плод воображения вследствие недостатка любви. Но то, что не существует, погибнуть не в компетенции. Поэтому, поэтому да.

Во мне дрожь бурит бетонное намерение познакомиться, но, увы, балласт неуверенности больше оказывается вновь. Разочарование встречу, думаю. Чертовски назойливый вопрос: "Зачем!". Порой таким как вы принцессам рисую в телефоне цветочек, но останавливает что-то и не беру номерок после улыбки увиденной.

Нарцисс подарю себе, подобно маэстро тогда, да и дальше пойду шутить над собой. Полусерьёзно рассуждая о своём гении, то превознося его, то потешаясь над ним. Однозначность же лежит в границах. Буду кому-то жалким, кому-то смешным, кому-то глупым, кому-то интересным, кому-то даже милым. Ах, нет, я дальше молчать стану, в этом у меня больше опыта. Да и по существу, ничего не представляю из себя материально и духовно тем более. Вот мне слегка кажется, что я не нужен никому, подозреваю лишь самую малость, вот. Да! И мне почти никто не нужен, мне хорошо в своих чувствах, без ума счастлив то огонь разжигать юмора, то течение грусти украшать яркими конфетти моих слёз, то желудок гробить сахаром, или приятнее было бы угостить кусочком кого-то… Сюр. Хватит.

Ну что, сидите вы напротив меня, уже о чём-то другом думая, ведь вы, с поколения то зет, быстро думаете, мгновенно обрабатываете информационные потоки. Во мне потоки эмоций, что несут меня в города розовых цветов, чёрных ночей и ярких звёзд. Куплю себе на последние скопления дешманского характера кофе, похожу по былым местам, желая с кем-то поговорить, но не решась на такие риски оборвать одиночество, авось послушаю пение в музыке, или сам спою. Без вас.

|При чём тут ёжики|

1 глава

Боясь темноты, спешу к ней вернуться. Ссоры в доме опять почти выели все композиции, написанные мысленно отражением меня из трюмо. Нежелание слышать этот громкий шорох, визги чужих слов, цифровые волны грязи, всё вытолкнуло меня наружу.

Надев один ботинок, удушив мягким шарфом, помчал прочь в спокойную стужу, город деревьев, белок, птиц, тропинок и таинственной черноты. Ёжики тоже попадаются иногда, но их присутствие умиляет. Оставим колючих созданий в покое, забудем. Как забываем себя, трясясь от боли вследствие непереваривания мозгом продуктов социальной жизни. Мне претензии вышибли все думы о великом. Пускай замёрзну, заблужусь, заполнюсь страхом, но не продолжу более терпеть человеческую глупость.

Тени ветвей лежат чернилами, прикрывая ямы, в которых прячутся ёжики. Ай, просил же не вспоминать нежнейших существ. Простите, идём далее. В холод паром исходит дыхание, рисую сердечко под властью романтических нравов молодой души. Выдумываются образы маньяков, хищных зверей, либо на худой край пьяных малолеток, но, к счастью, встречается разочарование. Изучаю серо-малиновое небо, слегка обнажившееся сквозь череду вершин берёз, осин, сосен, дубов и… И какого-то неизвестного моему научному Миру растению. Оно выше всех, тоще всех, листва пышнее остальных, отойдя на несколько шагов, можно подумать, что здесь представлен некий силуэт тончайшего великана. Ствол раскрашен редким неотражающим света матовым чернейшим цветом, несмотря на слабое, но ощутимое появление ветра, загадочное удивление не шевельнулось. Вековые гиганты флоры покоряются дуновению воздуха, а оно. А оно меня, раскрывшего рот от непонимания увиденного, меня, нерешающего разнеметь, хватает двумя гнилыми птичьими подиумами и прыгает гибчайшей дугой в близлежащее озеро. Вода выплёскивается нами в чащу леса, мы падаем, в пропасть осушённого оврага долго-долго. Рад, что не потерял сознания. Лететь так красиво.