Пообещай мне любовь

Он очень провинился.

— Я знаю, что ты её лучшая подруга, — глаза Алана засуетились по ее лицу, пока не остановились на ее глазах. — Она ведь делится с тобой гораздо большим, чем это было со мной. Пожалуйста, Рэйчел.

И наконец она размякла, сдаваясь.

— Я ничего не знаю, ладно? — нервно выдала Рэйчел и опустила глаза на свой рюкзак.

Ее пальцы взволнованно затеребили шнурки на рюкзаке, а голос притих:

— Она даже со мной не общается уже второй день, — девушка удручённо моргнула и скривилась, как будто хотела заплакать от обиды. — Все, что я знаю, это то, что она продолжает прогуливать занятия и ее старый номер телефона больше не в деле.

Что-то хрустнуло внутри него, и он понял, что это была часть надежды. Он машинально моргнул и отступил.

— Ясно.

Алан повернулся и двинулся к своему автомобилю, когда услышал позади голос Рэйчел.

— Алан, — позвала его девушка.

Он остановился и развернулся обратно, вспышка чего-то озарила его грудь.

— Я правда не знаю, что между вами произошло, — искренне произнесла Рэйчел, глядя ему в глаза. — Я знаю лишь то, что ты сделал ей больно. И если ты хочешь вернуть ее только из-за чувства вины, — она сделала паузу и сомкнула веки перед тем, как снова взглянуть на него, — то лучше не надо.

Глаза Алана остекленели. Он не знал, что на это ответить. Но не похоже, что Рэйчел ждала. Она сильно обняла рюкзак и крутанулась на пятках, ускоренными шагами пересекая внутренний двор.

***

Алан настойчиво постучал кулаком в дверь, после чего нажал на кнопку дверного звонка, сильно зажимая его.

В ответ его вновь встретила тишина.

Он зарычал, зло пнув дверь, а затем вытянул телефон из кармана, делая ещё одну попытку позвонить ей прямо перед дверью ее дома.

Бесполезно. В трубке раздался механический голос оператора. Дженна по прежнему молчала.

Алан почувствовал, что медленно начинает сходить с ума.

Он повернулся и пошел к своему автомобилю, громко хлопнул дверцей и тронулся с места, сразу же набирая скорость. Если он не может поймать ее таким способом, значит, сделает это другим.

Во время поездки взгляд Алана проносился по просторам города, раскинувшегося перед ним. Снег таял под лучами солнца, собираясь лужами на тротуаре.

Транспортные средства и оживленные пешеходы убегали от взора и исчезали, они вдруг ощущались чужими и отдаленными. Место, в котором он жил, ездил по нему и работал, изменилось. Или он сам изменился?

Что-то случилось с ним за последние дни. И это что-то сейчас сидело в его голове, ее образ и смех, девушка, чьи глаза так часто улыбались ему. Он мог бы сказать, что они голубые, ее волосы светлые, а голос тонкий и нежный, — это было то, во что он так долго верил, это была та, которая осталась в прошлом, но не оставила его сердце.

Но на самом деле, там была не она. Там был образ изящной темноволосой девушки с карими глазами, которой каким-то образом удалось сломать то нерушимое и поставить под сомнение все, во что он так долго верил. Он не мог объяснить, почему так происходит. Возможно, именно Дженна была причиной всему из-за одной единственной вещи — она все сделала другим.

После того, как Алан преодолел переполненные улицы, в его кругозоре появился впечатляющий небоскреб, который величественно возвышался над другими зданиями. Машины выстроились вдоль улицы по обе стороны перед ним.

Алан заехал на стоянку и заглушил двигатель, покинул автомобиль и зашёл в небоскреб.

Блестящий серебряный лифт поднял его на пятнадцатый этаж и створки разъехались, пропуская его в просторную приемную.

— Эмма, кофе, — не глядя, произнес он, расстегивая по пути пуговицы своего пальто.

Алан зашёл в свой кабинет и подошёл к окну, открыл его и закурил, сунув руку в карман брюк.

В дверь постучали и вошли, когда он уже тушил окурок о пепельницу. Секретарша с немного перепуганным видом оставила кофе на столе и поспешила удалиться, может быть, из-за того, что он выглядел слишком угрюмо, но его это мало заботило.

Оставив сигареты на подоконнике, он подошёл к своему столу и отодвинул кресло. Одновременно с этим вытянул телефон, собираясь положить его на стол, когда тот вдруг зажужжал вибрацией, оповещая о вызове.

Алан замер и сглотнул странное чувство, когда посмотрел на цифры.

Незнакомый номер.

У него не было времени, чтобы понять, что это за чувство, поднимающееся волной вверх.

Он сглотнул ещё раз и принял вызов, медленно поднеся телефон к уху.

— Алло, — раздался в трубке голос Дженны.

28

— Алло, — раздался в трубке голос Дженны.

Алан завис в пространстве и только спустя целую вечность почувствовал, как тело наполняется невероятным облегчением.

— Слава Богу, — на выдохе произнес он и быстро схватился за вдруг ставший душным галстук, чтобы ослабить его, крутанувшись к окну. — Дженна. Дженна, что с тобой? У тебя появились проблемы? Скажи мне, что тебе нужно? Я все сделаю, Дженна.

В трубке прозвучал скептический смешок.

— Ты ещё не понял? Все кончено, Алан.

Он застыл, почувствовав, как внутри него все внезапно оборвалось. Только сейчас до Алана дошел невыразительный шум на фоне ее голоса.

— Дженна, что происходит? — встревоженно спросил он. — Где ты?

— Ты ведь хотел быть со мной… — всхлипнула она и издала горький смешок, игнорируя его. — Как там говорила Ханна? Жениться на нелюбимой.

Алан закрыл глаза и втянул воздух, сжимая челюсть до простреливающей боли в лице. Он попытался сглотнуть, но не получилось.

Мысль о ее нежном лице, дрожащем голосе и слезах на щеках захлестнули его. Казалось, будто ножи воткнулись в его горло и кожа на его груди уменьшилась в несколько раз, из-за чего сжались ребра, причиняя ему боль.

— Дженна, где ты? — в отчаянии захрипел он. — Умоляю, скажи мне, где ты, я заберу тебя.

— Я думала… — ее голос дрогнул, и Дженна всхлипнула, издав отчаянный смех. — Думала, что у нас все будет по-настоящему. Влюбилась в тебя, как дура. Верила, что ты забудешь ее и полюбишь меня.

Алан стиснул телефон до тупой боли в костяшках и сильно уткнулся ладонью в подоконник, втянув в себя резкий вдох.

В груди все горело, жгло нестерпимым огнем.

— Дженна, — почти одержимо прохрипел он. — Я умоляю тебя. Умоляю, скажи мне, где ты.

— Ошибка… — Дженна прекратила всхлипывать, и ее голос вдруг превратился на безжизненный кусок металла: — Ты прав, Алан. Это ошибка. Но ее больше нет.

Алан застыл, чувствуя невероятный разгон сердца.

— Только не вздумай делать глупостей, слышишь? — воскликнул он.

— Уже слишком поздно, Алан.

Его сердце вдруг прекратило неистово стучать, леденея в груди.

— Слишком поздно для чего? — настороженно произнес он.

— Я сделала аборт.

В трубке прозвучали короткие гудки.

Она сбросила вызов.

Алан медленно опустил телефон от уха, бесцельно уставившись в точку перед собой. Ему казалось, что его разум блуждает в лабиринте.

Аборт.

Она убила их ребенка. Нет, не она, он убил.

Что он наделал?

Отвернувшись от окна, Алан опустил лицо, оглядывая телефон в своей руке. Замахнувшись, он швырнул им в стену, разнося его к чертовой матери. Громкий треск и звук падающих кусков телефона потек ядом по телу.

Не чувствуя удовлетворения, он схватил со стола ближайший предмет, лампу и бросил ее в стену.

Искривленные эмоции потекли по его венам, нагревая и взрывая их. В груди запекло адским огнем, распространяясь жжением по всей плоти. Он больше не имел контроля над своими чувствами, над своей яростью и болью. Он не успевал осознавать, что делает.

Звуки битого стекла и треска предметов впитывались в него, словно наркотик. Они были такими же громкими и непрекращающимися, как и его рычание. Ничего из того, что попадалось ему под руку, не оставалось целым. Где-то в глубине души Алан знал, что это не поможет, но ему это было так нужно. Чем больше он крушил, тем сильнее рушился сам, тем больше терял реальность.