Милый мой бухгалтер

Глава 25.

Громкий стук взрывает голову болью. Раз, два, три… Он все не унимается. Повернулась на живот и накрыла голову подушкой, звук стал немного тише, а головная боль лишь усилилась. Спасибо тебе святое похмелье, что каждый раз напоминаешь, какая это глупость — напиваться. В голове как будто целое скопище гномов по большому гонгу бьёт и бьёт! Она у меня сейчас от этого звука взорвется! Но они настойчиво продолжают, потому что кто-то очень наглый не прекращает ломиться в дверь. Вот что кому надо с утра пораньше? Открыла глаза, убрала подушку с головы. Темно ещё, кому в такое время не спится? Мельком взглянула в окно, за которым столица радует ночными красками и начала что-то вспоминать. От каждого воспоминания голова словно взрывается болью, а может быть, это из-за козла, что продолжает ломиться в дверь?!

Глаза болят, как будто я очень долго плакала, вот только я не помню этого. Я вообще мало чего помню, голова, как в тумане. Что я вчера творила? Почему пила? Точно, я едва бывшего начальника не убила. Кажется для меня это уже традиция. Предыдущий мой директор тоже говорил, что я его убить пыталась, а не от домогательств с его стороны, отбивалась. Интересно, а Фролова тоже ждет такая участь? В голове мелькнуло воспоминание, где я нагло руку ему на ногу выше колена кладу. Да, с Фроловом явно все будет иначе, и в сексуальных домогательствах в этот раз будут обвинять меня. А после-то что было? Пустота, совершенно ничего не помню, точнее не могу вспомнить из-за придурка, что, не останавливаясь, ломится в дверь! Мать моя женщина, сколько можно-то?! Схватилась за голову и застонала, почему я не могу ничего вспомнить? Я же не натворила ничего плохого? Хоть не набросилась на него, как на Иванова, того я чудом не выпила из-за голода.

Недовольно причмокнула, голод вернулся, исключительно его мне и не хватало для полного счастья к головной боли. Почему так болят глаза?! Ещё даже не светло, а я еле могу реагировать на слабый свет с улицы. Чертов алкоголь, чтобы я ещё хоть раз пила! Стук в дверь усилился, кому-то там не терпится довести меня. Поднялась, почесала коленку, затем удивилась, что смогла это сделать. Шорты, точнее мои штаны, валяются на полу, на мне одна смятая футболка.

— Макс! — позвала, заподозрив неладное, и скривилась от собственного голоса.

Владелец квартиры не отозвался, мне стало не по себе. Смятая постель, напиток, что мы пили, остался на столике. Плед он аккуратно сложил, а в остальном все выглядит, как и раньше — идеально и необитаемо. Что если я себя накручиваю?

Вдруг это Фролов в дверь стучится, а я тут стою и непонятно почему переживаю. В конце концов, если бы у нас что-то было, я бы точно запомнила, с Максом просто не может быть иначе. Почесав ещё и глаз, подошла к двери, в нее продолжили стучать.

— Господин Фролов, вы здесь? — отозвались за дверью, когда я к ней подошла. Чем я себя выдала, не знаю, даже свет не включала. — Я из охранной компании, там к вам приехали из…

Мужчина с легким акцентом, и, судя по всему, он стучал в дверь уже битый час. И прекратил это назойливое занятие, только когда я к ней подошла. Пикнул лифт, кто-то приехал, поэтому мужчина умолк на полуслове.

— Что вы здесь делаете? — обратился к охраннику кто-то, чей командный голос совсем не похож на голос Макса.

Я пару раз подпрыгнула, пытаясь дотянуться к дверному глазку, и исключительно после подумала, что в такой навороченной квартире и видеодомофон есть. Он был, но выключен, я хотела было включить, когда заметила, что шагов слишком много, словно к двери подошло несколько человек. Осторожно попятилась в угол и застыла, прислушиваясь к их разговору.

— Я пытался связаться с господином Фроловым, но дома никого нет! — пробормотал охранник, и я по его голосу поняла, что он лжет, причем плохо лжет.

— Вам было сказано прямо: у нас постановление на обыск в квартире и арест Максима Александровича Фролова. Какого чёрта вы срываете нам всю операцию? А что если он сбежит? Кто в этом виноват будет? Вы? Вас же осудят за препятствие оперативно-розыскным мероприятиям! — возмутился тот же строгий голос.

Моё сердце упало куда-то в пятки, даже дышать перестала.

— Господин, что вы, я и не собирался. Просто в правилах домовладельцев прописано, что я обязан предупреждать владельцев о подобных визитах по домофону, но в этой квартире он выключен, так что я поднялся в квартиру. Никто мне не ответил и никого по дороге я не встретил, господин… простите, как вас? — охранник даже выдохся, так быстро говорил.

— Старший лейтенант Кузьмин, — представился строгий голос, пока я тяжело дышала, замерев. — Как давно вы здесь работаете?

— Семь лет, — ответил охранник, — как комплекс построили, так и работаю. Господин Фролов меня на работу и взял.

— Ему принадлежит комплекс? — заинтересовался лейтенант.

— Не могу знать, но господин много здесь решает, — чуть тише ответил охранник.

— Понятно, — неопределенно ответил лейтенант и обратился уже к кому-то другому. — Понятые готовы?

— Уборщица нашлась на третьем, остальные двери не открывают, — ответил ещё один мужской голос.

— Чертовые богачи, — выплюнул лейтенант и дал другую команду. — Режьте замок, охранник будет вторым понятым.

После этого кто-то включил болгарку, и моя голова чуть не взорвалась от боли. Что происходит, не понимаю! Где Макс? Почему за ним пришли? С ним все в порядке? Хотя о чем это я, о собственной шкуре думать надо!

— Стойте, стойте! — закричал охранник.

— Что ещё? — вскрикнул лейтенант, но шум прекратился.

— У меня код есть, не надо портить дверь, она очень дорогая, — добросердечно объявил охранник. А чего он не вошёл тогда раньше? Зайди он раньше, я бы успела выбраться из квартиры до этого всего!

— Так давай! — закричал на него лейтенант. — Каких придурков на работу здесь берут, просто ужас!

Пищат кнопки, охранник набрал код, а я присела в углу за дверью, не зная, что делать дальше. Дверь открылась, первым, судя по тяжелым шагам, вошёл охранник и раскрыл дверь на полную, так что та зажала меня в углу, скрывая от взгляда полицейских.

— Ноги вытирайте, — пробурчал охранник, но группа людей в полицейской форме грубо оттолкнула его с дороги.

Мужчины сразу же понеслись по светлому кремовому ковру, оставляя на нем ужасные грязные следы. Ковёр жалко, он на ощупь был довольно приятный. Полицейские влетели в одну комнату, в другую, третью, даже ванную проверили.

— Чисто, — отрапортовал один из них, и лейтенант выругался.

— Ускользнул! — расстроился кто-то из полицейских.

— Ладно, лейтенант, нужно провести обыск. Откуда начнём? — спросили у него, и мужчина взял себя в руки.

— Со спальни, — ответил он расстроенно и затем взглянул на охранника, который буквально закрывает меня своим телом, как будто специально придерживая дверь открытой. — Понятые, идите сюда.

В квартиру вошла женщина в сером халате и платке и прошла по коридору, аккуратно обходя ковёр. Охранник тем временем незаметно оглянулся, так я поняла, что он знает о том, что я за дверью.

— Стефановна, может, ты что-то знаешь о господине Фролове? — крикнул он, явно пытаясь отвлечь внимание полиции от себя, двери и меня за ней.

— О Фролове-то? — женщина улыбнулась, бабулька явно любит поболтать. — Конечно, знаю! Я же тут уже семь лет работаю, такого рассказать могу!

— Интересно, и что же? — спросил лейтенант, беря женщину за локоть и подводя ее к двери спальни.

— Вот жильцы из сорок пятой держат у себя живого крокодила! Вы только подумайте, в столице и крокодила! — принялась возмущаться женщина, польщенная чужим вниманием. — Если в доме пропадают домашние животные, все сразу думают, что это они его… так кормят… А вот жильцы из двадцатой…

Охранник отпустил дверь и сделал небольшой шажок вперед, так чтобы я могла выскользнуть за дверь. Пригнувшись, так и собиралась сделать, но моим планам не суждено было воплотиться в жизнь.