Страница 56 из 63
Реплика: Зарасая.
Аркадий: Зарасая… Здесь есть люди, которые несут эту лодку, и несут её, и несут. И даже Павлик им не может помочь, хотя он чётко и ясно говорит: "бум". То есть надо бросить лодку.
Татьяна: Пока не доплывёшь, нельзя бросить.
Аркадий: Правильно. Однако надо бросить, если вы застряли. Или если вы плывете, и плывете, и плывете. Или – самый типичный случай – если лодка ржавеет у вас на этом берегу. Какова же мораль этой басни? Есть некий целостный опыт, в котором ум занимает скромное место. Этот целостный опыт включает в себя резонанс с амнезией, резонанс с тьмой, резонанс с хаосом. В каждом из нас намного больше хаоса, чем порядка. Наш порядок – порядок мыслей, поведения, одежды, – это только маленькое круглое пятнышко от фонарика в огромном ночном лесу хвои, трав, змей…
Реплика: Клещей…
Аркадий: …и клещей. Спасибо. И если мы с вами забиваемся в эти жёсткие структуры нашего умствования, если мы привязываемся к своим мыслям, оценкам, вкусам, что ж, в результате возникает концепция, которую необходимо заменить другой, третьей. Потому что, если ты привяжешься к фиксированному набору идей, даже друг, слушавший тебя с интересом, уйдет искать кого-то другого, кто скажет ему что-то другое. На протяжении двух недель я старался быть максимально нелогичным и непоследовательным, переходил из одной мировоззренческой системы в другую, приглашал людей вроде Игоря и Валентаса, чтобы они вносили побольше хаоса в наши понятия. Дорожу ли я сам своими мыслями и своими беседами? К большому моему сожалению, к некоторым моим мыслям я привязан. Например, к идее качества. Но, слава Богу, эти мои привязанности теряют почву уже при первом же движении от трёх измерений к четвёртому измерению. Я вынужден признаться, что в четвёртом измерении все мои теории теряют силу.
Скайсте: …идея качества – потерять силу…
Аркадий: Наше слово качество" состоит из ограниченного количества звуков, слогов, ассоциаций, однако важно не пытаться накладывать на неизвестное наши ожидания. То, что я предложил для вашего размышления сегодня, наверное, так или иначе брезжило перед вашим вниманием и прежде. Вы об этом думали, конечно. Ясобрал эту пригоршню мыслей, создал очередной коан, очередную ситуацию для вашего мышления, для ваших поисков себя, смысла, цели. Рассуждение никуда не ведёт, но оно несёт в себе настроение и несёт в себе отголосок того беспамятства, которое я пригласил сюда в наш круг как равного, а может быть, даже более важного и высокого гостя, нежели то, что мы с вами помним и знаем. Я пригласил сюда беспамятство как короля, который правит нашими жизнями и целым миром. Может быть, это другое название для той бездны, пустоты, неба, сознания или вершины горы Аналог, которые я постоянно приглашаю на наши беседы. А может быть, это что-то другое, что-то ещё. Так или иначе, давайте опять попробуем минутку помолчать и ещё больше настроиться на этот опыт связи с целым, о котором мы даже не можем сказать, что оно – целое. То есть сказать мы можем что угодно, но ответственно сказать мы, всё-таки, не можем.
Надеюсь, за эту минуту вы хорошо насладились соприкосновением с беспамятством. Теперь давайте поиграем в вопросы и ответы.
Вопрос: (неразборчиво)
Аркадий: Это напоминание. Оно не вертикальное, а горизонтальное. Но некоторые могут сделать его вертикальной памятью.
Скайсте: …оно сразу становится… оно перестаёт быть опытом. Как позволить опыту состояться?
Аркадий: А вы не могли бы чуть-чуть больше сказать об этом состоянии и объяснить, что вы имеете в виду под желанием, чтобы опыт состоялся? Разве ваше переживание не состоялось?
Скайсте: Я его попыталась ввести в русло чего-то знакомого и того, что уже когда-то происходило со мной, и ввести какую-то внутреннюю интерпретацию, чтобы для себя сказать: вот сейчас происходит это и я могу познать то-то, то-то, то-то. И, в общем-то, это было повторением старого. То есть можно это назвать методикой. Каждый раз возникает какая-то методика вхождения в состояние, и оно перестаёт быть опытом. То есть это просто повторение чего-то старого. Ну как та палочка – ты идёшь с ней по дороге, она тебя куда-то выводит, и остаётся такое большое желание её сохранить на потом, чтобы как-то послушать её или ещё раз повторить, пройти той же дорогой и испытать её прочность. А потом стоит больших усилий её сжечь и больше никогда этого уже не повторять. И сегодня у меня была попытка выйти в какое-то совершенно новое состояние для меня, но я опять пыталась ввести это в рамки знакомого. И ничего нового просто не произошло. И я постоянно чувствую привязку к каким-то методикам, даже к тем, которые возникают как бы спонтанно, т.е. то, что уже пройдено. И так без конца…
Аркадий: Это яркая иллюстрация того, что я называл индоктринированием, т.е. наложением идеологической сетки на жизнь. Весь фокус этого скольжения, когда на лыжах летишь с горы, когда любишь женщину, когда теряешь себя в работе, в творчестве, – весь фокус в том, чтобы преображать это переживание в таком отстраненном состоянии, когда твой фиксирующий ум ещё не начал это фиксировать и анализировать. И развивать другой ум в себе, который уже умом не назовёшь, а каким-то особым состоянием. Потому я и нарабатывал здесь в феврале кристалл, чтобы дать вам опорную точку, чтобы вы думали не умом, а тем новым органом, который вы в себе культивировали. Речь шла о создании в себе не рассудочного ума, а того ума, который давали грекам Дионис и Орфей…
Виктория: Сюрреалисты со своим прорывом…
Аркадий: И сюрреалисты, и экспрессионисты, и другие. Когда входишь в какое-то состояние, которое кажется тебе значительным, то есть прорыв уже произошёл, и надо этот прорыв не убить, и не законсервировать, и не вогнать в прокрустову систему декартовых координат, а войти в это переживание, и пойти за ним – вот это трудно.
Скайсте: Даже при попытке войти в это состояние, вроде бы оно действительно тебя ведёт, но возникает ещё одно искушение. Появляются какие-то там… Очень часто появляются, скажем, в этой среде какие-то звуки, птицы… И опять же попадаешься на то, чтобы как-то интерпретировать: что бы это значило? То есть очень много искушений…
Аркадий: Надо развивать в себе постоянство глубинного пребывания. И не завтра надо это начинать, а сейчас. Нужно практически научиться жить и воспринимать всё глубинным умом и одновременно нашим ординарным умом. Или, как мы их называли: оперативный ум и ум созерцательный. Одно другому не мешает. Созерцательный ум – это дневной свет, оперативный ум – это фонарик. Вот включите сейчас фонарик – он будет очень тускло светить. Наш ум, который всё убивает в нас, – это фонарик. Нам фонарик не помешает. Раз мы привыкли к нему, пускай он светит. Солнце на небе – и светло. Но появилась Луна, как. часто бывает – Луна и Солнце – Луна не мешает Солнцу. Хотите Луну – пожалуйста, пусть будет Луна. Но при этом не надо заслонять и подменять Солнце Луной.
Это, конечно, высокое искусство постоянного пребывания в этом уме, в который каждый из нас прорывается временами, воспринимая это как большую удачу. Здесь интересно то, о чём говорят часто христиане, когда они пробуют опровергнуть восточные религии, особенно буддизм и индуизм. Они говорят, что восточные религии ведут человека к растворению в космосе, а вот христианство – это путь личности, и у Бога есть личность. И что это более высокий уровень, чем восточный пантеизм. Христиане также говорят о том, что у буддистов покой является высочайшей целью всего, а у христиан, дескать, покой является только лишь одной из первых ступеней восхождения к Богу. Восточные же традиции отмечают антропоморфность иудео-христианских представлений. Я не даю вам ответов на эти вопросы, но подумать об этом есть смысл. Может быть, хватит? Потому что и так вопросов очень много. Совсем запутаемся.