Мажор в деревне

— Лен, дальше поцелуев не полезу. Я нежно, — и почти сам в это верю. — Я же говорил, что персик хочу? — она кивает. Глаза – бездонные блюдца. Я бы не тронул, заметь я в них страх, но там волнение, интерес, на самом дне разгорающееся желание. — Ты вкуснее.

Глава 12

********    ********

Лена

Не заметить, что меня заманивают в тихую безлюдную часть, было сложно.  Намерения мажора невинными не назовешь. Хотя об этом стоило бы догадаться по тому, как Вадим на меня смотрит. От этого взгляда становится жарко, по телу разливаются незнакомые ощущения. Приятно, если быть откровенной с собой. Приятно видеть голодное дикое желание в глазах красивого мужчины. От этого и сама себя чувствовала невероятно привлекательной и желанной, но сдавать позиции я не собираюсь.

Робнер обещал дальше поцелуев не заходить.  Я и сама была не против, поэтому сопротивлялась лишь для приличия.  Вадим целуется так, что у меня ноги становятся ватными, а в животе порхают бабочки, посылая импульсы в нервные окончания.

Оказывается, я вкуснее персика. Дурацкий комплимент, но он вызывает глупую улыбку на моих губах, а где-то в области сердца теплеет. Вадим притягивает к себе, накрывает мои губы своими. Это не просто приятно, это феерично. Голова кружится, тело окутывает невероятное волнение. Я позволяю Вадиму углубить поцелуй, а потом отвечаю. Меня будто кто-то подначивает изнутри, хочется, чтобы Робнер немного сорвался.

Первые секунд двадцать он пытается быть сдержанным, целует нежно, но без вдохновения. А потом усиливает прикосновения, поедает меня языком, губами, зубами. Мои губы точно опухнут так, что придется врать, что была на процедуре по увеличению губ. Но вместо того, чтобы его остановить, я растворяюсь в сводящих с ума ощущениях и подаюсь навстречу каждому его действию.

Рука Вадима оказывается на бедре, ползет вверх, посылая табун мурашек по коже.

— Мама, смотри! — детский крик приводит меня в чувство, пытаюсь отпрянуть от Робнера, но тот слишком увлекся и на мое сопротивление лишь продолжает целовать мне лицо, шею, ключицы…

— Там ребенок, Вадим! — отталкиваю его ладонями, но это каменное изваяние не так-то просто подвинуть.

— Бабочка, бабочка! — продолжает кричать мальчишка лет трех.

Робнер рычит зло, но выпускает меня из своего стального захвата. Можно вздохнуть полной грудью. Вадим откидывает голову назад, закрывает глаза и громко дышит. Руки, сжатые в кулаки, лежат на коленях.

Пойду-ка я схожу за мороженым, пока он тут медитирует. Тихо встала, но не успела сделать и шага.

— Стоять! — не открывая глаз. — Куда собралась?

— Принести что-нибудь холодненькое. Вижу, что тебе очень жарко, — меня и саму бросало в жар, но я ведь не признаюсь, что совсем немного потеряла голову. А себе мысленно дала зарок: поцелуями с Робнером не увлекаться.

— Пойдем вместе, — растер он лицо. — Дай пару минут, — для чего эта пара минут ему нужна, и к гадалке не ходи, достаточно взглянуть на штаны. 

****   ****

В ресторане я выпила бокал вина, потом нам принесли салат,  мясо и овощи, приготовленные на гриле.

— Может, холодной водички? — не удержалась я, чтобы не подколоть Робнера.

В киоске у Ботанического сада он взял литровую бутылку ледяной воды и вылил ее на голову, чем шокировал не только продавщицу, но и меня. Удивительно то, что даже в тот момент он выглядел классно. Выходка не делала его идиотом, Робнер смотрелся гармонично, словно каждый день вытворяет что-то нестандартное. Вытащив платок из заднего кармана, утер лицо, взял два мороженых и кинул деньги продавщице со словами «сдачи не надо», женщина расплылась лужицей и плюхнулась на табуретку, словно ее ноги не держали. Меня бы тоже не держали, если бы с двух тысяч сдачу не попросили.

— Ты со мной встречаешь рассвет? — не уверена, что это был вопрос.

— Меня родители дома ждут. Матвей должен приехать, — лицо Вадима не изменилось.

— Ты уже большая девочка, воробушек, а твой брат ведет себя так, будто тебе тринадцать. Тебе нравится такая опека?

— Пока она меня не напрягает, — пожала плечами. — Если у меня появится парень, Матвей лезть не станет.

— Сомневаюсь, — буркнул он.

— Тебе переживать не стоит, ты ведь не мой парень, — довольно произнесла я, не скрывая улыбки.

— Я собираюсь это исправить, — нагло произнес Робнер. — Не хочется мне драться с твоим братом каждый раз, когда я решу тебя поцеловать.

— А меня спросить не забыл?

— Ты согласишься, — уверенно и нагло заявил мажор. На что я только фыркнула, посчитав, что спорить с этим самоуверенным мужчиной бесполезно.

Я просила Робнера остановить у соседнего дома, но он так на меня посмотрел, что я присмирела. Ладно, я и так задерживалась. Матвей наверняка приехал и начнет задавать вопросы, а рассказывать ему о Вадиме я не собиралась. У них какая-то взаимная нелюбовь.

— Время почти половина одиннадцатого, кругом полно борзоты. Нечего шастать ночью по темным дворам, — жестко произнес он.

Это он мне говорил про Матвея? В это время даже подростки на улицах сидят. И где он видел темные дворы? Везде фонари горят!

— Поднимешься домой, набери. Я буду ждать.

— Зачем? — удивилась я.

— Чтобы я знал, что с тобой все хорошо.

Меня это так поразило, что я не знала, как реагировать. Прислушалась к себе… приятно.

— Ладно, — взялась за ручку двери.

— Стой, — не успела сбежать. Попала в его объятия и под его обаяние. Если бы не внутренний хронометр, который отмерял время, я бы задержалась. Целоваться с Робнером было слишком приятно.

— Мне пора, — высвободилась, а он отпустил.

В подъезде уже перевела дух. Жаль, льда нету, чтобы к губам приложить. Закусив нижнюю губу, открыла своим ключом дверь и вошла.

— Ленка, а ну рассказывай, кто это тебя сейчас подвез? — вместо приветствия произнесла сестра, тут же оказавшаяся в коридоре.

— Привет, Марин. Ты о чем?

— Не увиливай. Я все видела, — уперла сестра руки в бока. Назвав марку машины, она добавила: — Эта тачка стоит больше двадцати миллионов.

А я ее уже не слышала, потому что  Матвей стоял за Мариной и вопросительно смотрел на меня. Вряд ли я такая популярная девушка, что знакома с несколькими парнями с одинаковыми машинами…

В это время зазвонил мой телефон. Робнер наверняка. Я ведь должна была позвонить и отчитаться. Эта отсрочка вряд ли станет моим спасением, поэтому, нащупав в сумке телефон, просто его отключила, даже не вытаскивая. Скажу, что батарейка села.

— Лен, так кто это был? — не сдавалась сестра, а Матвей прожигал дыру в моей сумке. Так и вижу, как работают его извилины. Наверняка показалось странным, что я отключила телефон.

— Знакомый подвез, — произнесла бесцветным голосом с надеждой на то, что Маринка отстанет. Крохотная надежда рассеялась как дым.

— И откуда у тебя такие знакомые? — вроде шутя, весело, а во взгляде зависть. — Познакомишь? — у сестры уже денежные знаки в глазах сверкали, а я тут мысленно молю ее замолчать.

— Мы случайно в кафе встретились. Марин, отстань.

Оказывается, сердце может биться где угодно, и выражение «сердце ушло в пятки» не совсем фигуральное.  Мое вот билось. А еще мне хотелось сбежать в свою комнату и закрыться, но от разговора с братом это не спасет. Матвей не дурак, он все понял. Стыдно, что обманула. Сказала бы правду, не было бы на его лице разочарования. Обещала держаться от Робнера подальше, а сама с ним на свидание пошла. Я могу и дальше утверждать, что наша встреча была случайной,  я не смогла отделаться от приставучего мажора, вот и согласилась, чтобы меня подвез, но Матвей мне уже не поверит.

— Лен, на твоего не претендую – если боишься, что я его отобью, но у него наверняка достойные друзья, может, познакомит с кем-то?

— Достойными могут быть только богатые? — встрял в наш разговор Матвей. Его тихий спокойный голос меня не обманул, брат злился. На меня или на Марину, не знаю, но не исключено, что на обеих. На меня – за то, что не оправдала ожидания, нарушила слово, а на Маринку все за то же – любовь к деньгам и богатым мужикам.