Страница 49 из 90
Глава шестнадцатая. Письма императора Михаила II. Первое
Глава шестнадцатая
Письма императора Михаила II . Первое
Лондон. Вестминстерский дворец
13 марта 1880 года
Женщина и в шестьдесят лет остается женщиной! Пусть располневшей, некрасивой, по мнению искушенного общества, вот только отблески от короны делают и такую даму неотразимой. В отличии от множества тех, которые, возглавив государство, не старались скрывать своих мимолетных увлечений, приближая и отдаляя фаворитов, допуская к власти охочих и жадных, считающих, что путь через постель — самый надежный, Виктория провозгласила свою эпоху — эпохой показной сдержанности. Но в постели она была неистова, стараясь получать истинное удовольствие, а еще… она очень боялась, что династия с ее смертью, или смертью ее ребенка прервется… И она родила супругу девять наследников, тем более, что по законам Британии женщина могла претендовать на престол. Теперь ее династии ничего не угрожало! После смерти нелюбимого мужа, но который оказался неплохим товарищем и весьма хорошим «производителем», Виктория усмехнулась, она даже себе не часто признавалась, что ее супруг, это всего лишь производитель семени, которая ляжет в основе благополучия ее королевского дома! Но когда в далеком шестьдесят первом году Альберт скончался от тифа, королева поняла, что зуд чресел своих… Но она была весьма осторожна, ведя уединенный образ жизни, позволила приблизиться к себе и телу своему только лишь верному слуге Джону Брауну. Он был молчалив, предан, и умел молчать об их связи! При этом был умен, но советы давал только тогда, когда они требовались. Он появился в замке Балморан в молодом возрасте. Кто сказал, что конюший — это простой слуга? Конюший, это человек доверенный, который точно знает, когда кто-то выезжает из замка, приезжает, может и не спрашивая, выяснить, кто и куда ездил. Он происходил из мелкого дворянского шотландского рода, и отца его звали, о, чудо! Джон Браун… В общем, с фантазией у шотландских дворян было туговато, а вот детей — много. А бедность — вообще хроническое состояние гордого скотта. Так что то, что дети Джона Брауна — молодые браунята оказались почти все в услужении у богатых аристократов, никого не смущало. Джону повезло больше всех. После смерти Альберта он сумел утешить Ее Величество Королеву. Но при этом Джон хорошо знал свое место и никогда не высовывался, тем более не афишировал свою связь с Викторией. Ему было достаточно того, что он имел, его жадные руки не тянулись к государственной казне, а родственники не возникали на государственных должностях, чем обычно отличались фавориты коронованных особ. Эта необычайная скромность, душевная чистота и порядочность и подкупили слабую женщину, когда она потеряла супруга и никак не могла найти опору в мужчине… А чем Джон Браун хуже того же Дизраэлли? Последний предаст ее, если так сложится политическая конъюктура. Только-то и всего!
Виктория подошла к зеркалу — на нее смотрела немного полноватая женщина с круглым лицом, которое чуть портил острый, как клюв птицы, нос, да, кожа что едва начинает обвисать… Впрочем, она выглядит не на свои шестьдесят, пятьдесят и не более! Нет, сорок пять уже никто не даст, разве что из лести. Льстецов она не любила. Слушала, милостями не обходила, но наверх ходу он не имели. Королева предпочитала иметь дело с теми, кто мог сказать правду в лицо. И еще… мужчина должен был быть умным! Если есть проблема, ее мало озвучить, надо показать, как ее решить! Поправив идеальную прическу, ЕЕ Королевское и Императорское Величество соизволило занять место за рабочим столом. Она была полна сил. Вот уже сорок два года на троне! И она собиралась править еще, как минимум, десять, а то и пятнадцать лет. Тем более, что здоровье позволяло!
Ах, зачем это опять о здоровье? Любовь к жирной пище оборачивалась порой запорами… обычным королевским недугом — отсутствие физической нагрузки и постоянные стрессы, а это все заедалось и запивалось… Нет, Виктория не так уж чтобы очень, но вчера ее разозлили сообщения о недостойном поведении сына… Неужели нельзя сделать так, чтобы похождения не всплывали наружу? Поганца, виновного в смерти отца не исправить, ну так пусть позаботятся о том, чтобы эти его шалости не вредили короне, только бы внук не пошел по стопам отца[1]… Виктория терпеть не могла Эдуарда, принца Уэльского, наследника престола, скандальное поведение которого привело к ранней смерти супруга. Хуже всего то, что его альковные похождения становились достоянием широкой публики, а сам принц не старался вести себя более скрытно и прилично. Брал бы пример с нее! Может быть, о ее связи и что-то подозревают, но! Уличить ее практически невозможно (во всяком случае, сама Виктория в это свято верила).
И все-таки свинина слишком тяжела для ее желудка, но насколько вкусно ее готовит повар, которого она с собой таскала из того же замка Балморан повсюду, даже в королевскую резиденцию в Лондоне. Может быть, следует выпить какого-то благородного напитка, а не то пойло, что тут зовут элем? Королева предпочитала легкие французские вина, но сегодня ей захотелось что-то поинтереснее. Секретарь принес превосходный выдержанный портвейн, который в очень небольшом количестве выставлялся на продажу. Хозяин винодельни отправлял королеве ежегодно один бочонок своего превосходного напитка, Ее Величество иногда себе позволяло пригубить именно его, знание того, сколько стоит бокал этого португальского вина приятно тешил ее самолюбие, а бережливость гордо расправляла плечи: Бесплатно! Какая экономия!
Выпив бокал тягучего темно-красного, почти как кровь, вина, Виктория вызвала секретаря и поинтересовалась, что у нее запланировано на сегодня. Из срочного был только лорд Дафферин с посланием русского монарха. Королева мурыжила посла уже двое суток: он прибыл с эскадрой и надеялся на скорейшую аудиенцию у королевы. Она же не спешила, дав высланному послу возможность сначала изложить все в Форин-офисе. Конечно, кроме послания королеве, которое последний (посол, а не офис) должен был передать лично на руки Ее Величества. О! после такого провала этот выскочка еще пытался надеяться на корону вице-короля? Ха, да его теперь даже секретарем в Абиссинию никто не рискнет отправить. Отставка, и без никаких наград! Не заслужил!