Драгоценность

– Бабуль, бабуль, мы пришли, это… выразить тебе соболезнования, о! – заявил с порога Генка.

– Чего-чего? – переспросила Лидия Матвеевна. В компании родных внуков у неё как правило обостряются проблемы со слухом. Это очень помогает сплавлять нежелательных гостей, так как они быстро утомляются повторять всё по сто раз.

– Ну, у тебя же брат двоюродный умер, – гаркнул Эдик, сияя неуместной улыбкой. – Вот, сочувствуем. – Он потряс в воздухе принесённым пакетом с чем-то округло-продолговатым.

– Этто ещё что? – бабушка строго посмотрела на внуков поверх очков.

– Розовое, как ты любишь! – широко улыбнулся Генка.

– Ладно… – как бы нехотя согласилась Лидия Матвеевна. – Оставь на кухне. Чего ещё?

– Так это… давай, может, помянем… – предложил Эдик.

Несмотря на более чем взрослый возраст – братья были на три года старше меня – их матушка строго-настрого запрещала сыновьям употреблять алкоголь. Боялась, наверное, что их неокрепшие умы не справятся с искушением и быстро скатятся в пропасть… Но когда такой повод – это ведь совсем другое.

– Чего-чего? – сразу опять оглохла ба.

– Ну, винца немножко! – проорал Генка.

Меня всегда умиляла эта их традиция говорить по очереди.

Лидия Матвеевна поморщилась немного, но двинулась на кухню. Достала из старинного буфета стеклянную бутылку с рябиновой настойкой и две крошечные рюмочки. Капнула в обе по 20 мл и подала внукам:

– Упокой, Господи, душу раба твоего, Георгия!

– Ба, но это ж…

– Пей, ирод! – процедила Лидия Матвеевна сквозь зубы.

Ребятам ничего не оставалось, как опрокинуть в себя эту бесконечно горькую жидкость. Они синхронно сморщились до неузнаваемости, и всё равно остались похожими друг на друга, как две капли воды.

– Ну, что, теперь всё? – поинтересовалась добрая старушка, победно складывая руки на груди.

– Бабуль… – хрипло, надсадно проговорил Эдик. – А это, брат тебе завещал чего-нибудь?

– Чего-чего? – выпучила глаза Лидия Матвеевна.

– Мама сказала, он был… как его… помещик! – завопил Генка. – Барин, типа.

– Ага, – поддакнул уже совершенно пришедший в себя Эдик. – Граф!

Я невольно улыбнулась, а ба нахмурилась:

– И?!

– Ну, мы тут с Эдом покумекали… если он тебе поместье своё завещал, у нас есть бизнес-идеи, как его…

– С молотка пустить! – закончила бабушка за предприимчивого внука.

– Да неет, превратить в туристическое предприятие!

Лидия Матвеевна только глаза закатила.

– Ничего он мне не завещал, и слава Богу – ещё не хватало на себя этот "дворец" взвалить!

– А кому? – удивился Эдик.

– Не удивлюсь, если "Юнеско"! – пробормотала ба сквозь зубы. – Но этого никто не знает, пока завещание не огласят.

– А когда его огласят?

– Надо думать, после похорон.

– О, тогда мы с Эдом на похороны поедем и наследника тёпленьким возьмём!

Они дружно засмеялись в предвкушении.

– Чего-чего?! – Лидия Матвеевна схватилась за сердце. – Вы куда собрались, убогие? Потеряетесь же по дороге, от поезда отстанете!

– А мы на автобусе, так дешевле! – авторитетно заявил Эдик.

– А ты не поедешь, бабуль? – уточнил Гена. – Ну, с родственником попрощаться в последний путь…

– Ещё не решила! – соврала почтенная леди и принялась выпихивать внуков со своей жилплощади. Они вяло сопротивлялись, но авторитет праматери сыграл-таки свою роль.

После их ухода мы с ба сели за стол и открыли бутылку, обе ощущая потребность расслабиться и успокоиться.

– Не поедут они, я матери строго-настрого запрещу из дому выпускать! – грозилась Лидия Матвеевна. – И деньги пусть отберёт.

Я тяжело вздохнула. Хорошо бы и мне не поехать…

Но мечтам моим не суждено было сбыться: Лидия Матвеевна настроилась очень серьёзно и уже паковала чемоданы. Точнее, одну очень древнюю, но прекрасно сохранившуюся дорожную сумку. О, я обожаю старые вещи – в них столько очарования..! Сама постоянно ношу одежду своей бабушки Мальвины. У неё, между прочим, был отличный вкус, и все вещи – отменного качества. Для завтрашнего путешествия я выбрала свою любимую плессированную юбку и голубую кофточку с подплечниками и бисером на груди. В этом очень легко было вообразить себя компаньонкой благородной пожилой леди, которая сопровождает её в путешествии. Сразу вспоминался один из моих любимых детективно-романтических романов "Ребекка" Дафны Дю Морье и всплывал в голове образ красавца аристократа де Винтера… Ох, как мне нравились такие истории о страсти высокопоставленных мужчин к простым девушкам и их ответных, совершенно бескорыстных чувствах! Сама я не мечтала стать героиней подобного романа – это было слишком самонадеянно, по моему мнению, – но читала или смотрела фильмы с удовольствием.

В четверг вечером, накануне дня отъезда, я отправилась в продуктовый магазин – купить немного продуктов в дорогу. А когда возвращалась обратно, уже в своём дворе, обернулась на чей-то приветственный окрик – и попала каблуком в ямку.

– Ой!

Нога неестественно вывернулась, и лодыжку пронзила острая боль.

– Что случилось, Яна?! – ко мне подскочил Вениамин Аристархович. Вид его и голос были встревоженными.

– Нога… – проскулила я сквозь зубы.

– Вывих?

– Не знаю… надеюсь, что нет…

– Давайте я посмотрю…

Мы стояли на обочине, до ближайшей лавки было метров пять. Повертев головой, сосед вдруг ловко, в одно движение подхватил меня на руки и понёс туда – я только ахнуть успела. Аккуратно посадил, уложил мою голень себе на колено, расстегнул и стащил ботинок. И принялся осторожно ощупывать и поворачивать стопу в разных направлениях, бормоча сосредоточенно: "Так больно? А так? Резкая боль или ноющая? Хм-хм…"

– Вряд ли это вывих, – заключил он наконец, – скорее растяжение. Но если хотите, могу отвезти вас в больницу. Может быть, даже рентген сделать, на всякий случай.

– Нет-нет, спасибо… – пролепетала я смущённо. – Обойдусь. Пока не шевелю, то почти не больно. Думаю, само пройдёт…

Вениамин Аристархович покачал головой:

– Нужна фиксирующая повязка. У вас дома есть бандаж или хотя бы эластичный бинт?

– Нет…

Точнее, есть, но им Лидия Матвеевна заматывает ноги. Уже сколько времени собираюсь ей нормальные чулки купить, но они тоже стоят недёшево…

– Пойдёмте ко мне, – сказал сосед вежливо, но безапелляционно и натянул обратно мой башмак. – Я всё сделаю. Обнимите меня за шею…

– Неловко мне, Вениамин Аристархович… давайте, может, я просто вам на плечи обопрусь и как-нибудь на одной ножке доскачу?

– Что вы, Яночка! Это мелочи… вы совсем не тяжёлая и очень приятная ноша. И зовите меня просто по имени, пожалуйста. К чему эти церемонии меж соседями?

Он не стал слушать мои дальнейшие возражения и поставил меня на ноги только перд дверью своей квартиры. Растерявшись от его неожиданной физической силы и заботливости, я и не подумала возражать против этой госпитализации в гости.

Мы вошли. В квартире, как и в прошлый раз, царил идеальный порядок. Ни одной вещи на мебели, пол блестит чистотой, все поверхности на кухне абсолютно пусты. Какая педантичность!

Мы прошли в гостиную в обнимку, Вениамин Аристархович бережно придерживал меня за талию, а я старалась не слишком на него опираться. Он усадил меня в очень удобное, покойное кресло да ещё подставил под ноги низкую мягкую банкетку. Достал из стенки большой пластиковый контейнер – явно аптечку – и присел передо мной на корточки. Все его движения были уверенными, плавными, упругими – сейчас он совсем не напоминал старика, каким казался мне обычно. Лицо его было сосредоточенно, но в то же время дружелюбно.

– Как ловко у вас получается! – сделала я комплимент в порыве благодарности.

– Спасибо! Когда живёшь один, поневоле научишься всему…

– Отчего же вы один?

На самом деле, мне было не особенно интересно, но и молчать неловко.

– Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос, дорогая Яна! В определённый момент жизни одиночество начинает тяготить. Раньше, знаете ли, всё хотелось покоя. То дети маленькие орут, то жена пилит… а как только выдохнул…